информацию о стрельбе, полученную из так и не установленного ни следствием, ни судом источника. Попутно «случайно» приметил СААБ на обочине Минского шоссе, даже «на всякий случай» запомнил его подозрительный номер и ухитрился по спецсвязи его кому-то выболтать, а майора кто-то подслушал и объявил план-перехват на СААБ, даже не выяснив полностью его номер по системе «Поток»… Не слишком ли много случайностей, заложивших следствию основу невиданного успеха, что уже через несколько часов после происшествия и машина известна, и сам подрывник, брать которого прокуратура прибыла с огромной свитой телекамер. И не эти ли «случайности» так скоро принесли майору подполковничьи погоны?
Нехорошая квартира
Представление о преступном мире большинство граждан России, которых невесть почему принято называть рядовыми гражданами, но именно из их среды выходят присяжные заседатели, черпает из телевизионных сериалов. Учитывая это, следователи с прокурорами, чтобы убедить заседателей, обвинительные заключения строят по канонам детективного жанра: преступный замысел, сговор преступной группы, слежка за объектом, нападение. Точно так же повела себя прокуратура и в деле о покушении на Чубайса. Вот строки обвинительного заключения:
Когда прокурор в судебном заседании заявил о необходимости допросить В.А. Гурину, хозяйку той самой конспиративной квартиры, которая, как говорится в обвинительном заключении, «
Первой в зал суда вызвали Р.К. Филиппову, подругу хозяйки нехорошей квартиры.
Прокурор приступил к допросу: «При каких обстоятельствах и когда Вы познакомились с подсудимым Яшиным?».
Филиппова: «В феврале 2005 года этот мужчина пришел ко мне домой, представился Игорем и спросил, где можно снять квартиру».
Прокурор: «Как он выглядел?».
Филиппова: «В куртке, чисто выбритый, представительный, культурный. Подозрений не вызывал».
Прокурор: «Вы помогли ему снять квартиру?».
Филиппова: «Да, у моей подруги Валентины Александровны Гуриной муж умер, и она сдала Игорю квартиру».
Прокурор: «Игорь объяснял, для кого и на какой срок он хотел снять квартиру?».
Филиппова: «Он сказал, что где-то недалеко они будут работать и ребятам надо поближе к работе жить. При нем я позвонила хозяйке квартиры, они договорились по телефону, и он приехал через дня два-три, чтобы отдать ей деньги».
Прокурор: «А далеко проживал Чубайс от дома Гуриной?».
Филиппова: «Недалеко, в десяти минутах ходьбы».
Прокурор: «Дорога, по которой Анатолий Борисович проезжал на работу, далеко?».
Филиппова: «Кортеж мимо дома ездит».
Прокурор: «Дача Чубайса видна из окон квартиры Гуриной?».
Филиппова: «Нет, не видна. Она получается сзади дома».
Прокурор: «Вам известно, в течение какого времени эти люди снимали квартиру?».
Филиппова: «С 17-19 февраля и, по-моему, в конце марта они уже съехали».
Прокурор: «Как Вы узнали, что они съехали?».
Филиппова: «Гурина мне позвонила, сказала, что не может до них дозвониться, чтобы уточнить, будут ли они снимать квартиру дальше. Сходи, - говорит, - узнай. Я зашла, открыла своим ключом. Никого в квартире не было. На диване белье было сложено. Съехали, и всё».
Миронов: «У Вас всегда был ключ от этой квартиры?».
Филиппова: «Всегда».
Миронов: «Вы имели возможность заходить туда в любое время?».
Филиппова: «В любое».
Миронов: «Замок постояльцы меняли?».
Филиппова: «Нет».
Зрители в зале суда разочарованы. Услышанное не вяжется с заявленной прокурором интригой. Если квартира конспиративная и на ней люди готовятся к преступлению, то почему так открыты для сторонних глаз, почему не боятся внезапного вторжения хозяйской подруги, у которой свой ключ от квартиры, а они даже не подумали сменить дверной замок, хотя известно, что женщины в таком возрасте, как никто другой, отличаются не только любопытством, но и излишней подозрительностью.
Яшин: «Скажите, когда я пришёл к Вам, я вообще имел представление, где квартира Гуриной находится?».
