— Что ты хочешь сказать? — насторожилась Линда.
— Мне никак нельзя сейчас уезжать, — вкрадчивым тоном сказал он. — Еще не время.
— Что это значит? — Линда изменилась в лице. Она прекрасно поняла, к чему он ведет.
— Только то, что я сказал. — Выдержав паузу, он добавил: — Поверьте, мне бы очень не хотелось, чтобы все узнали о вашей… вашей дружбе с Томом Ричардсоном.
— Ты мне угрожаешь?!
Шон улыбнулся и молча вышел.
Линду трясло от ярости.
Приближалось Рождество, и Мэри с Элис уехали в Манчестер покупать подарки.
— Скоро два месяца, как я не видела Джона, — со вздохом заметила Мэри, выходя из магазина. — Неужели он меня даже не поздравит?
Элис молчала.
— Выходит, я в нем ошиблась?
— Детка, я и сама в нем ошиблась! — невесело усмехнулась Элис. — Мой тебе совет: перестань думать о нем!
Легко сказать! Мэри вздохнула. Да ведь она только о нем и думает. А Джон больше не хочет ее видеть. Ну как примириться с этим?!
— Если он не ценит тебя и твою дружбу, забудь о нем! — уговаривала племянницу Элис, приобняв за плечи. — Девочка моя, у тебя все впереди. Так что выше нос!
— Скоро Рождество, а у нас дома… никакого праздничного настроения! — сокрушалась Мэри. — Мама ни с того ни с сего взъелась на Шона. Если честно, то мне его даже жалко!
— Детка, в ее положении это объяснимо… Ну а что до праздничного настроения, так все в наших руках! — Элис потрясла пакетами с подарками и улыбнулась. — Поставим елку, зажжем свечи, Дотти наготовит всякой всячины…
— Элис, а тебе не кажется, что Шон…
— Что, детка?
— Тебе не кажется, что Шон похож на папу? — скороговоркой выпалила Мэри и, высказав то, что ее давно мучило, испугалась.
— Однако у тебя богатое воображение! — не сразу ответила тетка. — Нет, я не замечаю сходства.
Мэри замолчала, а Элис ее слова навели на размышления. Ведь, если допустить, что Шон сын Артура, все сразу встает на свои места. И ничего сверхъестественного в этом допущении нет. Артур частенько отлучается в Лондон, и, как он ни любит Линду, он всего лишь мужчина. Ну что же, если брат решил усыновить Шона, это внушает уважение. В конце концов, это его личное дело и он сам во всем разберется.
На следующий день наступил сочельник. Шон пребывал в отличном настроении: Артур пообещал, что в школу его отправят на будущий год, а пока Элис продолжит давать ему уроки.
После завтрака Артур собрался к арендаторам — собрать плату за декабрь, — и Мэри в надежде увидеть Джона упросила отца взять ее с собой.
— Артур, но ведь они должны платить только в конце месяца, — отговаривала брата Элис. — К тому же сегодня сочельник…
— Вот именно! В конце месяца денег у них может и не быть. Вдруг истратят все на Рождество? — Он обернулся к Мэри. — Ну что, ты готова? Или будешь два часа решать, какое платье надеть? — проворчал он, выходя в холл. — Поторапливайся, пока я не передумал.
— Я мигом! — обрадовалась Мэри и понеслась к себе одеваться.
Через пять минут Мэри выбежала на улицу. В дубленой куртке, брюки заправлены в высокие сапожки, зеленая вязаная шапочка и длинный шарф оттеняют блеск глаз, золотисто-рыжие волосы треплет ветер…
— Папа, а ты не против, если я сяду впереди? — спросила она, взявшись за ручку дверцы.
Артур молча кивнул. Когда Мэри уселась рядом, он покосился на нее, и ему пришло в голову, что дочь уже совсем взрослая. До чего же похожа на мать! — подумал он. И в то же время не похожа… Внезапно у него возникло чувство вины перед дочерью, и он разозлился. Когда подъехали к дому Ричардсонов, Артур буркнул:
— Жди меня в машине. А то еще простудишься.
Отец вышел и, поднявшись на крыльцо, застучал в дверь, а Мэри чуть не заплакала от обиды. Ну вот, теперь она не увидит Джона!
А может, он в амбаре или в конюшне? Она выскользнула из машины и чуть ли не бегом пошла во двор.
Увы, Джона нигде не было. Едва она успела сесть в машину, как вернулся отец, бормоча под нос:
— Проклятые фермеры! Вечно приходится выколачивать из них деньги!
В это время Джон возвращался из рощи — он ходил за хворостом. Заметив, что от дома отъезжает машина Браунов, он огорчился.
— Чуть-чуть не успел! — посетовал он сестре. — Будь я дома, поговорил бы с Мэри. Кто знает, может, мы бы с ней помирились…
— Размечтался! — хмыкнула Нэнси. — Твоя Мэри та еще штучка! Представляешь, я пригласила ее в дом, а она говорит, мол, мне у вас делать нечего.
— Так и сказала? — изменившись в лице, спросил Джон. — Этого не может быть!
— Еще как может! Да выбрось ты ее из головы! — посоветовала Нэнси. — Я тебе всегда говорила, что она воображала, а ты мне не верил. Джон, пойми, она тебе не пара.
— Пожалуй, ты права, — с горечью согласился Джон. — Раз мы недостаточно хороши для мисс Браун, лучше мне ее забыть.
— Верно, сынок! — подтвердила Аманда, входя в кухню. — Надо рубить сук по себе.
Энн Стоун встретила их у двери.
— Заходите, — сказала она, пригласив их в комнату и любезно улыбаясь. — Пришли за арендной платой?
Сняв шапку, Артур улыбнулся. Он встречался с этой леди всего лишь раз в месяц и обменивался парой слов, но рядом с ней почему-то всегда ощущал робость.
— Извините, что приехал за деньгами в сочельник, но…
— И правильно сделали. После Рождества денег может и не быть, — улыбнулась Энн. Подошла к секретеру, достала арендную книжку и конверт с деньгами. — Пожалуйста. — Пока Артур расписывался в книжке, спросила: — Как здоровье жены?
— Спасибо, ей гораздо лучше.
— Энн, а вы пойдете в гости на Рождество? — спросила Мэри.
— Нет, детка. Ну кто меня пригласит? Думаю, я плохое украшение рождественского стола, — с усмешкой заметила она. — Так что буду сидеть дома.
— А вы приходите к нам! — пригласила Мэри, бросив взгляд на отца. — Элис так обрадуется!
— На самом деле, миссис Стоун, приходите! — удивляясь себе, подтвердил Артур. — Мы с женой тоже будем рады вас видеть.
Мэри просияла, а Энн, покачав головой, ответила:
— Спасибо, только я не хочу навязывать вам свое общество.
— Энн, ну пожалуйста, приходите! — упрашивала ее Мэри и, отрезая отцу путь к отступлению, предложила: — Папа за вами заедет. Да, папа?
Артур молча кивнул.
— Твоя мать будет недовольна, — сказал он, когда они возвращались домой. — Не пойму, какого черта меня дернуло пригласить на Рождество постороннего человека?!
— Энн не посторонняя, — Мэри знала старую леди лучше, чем свою мать. — И потом у нее безупречные манеры, так что, уверяю тебя, мама не станет сердиться.
