— Да.
Вот черт. Сейчас весь ее сексуальный опыт казался таким никудышным.
— Мне было четырнадцать.
Он скользнул ладонью вниз, провел пальцем по ее бедру, выглядывавшему из-под одеяла.
— Для людей это рано.
— Ага, но я была неуправляемым ребенком. Моя мать сидела на героине, а дедушка с бабушкой были в доме для престарелых, поэтому меня воспитывали опекуны, которые просто не могли со мной справиться. Я делала что хочу, когда хочу, и это я трахнулась со своим бой-френдом, напившись на какой-то вечеринке. — Она кинула взгляд на Риза, но он не осуждал ее, просто с любопытством рассматривал. — Было больно. И закончилось за три секунды. Земля не сорвалась со своей оси, так что у меня не возникало желания все повторить. Потом моя мать завязала и забрала меня к себе, и я целых два года была слишком занята, чтобы думать о парнях.
— Тогда что?
Ей совсем не хотелось это обсуждать, но его прикосновения успокаивали, уговаривали, будто убаюкивали, завлекая в место… незнакомое, но почему-то казавшееся таким правильным. То, как Призрак к ней прикасался, пробивало все ее щиты и оставляло на ней невидимые глазу метки. Она не понимала, зачем он тратит время на нее, врага, который так и остался бы в сточной канаве, если бы Ки не решил его оттуда вытащить, но сейчас Тэй не волновали его мотивы.
— Маму убили, — тихо сказала она. — Я попала к очередным опекунам, и однажды мой отчим пришел ко мне в комнату. — Рука Призрака — та, что гладила ее бедро — замерла, из горла вырвалось тихое рычание. — Мы подрались. Я сбежала. А позже его нашли мертвым, и меня стала искать полиция.
— Я рад, что ты прикончила ублюдка.
— Я этого не делала. Я бросила его избитым, но живым. Думаю, один из других детей, которых он насиловал, убил его, пока он не мог двигаться. — Она пожала плечами, и его рука продолжила гладить ее.
— И что было потом?
— Я жила на улицах. Делала все, чтобы выжить. Не самые приятные вещи.
Между ними повисло молчание. Может, не стоило рассказывать ему правду. Может, ему было противно. Ага, демон, который когда-то держал у себя секс-рабыню, испытывал отвращение. Не смешите.
Его пальцы обхватили ее лодыжку, и девушка снова оказалась на спине, тяжелое бедро придавило к полу, его грудь прижалась к ее.
— Ты и сейчас делаешь то же самое? — прошептал он, и теплая сильная рука погладила ее щеку. — Все, чтобы выжить? Трахаешься со мной, потому что тебе нужна крыша над головой?
Сначала Тэй собиралась разозлиться. Но вдруг поняла, что слишком устала, чтобы спорить. Тем более что он прекрасно знал, что она спит с ним не ради защиты, денег или чего-то еще. Просто ему хотелось, чтобы она признала, что что-то изменилось, что она хочет его, а не того, что он может ей дать.
— Пожалуйста, не заставляй меня отвечать.
Он притянул ее к себе, и какую-то секунду она наслаждалась его объятиями, Тэй была уверена — он делает такое нечасто. Так же как и она сама. Если подумать, она никогда по-настоящему ни с кем не обнималась. Она не могла вспомнить, чтобы ее обнимала мать. Не то чтобы та ее не любила, но между ними всегда возвышалась стена вины, которую мать построила своими руками из чувства стыда за то, что бросила Тэйлу, стена, которую Тэй никогда не удавалось преодолеть, как бы сильно она ни старалась вписать мать в свою тайную фантазию. Ту, в которой они были лучшими подругами. В которой могли вместе печь печенье и смеяться над мыльными операми, сидя на диване в субботу вечером.
Да, мечты у нее были несколько старомодные, но все равно лучше реальности, в которой она вытирала за матерью блевотину и прятала косячки с крэком от копов.
Стараясь сбежать от воспоминаний, а заодно и от мужчины, который их пробудил, она оттолкнула Призрака… и застыла, потому что пол вокруг них вдруг засветился.
— Что случилось? — Она выпрямилась и обнаружила, что они находятся внутри мерцающей голубым пентаграммы.
Лицо Призрака словно окаменело, став совершенно бесстрастным.
— Располагайся поудобнее. Меня призывают для наказания.
— За что?
— За убийство смертного.
Глава 17
Призрак не любил вампиров. Особенно после того, что они сделали с Фантомом и — судя по сообщениям очевидцев — с их отцом, когда Ризу было только два года.
Нить предубеждения прочно вплелась в узор его души, но полученное воспитание позволяло мыслить достаточно логично для того, чтобы понять — не все вампиры одинаковы. Призрак уважал Нэнси, некоторых из самых надежных членов персонала больницы, бывших вампирами. И конечно же, он всегда наслаждался вампиршами, с которыми делил постель.
Но к заседающим в Совете Вампиров он не испытывал ничего, кроме презрения. Малодушные, трусливые ничтожества — все семнадцать кровососов. С какой радостью он препарировал бы любого из них.
Конечно, не в больнице.
Они призвали Риза через его личный портал, как делали всегда, хотя, наверное, не ожидали, что он так быстро откликнется. В первый раз в жизни он увидел призыв в тот момент, когда тот поступил. Но прежде чем на него ответить, Призрак потратил несколько минут, чтобы быстро принять душ и накинуть халат. Тэйла задавала вопросы, но он их игнорировал. Сказал только, что девушка может не стесняться и кухня в полном ее распоряжении.
Теперь он стоял в покоях Совета Вампиров, а все члены этого неблагородного собрания пристально рассматривали его. Заносчивые ублюдки сидели в позолоченных креслах — каждое было похоже на королевский трон, — расставленных полукругом, обрамляющим портал, через который Риз и попал в помещение. Красные и черные свечи мерцали в медных канделябрах, что добавляло атмосфере мистики и театральности. Если уж что вампиры обожали, так это показуху. В Голливуде придумали всю эту готическую вампирскую чушь, а настоящие кровососы сделали ее своей отличительной чертой.
Призрак действительно совсем не любил вампиров.
«Ближе».
Мысленный приказ последовал от Ключника, седовласого вампира по имени Комир. Призрак сопротивлялся принуждению, призвав на помощь все силы, чтобы не сделать ни шагу. Да, он здесь, чтобы ответить за преступление, но это не его Совет, так что шли бы они лесом, не собирался он подчиняться.
— Мое уважение к тебе имеет пределы, инкуб, — сказал Комир, и Риз улыбнулся.
— К моей врачебной деятельности или к тому, как я ублажаю ваших женщин? — Несомненно, именно так ответил бы Фантом, поэтому слова были к месту, ведь Призрак оказался здесь, чтобы поплатиться за проступки брата.
— И к тому, и к другому, — произнесла женщина, сидящая справа. Призрак подозревал, что легкая хрипотца в ее голосе перед оргазмом только усиливалась.
— Тишина, Виктория, — отрезал Комир. Потом жестом сопроводил приказ одному из дородных мордоворотов, стоящих по бокам от Риза: — Отведите его к возвышению.
Платформа была покрыта следами крови бесчисленных жертв, скоро ее обагрит кровью и Призрак. Снова.
— Подождите, — сказал он. — Одну из ваших недавно уничтожили Упыри. Что вы знаете об этом?
