Глава 6
ЗЕРНА ГРАНАТА
Сергей не заметил, как покинул мрачный дворец Аида. И еще его поразила быстрая смена ландшафта, подобная смене театральных декораций. Кипарисы, пинии и оливы Греции уступили место эвкалиптам, древовидным папоротникам и фикусам Индии. Тропический лес удивил Сергея своей вечнозеленой листвой и влажным зеленым ковром опавших листьев на земле, пестротой и пьянящим ароматом растущих повсюду гигантских цветов, неумолчным гвалтом всевозможных птиц. Под кронами исполинских деревьев, сплетенных вверху, было сумрачно и душно. Каждый шаг сквозь перевитый лианами кустарник давался с трудом. Сергей шел, еле продираясь сквозь заросли, отмахиваясь от москитов, как вдруг чуть не налетел на Вениамина.
— Вы? — вскрикнул от неожиданности Сергей. — Как вы здесь оказались? Вас же гарпия унесла!
— Какая гарпия? — промямлил Лебедянский. Он тоже перепугался не на шутку, внезапно увидев Сергея.
— Ну, вас же гарпия унесла, — продолжал ожесточенно жестикулировать Сергей. — Только что, во дворце Аида.
— Постойте! Не был я ни в каком дворце, — фыркнул от возмущения Вениамин. — Что вы мне голову морочите! Мы только что плыли в лодке вместе с Хароном. И вдруг эти джунгли… Я ничего не понимаю.
— Ну ладно, Бог с ним, с дворцом, — махнул рукой Сергей. — Теперь, значит, и у вас амнезия…
— Харон предупреждал нас, что мир «Рамаяны» совсем близко. Но чтобы настолько… А мы, кажется, попали именно в Древнюю Индию.
— Возможно, — ответил Сергей. — А вы когда-нибудь бывали в джунглях?
— До сих пор не приходилось. А что?
— Да как-то уж чересчур реально они выглядят, эти самые тропики. Неискушенному человеку, по- моему, трудно вообразить себе такое.
— А-а! Вы возвращаетесь к вопросу о псевдореальности этого мира. Не надоело вам спорить со мной?
— Если ни вы, ни я никогда не бывали в джунглях, как в таком случае объяснить натуралистичность всех этих декораций? Я могу представить себе дубовую рощу, сосновый бор, но никак не саванну и не прерию.
— Согласен; Я даже сосновый бор могу вообразить с большим трудом. Но… в данном случае оживает информация, записанная не на наших с вами мозговых извилинах, а на носителе принципиально иного типа. Вы понимаете, что я считаю человеческую душу универсальным и практически неуничтожимым носителем информации о каждом новом воплощении в смертной оболочке. Представьте, Сергей, что много лет тому назад вы в образе благочестивого анахорета прожили жизнь на лоне дикой индийской природы, и память об этой жизни навсегда запечатлелась в тайных анналах вашей души.
— Хорошо, убедили, — неожиданно перебил Вениамина Сергей, — Скажите лучше, что это так воняет?
— Да, действительно, я тоже заметил, — кивнул Вениамин. — Характерный трупный запах.
— Где же источник этой гадости?
— А-а! — засмеялся Вениамин. — А вот сейчас вы мне не поверите. Видите вон тот огромный красный цветок? Это раффлезия, паразитирующая на корнях лиан. Это ее аромат. Таким способом раффлезия привлекает к себе скопища мух, которые и опыляют цветок.
— Эта информация тоже из прошлой жизни? — насмешливо спросил Сергей.
— Нет, вынужден вас разочаровать. Это я прочел совсем недавно в каком-то журнале.
— Посмотрите-ка, что это там? — Сергей заметил впереди, в сплетении лиан, подобие хижины и грубо обработанный каменный жертвенник, а около него искусно выточенную из песчаника фигуру молодой индианки, застывшей в позе лотоса.
— Возможно, это заброшенный ашрам — жилище брахмана-подвижника, — предположил Вениамин. — Хотите подойти ближе?
— Да, но сначала мне придется поработать мачете, — сказал Сергей, и в его руке в мгновение ока материализовался турецкий ятаган, — Ага! У меня тоже получается! Почти как у вас с золотой веткой, — воскликнул Сергей, яростно размахивая ятаганом налево и направо. — Помню, в детстве на даче крапиву так стегал.
— Это удивительно! — восторгался Вениамин, издали разглядывая каменное изваяние. — Она как живая! Не такую ли, обращенную в камень девушку, расколдовал Рама, когда скитался по лесам во время изгнания? Но посмотрите, у нее явно европейские черты лица!
— Не ломайте себе голову, этому есть простое объяснение, — ответил Сергей, подходя вплотную к изваянию. Каменная девушка сидела в позе лотоса, в вытянутых руках держа поднос с окаменевшей снедью. Кого и чем хотела она угостить, оставалось загадкой. — Просто это — Вика Николаенко, в которую я втюрился в восьмом классе. Только почему она здесь?
— Раме достаточно было прикоснуться к окаменевшей Ахалье, чтобы расколдовать ее, — продолжал Вениамин.
— Какой из меня Рама.
— А вы попробуйте.
— И что нужно сделать?
— Возложите правую руку на вторую чакру — на ее лоб. Произнесите магическое заклинание, заручившись помощью известного вам бога. Скажите что-нибудь типа «восстань, твое время пошло» или «оживи по изволению Шивы».
— Может, лучше «по щучьему велению»? — рассмеялся Сергей.
— Перестаньте хохмить!.. Ну, попробуйте иначе, если
Сергей посерьезнел, опустил правую руку на голову каменной девушки, что-то шепнул ей на ухо и тут же отпрянул в испуге: ему почудился вздох.
— Все это ерунда, — махнул рукой Сергей минуту спустя. — Ничего не выходит.
— Что вы ей шепнули? — поинтересовался Вениамин.
— Отомру… Может, помните, была такая игра, — ответил Сергей и вдруг замолчал, взглянув на статую. Из-под каменной маски за ним следили живые карие глаза. Взмах ресниц — и сразу побелело лицо, порозовели и приоткрылись в улыбке губы. Вика Николаенко вздохнула и встряхнула головой, отбрасывая назад непослушные волосы. Все тело ее освободилось от каменных пут, и даже мелкие камешки на медном подносе превратились в кроваво-красные зерна граната.
Сергей был потрясен увиденным настолько, что выронил из рук ятаган и попятился под пристальным взглядом бывшей возлюбленной.
— Куда же ты, любимый? — карие глаза Вики расширились от удивления. — Я так долго ждала тебя, а ты, я вижу, не рад нашей встрече… Ты что, разлюбил меня?
— Почему ты здесь? — спросил Сергей вмиг изменившимся голосом. — Ты тоже умерла?
— Я давно умерла, — Вика улыбнулась и махнула рукой. — Я утонула… летом на каникулах после девятого класса. А ты не знал?
— Ты умерла в шестнадцать лет? — ужаснулся Сергей.
— А ты ушел после восьмого класса и сразу меня забыл, — осуждающе покачала головой Вика, и гримаса презрения исказила ее лицо.
— Не все способны на сильное чувство в шестнадцать лет, — как бы извиняясь, пожал плечами Сергей. — Я любил тебя, но не знал, что для тебя это так серьезно. Прости. К тому же теперь я совсем не тот Сережка, которого ты любила. Я прожил целую жизнь, так что…
— Знаю! — перебила его Вика. — Женился по любви, вырастил дочь. Ну и довольно! Я не могла ждать тебя вечно, ведь я так хотела
