История Седьмая (последняя).
Кира с испугом глядела в след быстро удаляющейся фигуре. Так странно. Может быть он чем-то болен? Очень походило на приступ.
Такая боль…
Как будто у него внутри все разорвалось. Никогда Кирка не видела такого. Боль, хлынувшая из Сашиных глаз, обожгла ее, напугала…
Она вновь посмотрела в ту сторону, куда убежал Саша. В таком состоянии его нельзя оставлять одного…
Сказал, что любит…
И чуть не изнасиловал, прямо в зале…
Все равно, одного оставлять нельзя…
Кира нерешительно сделала шаг в ту сторону, куда только что убежал ее знакомый, и остановилась.
Странный он какой-то…
Девушка нерешительно мялась в полутемной аллее. В клуб теперь лучше не ходить… Жаль… Она задумчиво подняла глаза к небу, рука сама собой легла на фотоаппарат. Как красиво ночное небо… Обидно, что его фотография всегда получается плоской… Но так хочется его запечатлеть.
Кира подняла фотоаппарат и…
С проспекта донесся рвущий звук тормозов, глухой удар, потом раздался чей-то крик, и все стихло…
Нехорошее предчувствие скользнуло холодной змейкой в груди, уронив фотоаппарат на грудь, Кира рванулась к ярко освещенному проспекту.
Кира проснулась от громкого отчаянного крика. Он еще не полностью растворился в темноте, как комнату прорезал яркий луч света.
– Тише, тише, Кирюша… Это просто сон… Все хорошо, – мама, как птица приземлилась на постель дочери, обнимая ее руками и баюкая прижимая к груди.
Кира почувствовала, как по щекам заструились слезы. Прижавшись к матери, она тихо заплакала. Женщина обнимала ее, что тихо шептала, баюкала. В яркую полоску света упала чья-то тень. Мать подняла голову. В дверном проеме стоял мужчина и вопросительно смотрел на нее.
– Иди спи, я сейчас приду… – сказала она, вновь обращая свой взгляд на дочь.
– Что-нибудь нужно? – полушепотом спросит отец.
– Нет, – мать отрицательно покачала головой, – Иди, Кирь…
Утром она как всегда проснулась разбитой. Открыв глаза, она прислушалась к своему телу. Болела, казалось, каждая клеточка. Но все равно… Нужно встать. Принять душ.
Девушка поднялась и, застелив постель, пошла в ванную.
– Доброе утро Кирюш, как себя чувствуешь? – спросила ее пожилая женщина, оторвавшись от приготовления завтрака. Девушка, идущая мимо большой двустворчатой двери по коридору, развернулась и вошла в огромную гостиную, совмещенную с кухней. Мать в домашнем, но таком детском передничке жарила что-то на плите.
– Нормально, – вяло ответила она, забираясь на высокий табурет, стоящий около барной стойки.
– Еще не умывалась? – мать с улыбкой указала деревянной лопаткой на полотенце, которое девушка бросила на стоящий рядом такой же табурет.
– Сейчас пойду… Я не сильно ночью? – осторожно спросила Кира.
– А что было ночью? – мать внимательно посмотрела на дочь.
Кира благодарно улыбнулась.
– Да так, по крышам гуляла.
– Иди умывайся и садись завтракать, – мать вернулась к приготовлению завтрака.
Кира, или Кирюша, как звала ее мать, была единственным бесконечно любимым ребенком. Тамара Аркадьевна прожив с мужем много лет, почти потеряла надежду родить ребенка, но произошло чудо, и в 38 лет женщина стала матерью, осчастливив своего 40-ка летнего мужа. Роды были очень тяжелыми и долгими, но Тамара Аркадьевна искренне считала, что за такую красавицу дочь, это была очень справедливая цена. Нисколько не огорчаясь, что родилась дочь, гордая мать назвала ее в честь своего горячо любимого мужа – Кирилла Михайловича. Кирюша росла очень спокойной и рассудительной девочкой. Несмотря на то, что ей многое позволялось, она никогда не переходила грань разумного. Даже став взрослой, она не стеснялась советоваться с родителями и частенько поступала именно так, как они ей говорили. Когда Кире исполнилось 22 года, родители подарили ей однокомнатную квартиру, которую девушка превратила в подобие студии, предпочитая жить в кругу семьи.
После завтрака Кира вышла на балкон. С него открывался великолепный вид на парк, разбитый прямо под окнами дома, в котором девушка прожила всю жизнь. В этом парке она знала каждую тропинку, облазив его с фотоаппаратом вдоль и поперек. Кира увлекалась фотографией так давно, что периодически ей казалось, что она и родилась с фотоаппаратом в руках. В свои 27 неполных лет девушка уже была довольно известным фотографом в Городе. Она не рвалась за славой или большими деньгами, предпочитая оставаться за той гранью, которую зовут искусством, а не ширпотребом. Фотографиями Киры украшали холлы дорогих гостиниц и офисов, больницы, школы, детские сады. Часто ей поступали щедрые предложения подработать фотографом на свадьбе или юбилее, от чего она неизменно отказывалась. Почему-то было склизкое ощущение от такой работы. Гораздо большее удовольствие она получала, фотографируя людей в тот момент, когда они ее не видят. Тогда, когда они настоящие…
Но теперь… Пожалуй в первые в жизни у девушки уже довольно долгое время не появлялось желание взять в руки фотоаппарат.
Перед глазами возникла яркая вспышка света, осветившая месиво из светлых волос, приторного запаха автомобильных шин и гула людских голосов…
Кира вздрогнула, несколько раз моргнула, отгоняя навязчивую картинку и решительно оттолкнувшись от перил балкона, вернулась в комнату.
– Мам, помочь надо?
Кира сидела на деревянной лавочке в парке, разбитом по обе стороны громадного памятника с вечным огнём. Если смотреть на суровые рубленые силуэты гранитных людей, то за спиной будет шуметь цивилизация. Если обойти монумент, то перед глазами во всем своем просторе раскинется изящный поворот реки, на которой стоял город. Но стоит всего лишь пройти сотню метров, и шум города исчезал, поглощенный кронами высокими деревьями. Еще пара сотен метров и пропадала асфальтированная дорожка, если углубиться дальше, то исчезали лавочки и фонари. Так далеко Кира не уходила, ее лавочка была последней. Было тихо, сквозь стройные стволы деревьев просвечивало солнце. Внезапно на лавочку спрыгнула маленькая рыжая белка, зверек замер, внимательно смотря на человека. Кира улыбнулась. Белок в парке было много, людей они практически не боялись и охотно лакомились угощением из рук.
Марго любит кормить белок. Они с Марго познакомились здесь, именно на этой лавочке. Несколько месяцев назад внимание Киры, которая по обыкновению прогуливалась в парке с фотоаппаратом, привлекла молодая женщина, которая сидя на лавке кормила белку с руки, но, казалось, она не видит зверька, а смотрит куда-то сквозь него. Кира сделала несколько снимков, женщина, услышав щелканье затвора, повернулась и тепло улыбнулась девушке. Повинуясь какому-то порыву, Кира сделала три больших шага, одновременно вскидывая фотоаппарат и нажимая на спуск, белка, услышав шум, юрко спрыгнула с открытой ладошки, а женщина удивленно перевела взгляд на руку. Именно вот такая фотография Марго