Филиппова: «Нет, Вы не знали. Это я Вам адрес дала».
Яшин: «Видели ли Вы в квартире оружие, боеприпасы, бинокли?».
Филиппова: «Нет!».
Адвокат Закалюжный: «Вы наблюдали сами, каким образом Чубайс выезжает с дачи?».
Филиппова оживилась, вспоминая: «Был момент. Мы с внучкой дорогу собирались переходить. Нас милиционер остановил. Движение было перекрыто. Машин никаких не пропускали, прохожих тоже. Тогда постоянно выставляли милицию и дорогу перекрывали. Мы стояли и смотрели: одна машина впереди, другая – сзади, в середине машина с мигалкой. Милиционер патрульный нас остановил, чтобы дать Чубайсу проехать. Вот только точно не знаю, был ли там Чубайс или не был».
Закалюжный: «В каком году это было?».
Филиппова: «В 2004-м, точно до взрыва».
Найденов: «В Жаворонках знают, где живет Чубайс?».
Филиппова: «Да у нас все знают. Если б меня спросили, и я бы показала».
Найденов: «Кроме Чубайса, там еще кто-нибудь из известных лиц проживает?».
Филиппова: «Только артисты, но они на кортежах не ездят».
Допрос свидетеля закончился, окончательно разочаровав присутствующих в зале, получивших вместо ожидаемой сенсации одни сомнения. Если все жители Жаворонков знали, где в их поселке проживает Чубайс, и каждый мог не только показать, где точно его гнездо, но и рассказать, как и когда он каждый день выезжает, так что там было месяц разведывать, месяц гурьбой торчать у окна, из которого дачи Чубайса вообще не видно. И если наличие Чубайса в кортеже невозможно определить даже стоя на тротуаре у бровки дороги, то что вообще можно разглядеть из окон четвёртого этажа, глядя на проносящиеся внизу на большой скорости машины?
Еще одно очень важное свидетельство, прозвучавшее на суде в этот день: Чубайс выезжает на работу кортежем из ТРЕХ машин, при этом гаишниками перекрывается движение в Жаворонках. Следовательно, охранники и водитель Чубайса единодушно врали о том, что Чубайс ежедневно отправляется на работу как простые смертные, в общем потоке машин и практически без охраны? Но если свидетель обвинения Филиппова сказала правду - а с какой стати, какой смысл ей врать, - тогда зачем 17 марта 2005 года при выезде кортежа была удалена вторая машина охраны и отсутствовали гаишники на дороге?
Ввели вторую свидетельницу со стороны обвинения, В.А. Гурину, семидесятивосьмилетнюю хозяйку квартиры, которую в феврале снимал Роберт Яшин.
Прокурор: «При каких обстоятельствах Вы познакомились с подсудимым Яшиным?».
Гурина: «В 2005 году в феврале он пришел к моей подруге Римме Филипповой и спросил, не знает ли она, где можно снять квартиру. У меня тогда муж умер, квартира была свободна, я в Москве живу. Она позвонила ко мне, передала ему трубку. Так мы и познакомились».
Прокурор: «Ключи Вы ему отдавали?».
Гурина: «Да. Два ключа. И приезжала сама все время. Раза по два в неделю, обычно после обеда, в любой день».
Прокурор: «Кого Вы там встречали?».
Гурина: «Там ребята были, лет двадцати-двадцати пяти. Смотрели телевизор, готовили еду. Кто-то отдыхал. Двое-трое их обычно было».
Прокурор: «Вам известно, когда они съехали?».
Гурина: «Нет, дверь открыла, позвала – нет никого».
Прокурор: «Вам известно, что в Жаворонках проживал Чубайс?».
Гурина: «Конечно, об этом всему миру известно».
Прокурор: «Дорога, по которой ездил Чубайс, где проходит?».
Гурина: «Рядом с домом, но всю дорогу из окна не видно, только кусочек».
Прокурор: «Вы лично не видели, как Чубайс выезжает на работу?».
Гурина: «Нет, я такого счастья не удостаивалась».
Прокурор: «Как Яшин объяснил, кто будет жить в квартире?».
Гурина: «Он сказал, что ребята будут жить. Мы, - говорит, - работаем на лесном участке, посменно».
