— Кажется, наш дорогой брат немного преувеличил, — насмешливо добавил Явор. — «Несметные полчища» как в воду канули.
Ясень возмущенно поглядел на него и отвернулся, всем видом показывая, что ему все равно, однако у меня загорелись щеки.
— Он не солгал, — выпалила я и тут же оказалась в центре всеобщего внимания. — Железные фейри существуют, и они где-то рядом. Если вы не послушаете нас, то и пикнуть не успеете, как вам придет конец.
Явор недобро улыбнулся, прищурив глаза.
— И с чего же полукровке, дочери Оберона, так волноваться за жизнь темных фейри?
— Хватит! — разнесся по залу хриплый голос королевы.
Она встала и махнула рукой.
— Все вон! Я хочу поговорить с принцами наедине.
Толпа начала редеть. Придворные уползали, выскальзывали, топали прочь из тронного зала. Я медлила, стараясь поймать взгляд Ясеня. Может, и мне остаться? В конце концов, я тоже знаю кое-что о железных фейри. Мне удалось привлечь его внимание, но принц только раздраженно прищурился.
— Ты что, не слышала, полукровка? — холодно спросил он.
Мое сердце сжалось в комочек. Я стояла, раскрыв рот и не веря своим ушам.
Ясень презрительно добавил:
— Тебе тут не место. Уходи.
В глазах у меня задрожали горячие, злые слезы. Я шагнула к нему.
— Ясень…
Он поглядел на меня с отвращением.
— Для тебя — господин Ясень или ваше высочество, полукровка! Кстати, я, кажется, не позволял тебе со мной говорить. Заруби себе на носу: если забудешь свое место, его тебе напомнит мой меч!
Небрежным взмахом руки он приказал мне убираться прочь и отвернулся. Явор захихикал, Маб холодно и насмешливо взирала на меня с высокого трона.
Меня душили слезы. Вся дрожа, я закусила губу, чтобы не разреветься. Нет, рыдать я не собиралась. Только не перед королевой, Явором и Берестом! Ведь они так этого ждали, я по лицам видела. Показывать слабость было никак нельзя, иначе темные фейри быстро со мной разделаются.
Особенно теперь, когда Ясень стал таким же чудовищем, как они.
Я поклонилась королеве со всем достоинством, на которое была способна.
— Простите, ваше величество. — Мой голос почти не дрожал. — Я оставлю вас наедине.
Маб кивнула, Явор отвесил мне шутовской поклон, а Ясень и Берест даже не взглянули. Скрепя сердце я развернулась и с высоко поднятой головой вышла из тронного зала.
2
ПРИЗНАНИЕ
Когда я проснулась, в окно лился холодный свет. Лицо горело, щеки были влажными, подушка намокла. Одну блаженную секунду я лежала, ни о чем не думая, а затем воспоминания нахлынули на меня черной волной.
К глазам снова подступили слезы, и я с головой спрягалась под одеяло. Я почти всю ночь проплакала, уткнувшись носом в подушку, чтобы никто не услышал.
Слова Ясеня больно ранили меня. До сих пор не верилось, что он искренне меня презирает, относится так, словно я — грязь под ногами. Я так на него рассчитывала, так ждала, когда он вернется, а теперь мне будто гвоздь вбили в сердце. Выходит, он меня предал и всю дорогу к Железному королю ломал комедию. Притворялся, чтобы заманить в Зимнее королевство. А может, я просто ему надоела? Ведь фейри такие непостоянные и бессердечные.
Я осталась одна-одинешенька и совсем не знала, что делать. Вот бы меня навестил Пак! Беззаботный Пак, который так заразительно смеялся и всегда знал, как меня развеселить. В человеческом обличье Робби Плутски жил с нами по соседству. Мы с ним были не разлей вода. На самом деле Робби оказался Плутишкой Робином, знаменитым Паком из «Сна в летнюю ночь». Оберон приказал ему охранять меня, но Пак ослушался своего короля. Первый раз — когда мы отправились искать Итана в Небывалое, а во второй — когда я сбежала от светлых фейри и Оберон послал его за мной. Эта преданность дорого стоила Робину. Одна из военачальниц Машины, Вирус, выстрелила в него и едва не убила. Нам пришлось оставить Пака у дриады, пока он не поправится. Меня до сих пор мучило чувство вины за этот поступок. Стоило вспомнить о Робби, как на глаза опять навернулись слезы. Он жив. Он не мог умереть, когда мне так его не хватает.
В дверь забарабанили чьи-то пальчики. Я вздрогнула.
— Мега-а-ан, — пропела фука Тайсин. — Встава-а-ай. Я знаю, что ты там. Открой!
— Убирайся! — крикнула я, вытирая глаза. — Я заболела и никуда не пойду.
Конечно, это ее только раззадорило. Фука начала царапать дверь, и от противного скрежета меня дрожь пробрала. Тайсин завыла еще громче и настойчивее. Зная, что она просидит так целый день, я спрыгнула с кровати, протопала через всю комнату, распахнула дверь и рявкнула:
— Чего надо?
Фука поморгала, разглядывая мои всклокоченные волосы, заплаканные глаза и красный, распухший нос, и понимающе осклабилась. Это взбесило меня еще больше. Если она пришла, только чтобы поиздеваться, то я этого терпеть не собираюсь. Я хотела захлопнуть дверь, но Тайсин юркнула в комнату и грациозно запрыгнула на кровать.
— Эй! Черт побери! Вали отсюда!
Фука злорадно скакала по матрасу, протыкая одеяло острыми когтями, и не обращала на мои протесты никакого внимания.
— Меган влюбилась! — пропела она.
У меня сердце замерло.
— Влюбилась в Ясеня! Тили-тили-тесто…
— Молчи!
Я захлопнула дверь, с ненавистью поглядела на фуку и шагнула к постели. Тайсин хихикнула и по- турецки уселась на подушке. В золотисто-зеленых глазах плясали чертики.
— Ни в какого Ясеня я не влюбилась, — сказала я, скрестив руки на груди. — Ты что, не заметила, как он со мной разговаривал? Будто я последнее ничтожество. Ясень — высокомерная и жестокая скотина. Я его ненавижу.
— Врешь. Врешь ты все, лживая девчонка. Я видела твои глаза, когда он вошел. Я знаю этот взгляд. Ты по уши втюрилась!
Тайсин захихикала, подергивая ухом. Я готова была сквозь землю провалиться. Она оскалила зубки.
— Конечно, в этом нет твоей вины. Просто Ясень так на всех действует. Любая смертная дурочка теряет от него голову с первого взгляда. Представляешь, сколько сердец он разбил?
На душе у меня стало хуже некуда. Я-то считала себя особенной, думала, что нравлюсь ему хоть капельку. Оказывается, я просто очередная девчонка, которой хватило ума потерять из-за него голову.
Тайсин зевнула и откинулась на подушки.
— Я тебе это говорю, чтобы ты зря времени не тратила, — промурлыкала она, щуря глаза. — А кроме того, Ясень любит другую. Уже очень давно. Он ее ни на минутку не забывал.
— Ариэлла, — прошептала я.
— Он тебе рассказал? — удивилась фука. — Хм. Значит, тебе уже пора понять, что Ясень никогда не взглянул бы на какую-то полукровку, ведь прекраснее Ариэллы в Зимнем королевстве никого не было. Он никогда не предал бы ее память. Даже если бы у вас на пути не стоял закон. Ты же слышала про закон?
