друг друга поближе.
Признание Энтони взволновало Дебру. Взволновало и раззадорило. Ей и самой хотелось поверить ему, хотя она отдавала себе отчет в том, что спектакль продолжается. Ведь он не знает всей правды. Только думает, что знает. А когда узнает…
— Извините, — пролепетала она, избегая его взгляда. — Я… я польщена, но…
— Черт побери, Дебра! Да забудь ты о том, что произошло ночью! — кипятился Энтони. — Ведь я принимал тебя за Линду… Постарайся понять, что я пытаюсь тебе сказать. Поверь, я совсем не такой, каким ты меня представляешь. Согласен, я вел себя непростительно. Даже и не знаю, как тебе объяснить, Дебби, но ты помогла мне открыть в себе нечто такое, о чем я раньше не догадывался. Ну позволь мне хотя бы еще немного пожить с этим открытием! Дай мне понять — для себя самой и для нас обоих, — что это такое!
Дебра колебалась.
— Вы заранее предполагаете, — сказала она, тщательно подбирая слова, — что я тоже хочу вас узнать.
— А ты не хочешь? — резко спросил он. — Значит, ты всегда ведешь себя как вчера ночью, когда тебя пытаются… взять силой?
— Да… То есть, конечно, нет! Только не в этом дело…
— Ну а в чем же тогда?
— Я… ну… вы ничего обо мне не знаете.
— Дебра, что ты хочешь сказать? Говори как есть.
— Я хочу сказать, что, может, я не такая… не такая невинная, как вы думаете. — Дебра покраснела. Ей претило лгать, но надо было хоть как-то разрядить обстановку. — Мне уже двадцать два. Я… у меня… у меня уже были мужчины.
Чуть нахмурясь, Энтони спокойно возразил:
— Вот и хорошо. Мне никогда не нравились девственницы.
Дебра наконец вырвала свои руки из его ладоней. Никогда в жизни она не испытывала такого стыда и возбуждения.
— Я должна вернуться в Лондон, — упрямо твердила она, заметив краем глаза, как он мрачнеет.
— Понятно. — Прошла значительная пауза. — А что ты скажешь Линде? Что ее маленькая уловка удалась? Мина обезврежена и твоей драгоценной подруге больше ничто не угрожает?
— Линде? — Дебра облизнула пересохшие губы. От возбуждения она совершенно забыла, как здесь оказалась. Забыла, что ее сюда прислала Линда, ничуть не заботясь о том, что с ней может случиться.
— Да, Линде. Полагаю, ей вся эта история покажется весьма забавной.
— Забавной?!
— А разве нет? — Он лукаво ухмыльнулся. — Согласись, не так уж часто юная дева готова лишиться своей… сомнительной невинности ради безопасности своей лучшей подруги.
Дебра вспыхнула.
— Она мне не лучшая подруга! И я…
— И ты не девушка, — с готовностью подсказал он и с издевкой добавил: — Хотя лично я в этом сильно сомневаюсь.
— Но ведь Линда не знала, что вы захотите меня… меня…
— Соблазнить? Пожалуй, не знала. У меня были на ее счет совсем иные планы.
— Что вы хотите этим сказать? — Дебра насторожилась. — Скажите мне, что было в той записке?
Энтони колебался.
— Какая теперь разница! Линда не на шутку перепугалась, вот и все. Поэтому и решила использовать тебя. Как подсадную утку.
Хотя Дебра и сама думала точно так же, услышав эти слова из уст Энтони, она внутренне содрогнулась. Какой цинизм! Какая жестокость! А что, если… Ведь Линде и в голову не может прийти, что Дебра останется в Кингз-Милле. Она уверена, что Дебра поспешит вернуться в Лондон — передать, что поручил ей Генри, и объясниться с ней. Наверное, Линда не сомневается, что сумеет отклонить все обвинения Дебры так же легко, как Дебра смогла бы убедить в чем угодно Генри. Пожалуй, если бы в Кингз-Милле Линду ждал муж, ее план мог бы и сработать…
Но Генри умер, и Линда этого не знает. И не узнает, если сама Дебра ей об этом не скажет. А что, если не звонить Линде? Пусть теперь она посидит, помучается в неведении. Пусть ждет и гадает, как Генри обошелся с ее подругой!
Энтони с интересом следил за сменой чувств на выразительном лице Дебры. Тяжело вздохнув, он упавшим голосом произнес:
— Ну ладно. Вижу, тебя не уговорить…
— Нет! Подождите! — Дебра вытянула руку и, случайно прикоснувшись к его джемперу, отдернула ее, словно обжегшись. — Я… я не знаю… Хотя, пожалуй, я останусь.
Энтони опустил глаза.
— Почему? С чего это вдруг ты передумала? Надеюсь, не из жалости?
— Из жалости? — Дебра удивленно округлила глаза. — При чем здесь это? Конечно нет. Но и не из-за вас! — Она замолчала и, чуть дрожа от волнения, с достоинством расправила плечи. — Пожалуй, из-за самой себя. Вы правы. Если я вернусь в Лондон, придется сказать Линде, что Генри умер. А с какой стати это должна делать я?
— Действительно, с какой стати? — с улыбкой согласился Энтони.
— То есть я хочу сказать, зачем мне… снимать ее с крючка?
— Вот именно! — Он обласкал ее взглядом.
Дебра чуть не задохнулась радостным волнением и не сразу, осторожно подбирая слова, сказала:
— Только… если я здесь останусь…
— Заранее согласен на любые условия! — усмехнулся он.
Дебра почувствовала знакомую боль в груди и вспомнила, что утром не приняла лекарство.
— Я приехала не только отдохнуть, но и поработать, так что…
— Знаешь, Дебра, тебе на удивление подходит твое имя. Трудолюбивая пчелка! Работай сколько угодно, разве я против?
— Кроме того, я… мне…
— Ну сколько можно! — Терпение Энтони лопнуло. — Я и так знаю все, что ты хочешь сказать. Успокойся! Тебе нечего меня бояться. И не думай, что я буду тебе навязываться! Просто я предложил получше узнать друг друга, только и всего. Если у тебя такого желания нет, забудь, что я есть! — И он выскочил из библиотеки, громыхнув дверью.
Забыть, что он есть? Легче сказать, чем сделать! Дебра на миг представила себе, что бы сказал Энтони, доведись ему узнать, что она боится не его, а себя! Вернее, своего тела, которое жаждет его ласк, и своих желаний, которые не всегда в силах обуздать…
А ведь, решив остаться, она рискует. Захочет ли Энтони, чтобы она осталась, если узнает про ее болезнь? Как поведет себя, если откроет ее тайну? Господи, ну почему ей так не хочется, чтобы он узнал об этом?!
5
Дебра поселилась в западном крыле на втором этаже. Эта часть дома выходила на сушу, но из-за причудливости береговой линии из окон было видно, как набегают на берег океанские волны и, набрав силу, разбиваются о скалы, одевая их кружевной пеной. Пейзаж не отличался разнообразием, но с появлением солнца поросшая утесником заболоченная равнина обретала своеобразную суровую красоту.
Комната Дебре сразу понравилась: здесь во всем чувствовалась женская рука. Обои с цветочным
