соседним столиком сидели пилоты в формах, они с веселым мужским любопытством посматривали на Машу, которая с аппетитом уминала двойной эскалоп. Родион купил в буфете бутылку молдавского «Мерло» и пару белых пластмассовых стаканчиков. Выйдя на улицу, они нашли уединенное место и расположились на траве.
Терпкое вино согрело их души, вокруг шумела знаменитая дубовая роща Внуково, где время будто двинулось вспять: дубы распускаются позже других деревьев, и сейчас, в начале июня, над головами волновалась чисто майская, ярко-зеленая листва.
Приключение осталось позади, но все еще не отпускало их.
— Между прочим, ты не забыл? — спросила Маша. — Через две недели наша свадьба. А ведь надо еще подготовиться…
Родион развернул ее к себе.
— Милая, прости!
— Это еще за что?
Нет, немыслимо все рассказать ей сейчас.
— Так просто, прости — и все.
— Тогда и ты меня тоже.
Ветер играл пушистой прядью ее волос, тень скользила по щеке. Родион вдруг потянулся, чтобы поцеловать ее.
— Нет, — сказала Маша, отворотив лицо. — До завершения нашего эксперимента осталось совсем немного времени. Досадно было бы сорваться на финишной прямой…
Тем же вечером они вернулись в свой город, который покинули только вчера, хоть им обоим казалось, что в Москве у них прошла целая жизнь.
Родион проводил Машу до дверей ее комнаты и удалился под бурчание квартирной хозяйки, в чьей голове, вероятно, уже давно шла кропотливая работа, выстраивались версии одна другой серьезнее… В самом деле: что это за люди вторглись в уютный мир ее бревенчатого дома, двора, заросшего серой городской травой, ее кухни и газовой колонки? Может быть, они шпионы, наркоманы, сумасшедшие? То шляются где-то ночами, но исчезают из города… Парень вроде жених, но ночевать не остается… Странные, странные люди.
По дороге домой, пересекая с детства знакомые улицы, в последние годы изрядно перестроенные, неузнаваемые, Родион шел будто по территории своей молодости, которой осталось не так много: свадьба уже на днях, и кто знает, какая жизнь ждет его за ее чертой…
Что принято делать в эти оставшиеся дни — пить с друзьями, пускаться во все тяжкие? Неплохо бы пошить костюм, так все делают. А может быть, костюм просто купить?
Теперь они встречались с Машей, словно какие-то деловые партнеры, что-то обсуждая и планируя. Как-то раз, донеся до ее дома кучу коробок с покупками, Родион задержался на чашку кофе. И вдруг в одной из пауз разговора где-то на подоконнике раздался телефонный звонок, совершенно ему незнакомый…
Это был маленький розовый аппаратик Дарьи.
— Ты что же — держишь его заряженным?
— Конечно! — сказала Маша, вскочила и, в два прыжка достигнув окна, схватила аппарат.
Металлический голос в трубке был слышен отчетливо.
— Здравствуйте. Это вы Дарья Белая?
Маша растерянно глянула на Родиона и еще ближе придвинулась к нему, чтобы он лучше слышал разговор. Кольцо ее волос скользнуло по щеке Родиона, чудесный запах опьянил его.
— Телефон записан на ваше имя, — продолжала трубка.
— Да, это я, — вдруг соврала Маша.
— Это из Управления внутренних дел Оренбурга, капитан Смелков.
— Хорошая фамилия для капитана милиции! — засмеялась Маша, уже овладев собой. — Что-то случилось?
— Да, есть проблемы. Вы, как я понимаю, давно не были дома?
— Порядочно.
— Дело в том, что вашу квартиру на Омской улице ограбили.
— Какой ужас!
— Вы приедете в Оренбург?
— Не сегодня.
— Позвоните мне, когда соберетесь. Квартира опечатана.
— Очень хорошо. Большое спасибо за звонок. Там что — мебель вынесли, аппаратуру?
Капитан Смелков помолчал у себя в Оренбурге. Затем продолжил:
— Странное дело, наверное, это был какой-то фетишист.
Маша отшатнулась от телефонной трубки, будто трубка произнесла ругательство.
— Почему вы так думаете?
На другом конце линии усмехнулись.
— Его интересовало нижнее белье. Похоже, что он ничего не взял из ценных вещей. Просто разбросал по комнате содержимое вашего шкафа. Во всяком случае, когда приедете, то составите опись пропавших ценностей, если что-то действительно пропало. Дело не закрыто, и я прошу вас приехать, как только сможете.
— Хорошо, — сказала Маша. — Я постараюсь.
Ее светлые глаза как бы потемнели, будто наполнились страхом.
— Это все неспроста, — сказала она.
— Почему ты так думаешь? — беспечно возразил Родион. — Мало ли в чьи квартиры залезают? Дарья ведь вела такой образ жизни…
— Да нет, не в этом дело. Почему это событие произошло именно в нашей квартире и именно сейчас?
— Ты мыслишь, как автор авантюрного романа. В книге, конечно, ничего не может быть случайным, а в жизни — сколько хочешь.
— Ну, это если отбросить версию о том, что мы с тобой какие-то книжные герои и поэтому с нами происходят всякие странные события… Но мне ясно одно: кому-то понадобилось нижнее белье моей сестры.
Родион вздрогнул. События действительно продолжались, но где-то вдали, как бы за кадром их самарской реальности.
— Носильная вещь! — воскликнул он.
— Это значит, что теперь моя сестра на самом деле мертва, — тихо проговорила Маша. — Потому что носильная вещь бессмысленна, если нет земли с могилы.
Глава одиннадцатая
Конец романа
Но все это, похоже, в прошлом. Телефон Дарьи больше не звонил, незаметно подошел день свадьбы.
Был арендован зал в ресторане «Фаворит», куда от театра можно дойти пешком. Гостей насчиталось двадцать пять человек — почти вся театральная семья, плюс несколько друзей и родственников: один одноклассник, один мальчишка из старого двора, теперь уже толстый и лысый, двоюродный брат с женой, мать Родиона, впрочем, без своего нынешнего мужа.
Маша улыбалась, часто махала ладошкой в белой перчатке, но в глазах мелькала грусть. Родион понимал ее: все собравшиеся были со стороны жениха. Не говоря уже о родственниках, даже театральная труппа как будто стояла за Родионом, а не за ней, которая проработала в театре менее полугода и все еще
