Наступила пауза. Через несколько секунд, показавшихся Стефани вечностью, отец снисходительно произнес:
— Хорошо. Ты можешь делать, что хочешь, но…
— Что — но?
— Ты же и пяти минут не прожила, чтобы за тобой не присматривали. А тут уехала сразу на три месяца.
Стефани представляла, какое сейчас у отца недовольное лицо и как он качает головой, давая всем своим видом понять, что он недоволен.
— Папа, не волнуйся. Все будет хорошо. Я буду дома раньше, чем ты успеешь соскучиться.
— Хорошо. Все-таки меня немного успокаивает тот факт, что ты не одна, что с тобой Хлоя. Когда ты с ней, я спокоен. Я не хотел бы прочесть в газетах, что ты познакомилась с каким-нибудь пекарем и тайно вышла за него замуж.
Попрощавшись с отцом и повесив трубку, Стефани впала в глубокую задумчивость.
— Пекарь? Почему пекарь?.. — бормотала она, осторожно ощупывая пострадавший глаз. — Кому я такая нужна, кто на меня польстится?
Она посмотрела на свое отражение в зеркальной стенке телефонной кабинки. Синева почти не спала. Стефани в очередной раз внимательно исследовала синяк и скривилась. Энди Снеллгроув наверняка уже сочинил потрясающую историю о том, как она подралась и получила этот синяк. Разумеется, передаваемая из уст в уста, история быстро обрастет ворохом вымышленных подробностей.
Стефани стало совсем грустно. Мало того, что она лгала отцу, так еще этот синяк!
10
Гарри расчесывал гриву Грейс, когда услышал за спиной радостный голос:
— Привет, Гарри!
Он обернулся и увидел Рона Флетчли, горделиво восседающего на вороном жеребце. Рон был одет как заправский ковбой, на голове настоящий, выписанный из Америки, черный «стетсон».
— Привет, Рон, — отозвался Гарри. — Тебе почти удалось меня напугать.
— Ну что ты. Я вовсе не преследовал такой цели.
Рон спрыгнул на землю, и мужчины обменялись рукопожатием.
— Ну, как ты? — поинтересовался Рон.
— Как всегда — куча дел. Сам как?
— Спасибо, твоими молитвами.
Внезапно Гарри посмотрел на Рона другими глазами — глазами соперника. До сих пор Гарри не приходило в голову, что кто-то, кроме него, может добиться расположения Стефани. Рон своим появлением напомнил ему о такой возможности. Пока Стефани могла сравнивать Гарри только с Патриком и Джоном, на фоне которых он представал в весьма выигрышном свете. А ведь когда-нибудь она познакомится с Роном и с другими местными мужчинами, молнией пронеслась в голове Гарри мысль, и один из них может даже понравиться ей.
Гарри окинул Рона придирчивым взглядом.
Рон и Гарри были давними друзьями. Рон являлся главой соседней деревни, и они часто ездили друг к другу спросить совета или просто поговорить. Но сейчас Гарри явно не был настроен на дружескую беседу.
— Что занесло тебя в наши края? — спросил он не слишком приветливо.
— Да так, слышал много интересного. — Рон хитро улыбнулся. — Говорят, у вас новый преподаватель?
— Да, действительно. Но в этом, уверяю тебя, нет ничего интересного. Обыкновенный учитель, один из многих.
— Одна из многих! — многозначительно поправил Рон. — Я слышал, она хороша собой.
— Да, но сейчас… знаешь…
— Что?
— Да нет, так, ничего. Пустяки.
— Кстати, в последний раз я брал у тебя нож, так вот возвращаю, — сказал Рон, протягивая Гарри нож.
Гарри кивнул, принял нож и воткнул его в дерево.
— Как твое хозяйство? — поинтересовался Рон.
— Как обычно.
— Непросто тебе приходится с этими двумя недоумками.
— Ты это про кого?
— О Джоне и Патрике конечно же, о ком еще? Я никогда не понимал, зачем ты их вообще держишь здесь?
Этого не понимали многие, и Гарри, пожав плечами, ограничился обычной отговоркой:
— Это мой долг.
— Ты мог бы поместить их в частную лечебницу, где за ними присматривали бы, как за родными. Необязательно было брать их в свой дом. Зачем же идти на такие жертвы?
— Может, они и отстают в умственном развитии, но самую малость, и, кроме того, они хорошие работники, — вступился за братьев Гарри.
— Они хорошие работники только тогда, когда ты смотришь за ними в оба. А стоит тебе только отвернуться, как начинается самодеятельность.
Гарри не мог этого отрицать, так как на деле все обстояло именно так. Гарри подумал, что Рону от него что-то нужно — но что? Замечания Рона по поводу Патрика и Джона начинали его раздражать. Никому не нравится, когда лезут в его дела. Это не нравилось и Гарри, поэтому он неопределенно ответил:
— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь, уверяю тебя. Давай больше не будем об этом.
— Нет, ну объясни мне, почему ты должен тащить на себе этот крест? — продолжал недоумевать Рон.
— Рон, давай закроем эту тему. — Гарри уже едва сдерживался. — Я вообще не понимаю, почему тебя это так интересует. Занимайся-ка лучше своими делами.
— Извини, если что-то не так, я не хотел обидеть тебя. Просто поинтересовался.
Наступило молчание. Разговор явно не клеился.
— Как поживает Ронни? — спросил Гарри.
— Спасибо, хорошо. Уже думает о том, кем ему стать.
— Ну и кем же?
— Все больше говорит о медицинской школе.
Ронни был сыном Рона. Его звали так же, как и отца — Ронан, но, чтобы их различать, старшего Флетчли называли Роном, а младшего — Ронни. Рон один растил сына, так как жена его, едва родив, сбежала с каким-то коммивояжером. Так что Рону приходилось крутиться как белке в колесе — с одной стороны, он выполнял обязанности главы деревенской общины, с другой, в одиночку воспитывал сына.
Повисла очередная пауза, которая в этот раз была прервана уже Роном.
— Так ты не считаешь, что новая учительница — просто милашка? — поинтересовался он. — Все так думают.
— Что за дурацкое слово — «милашка»?! — огрызнулся Гарри.
Рон пожал плечами.
— Слово как слово. Просто мне так ее описывали.
— Кто?
— Да неважно. Ты лучше подробно расскажи мне о ней. Какая она, мисс Роджерс? — нетерпеливо проговорил Рон.
Гарри постарался подавить ревность, которую всколыхнул в нем вопрос Рона, и сухо ответил:
