вспыхивали на солнце: красные, синие и желтые пятна напоминали витражное стекло в темном соборе. Подойдя ближе, он заметил, что они кружат над гниющим телом маленького зверька, словно питаются какими-то образом его останками. В другой раз Лхатен показал ему отдельно росший цветок необычайной красоты, алый драгоценный камень на длинном стебле: над ним, скрываясь в темноте, таилась толстая паутина, в которой беспомощно барахтались умирающие насекомые, привлеченные ярко-красными лепестками цветка.
С самого начала их беспрестанно атаковали пиявки. Маленькие создания, напоминающие коротких и тонких земляных червей, падали на них с веток, пробираясь под одежду к долгожданной живой плоти. И, присосавшись, пили кровь до тех пор, пока не насыщались. Бороться было бесполезно — если их давили, присоски были невредимы, если отрывали от тела, оставались гноящиеся раны. Каждые несколько километров они останавливались и прикладывали к телу маленькие мешочки с солью, которые предварительно окунали в воду, и пиявки съеживались и падали на землю.
Большую часть времени они шли молча. Жара и удушливый воздух превращали речь в непозволительную роскошь. За них говорили ярко раскрашенные птицы, лягушки, обезьяны и другие обитатели земного мира. А джунгли словно зачаровывали их, выпивая не сорвавшиеся с губ слова, как пили кровь из их вен ненасытные пиявки.
Но по ночам на привалах они шептались в темноте, пока хищники рыскали в поисках добычи, а цветы наполняли ночь ароматами.
— Вы сражались на войне, сахиб? На большой войне? Вы видели танки и аэропланы?
— Нет, Лхатен. Ничего такого я не видел. Я был в Индии. Здесь были шпионы, немецкие шпионы. Они хотели начать здесь войну, чтобы отобрать у нас Индию.
— У вас. Они хотели отобрать Индию у вас.
— Да, конечно. Но не затем, чтобы вернуть ее индийцам. Они хотели забрать ее себе. Сделать Индию немецким протекторатом.
— И что-то изменилось бы?
Кристофер задумался. Для британцев конечно. А для индийцев? Или непальцев, как Лхатен? Он бы хотел дать утвердительный ответ и на этот вопрос, но не мог, поскольку не был убежден в собственной правоте.
— Вы ловили здесь немцев?
— Да.
— И убивали их?
— Некоторых. Остальных сажали в тюрьму.
— Потому что они хотели покорить Индию?
— Да.
— Как британцы?
— Да.
Что-то зашевелилось в темноте. За нечленораздельным криком последовало хлопанье крыльев. Хищники и жертвы появлялись и исчезали, участвуя в запутанной ночной игре.
На третий день они наткнулись на развалины храма на заросшей сорняками поляне. Плющ поклонялся упавшим изваяниям Шивы и Вишну, медленно и интимно дотрагиваясь до них своими зелеными пальцами. Глыбы камней громоздились друг на друга, потрескавшись под воздействием солнца и дождей, покрывшись ползучей плотью джунглей.
Кристофер вышел на поляну, влекомый каким-то нездоровым любопытством. Лхатен держался позади, не желая приближаться к давно покинутому храму. Он смотрел, как Кристофер прыгает по поросшим мхом камням и водит пальцами по древним узорам и забытым надписям. Он с опаской смотрел на странных богов, застывших в траве в причудливых позах. Он увидел, как черная змея проскользнула между пальцами Шивы, напоминая живой скипетр в руке бога.
— Не надо ходить туда, сахиб, — крикнул он из-за деревьев с прежним подобострастием, вернувшимся вместе со страхом. — В этом месте обитают плохие духи. Вам следует извиниться и уйти, сахиб.
Где-то высоко, в верхушках деревьев, зловеще крикнула птица и тут же замолчала. Здесь, около руин, джунгли казались спокойнее, словно это были останки храма тишины. Кристофер оглянулся и увидел, как Лхатен машет ему с опушки, а на лице его отчетливо читается страх.
— Все в порядке, Лхатен, — крикнул он, но голос его прозвучал фальшиво, хрипло и неуместно. На остатке стены слева от себя он различил фигуры мужчин и женщин, занимающихся любовью; конечности их были покрыты безжалостным зеленым мхом. Все вокруг застыло. Даже ветер утих, оставив недвижимыми листья деревьев. У его ног отломанная рука статуи хваталась за влажный воздух. Кристофер почувствовал, как на него наступают стены джунглей. Внезапно ему захотелось уйти, убежать из этого места к свежему воздуху гор. Он молча подошел к Лхатену. Они обошли поляну и направились на север, пробираясь через густой подлесок.
Этой ночью Лхатен снова приступил к расспросам.
— Теперь здесь больше нет немцев, сахиб?
— Ты имеешь в виду Индию?
— Да.
— Думаю, что нет.
— Теперь британцы и немцы хорошие друзья. Это так?
Кристофер пожал плечами.
— Не знаю насчет «хороших», но между нами заключен мир.
— Так что вы больше не ищете немцев?
— Нет, Лхатен. Я не ищу немцев.
— Кого же вы ищете?
Кристофер с тоской подумал о невозможности развести костер. Сколько еще ночей им придется провести в полной темноте?
— У меня есть сын, — ответил он. — Десятилетний мальчик по имени Уильям. Кто-то похитил его. Его привезли в Калимпонг. А оттуда его увели в Тибет, через перевал Себу-Ла.
Лхатен на какое-то время замолчал.
— Вы говорили об этом с преподобным Карпентером, сахиб? — наконец спросил он.
— Почему я должен был с ним говорить?
— Потому что он знает о таких вещах. О мальчиках, которые исчезают. О девочках, которых больше никто не видит. Он очень религиозный человек. Настоящий христианин, не так ли, сахиб?
— Что ты знаешь о Нокс Хоумз, Лхатен?
Кристофер вспомнил реакцию мальчика, когда он впервые заговорил с ним о приюте.
— Это место, где содержат детей. Иногда дети уходят в неизвестном направлении. Очень религиозное место.
— Об этом знают многие, да, Лхатен? О том, что преподобный Карпентер продает девочек и мальчиков богатым людям?
Лхатен кивнул.
— Да, кое-кто знает. Но преподобный Карпентер очень набожный человек, очень хороший человек. Мы все благодарны ему за его христианскую благотворительность. Если бы я сразу сказал вам, что там пропадают дети, вы бы поверили мне? Если бы среди них не было вашего сына, вы бы отправились на поиски?
Кристофер поежился. Мальчик был прав. У лицемерия всегда было больше союзников, чем у любого другого порока.
— Куда они забрали вашего сына? — спросил Лхатен.
Кристофер знал ответ, или, по крайней мере, был в достаточной степени уверен в том, что считал правильным ответом.
— Ты слышал о месте, которое называется Дорже-Ла? — поинтересовался он.
Единственный звуком, донесшимся в ответ, был звук джунглей.
— Лхатен, я спросил, не слышал ли ты о месте под названием Дорже-Ла?
