думаешь, эта песня о, гм, тебе…
Не успели мы добраться до второго куплета, как Карен отрубилась.
— Люси, — заныла Шарлотта, — я так волнуюсь!
— Не волнуйся, — успокоила ее я, хотя особой уверенности не ощущала. — Все у нее будет в порядке. Очухается и с утра встанет как стеклышко.
— Да я не за нее! — возразила Шарлотта. — Я за себя переживаю.
— Почему?
— Сначала сбежал Гас, теперь Дэниэл, а что, если следующий — Саймон?
— Да почему, ради всего святого? Это же не заразная болезнь.
— Беда одна не ходит, — сказала Шарлотта. — А бог любит троицу.
Ее мягкое розовое личико исказилось от беспокойства.
— Может, это в Йоркшире, — ласково ответила я. — А ты теперь живешь в Лондоне, так что успокойся.
— Ты права, — приободрилась она. — И потом, Гас тебя два раза бросал, так что с Дэниэлом и Карен уже выходит три.
— Какая жалость, что Гас не успел уйти от меня в третий раз. Тогда я избавила бы Карен от огорчения, — едко заметила я.
— Не вини себя, Люси, — сказала Шарлотта. — Ты же не знала.
54
И вот мы остались втроем.
У Шарлотты, при всей ее глупости, оказалось безошибочное чутье. Во вторник Саймон не позвонил ей на работу — а обычно аккуратно звонил каждый день, иногда даже по два раза.
Когда она сама позвонила ему во вторник вечером, его не было дома, а обычно любезный сосед по квартире при вопросе, где Саймон, странным образом замялся и стал лепетать что-то несуразное.
— Люси, у меня нехорошее предчувствие, — сказала Шарлотта.
В среду она позвонила ему на работу, но вместо Саймона ответила какая-то женщина и спросила, кто говорит. Когда Шарлотта назвала себя, женщина сообщила, что у Саймона деловая встреча.
Шарлотта перезвонила через час, но услышала абсолютно то же самое.
Тогда, не теряя времени, она попросила позвонить Саймону свою подружку Дженнифер. Саймон чудом оказался на месте, потому что с некоей «Дженнифер Моррис» поговорить мог.
Как только Саймон сказал «алло», Дженнифер отдала трубку Шарлотте, и Шарлотта спросила:
— Саймон, что происходит? Ты меня избегаешь?
А Саймон жизнерадостно, хоть и несколько нервно хохотнул и ответил:
— Да что ты, что ты, что ты!
По словам Шарлотты, именно в этот момент она поняла, что дело плохо, потому что обычно Саймон никогда не говорил «что ты».
— Саймон, — сказала Шарлотта, — давай вместе пообедаем.
— Рад бы, рад бы, — отвечал Саймон, — но никак.
— Зачем ты так разговариваешь? — спросила она.
— Как — так? — не понял он.
— Как дебил с мобильником, — пояснила Шарлотта.
Лично я расценила эти слова как иронию судьбы, потому что в моем представлении Саймон как раз и был дебилом с мобильником, но я решила не признаваться в этом вслух, чтобы не огорчать бедняжку Шарлотту еще больше.
— Без понятия, к чему ты клонишь, — сказал Саймон.
— Ладно, — вздохнула Шарлотта. — До вечера.
— Боюсь, не выйдет, — сказал Саймон.
— Почему?
— Дела, Шарлотта, дела, — промямлил он.
— Но раньше у тебя никаких таких дел не находилось, — возразила она.
— Надо же и начать когда-то, — неопределенно молвил он.
— Ну, а когда я смогу тебя увидеть? — спросила Шарлотта.
— Плохие новости, — хмыкнул Саймон. — Не сможешь.
— До каких пор? — не поняла она.
— Ты, видимо, не ищешь для нас легких путей? — как бы между прочим спросил он.
— О чем ты?
— О том, Шарлотта, что ты не сможешь меня увидеть.
— Но почему?
— Потому что все кон-че-но, поняла? Кончено!
— Кончено? У нас? Ты хочешь сказать, мы больше не…
— Браво, — рассмеялся он. — Кажется, наконец дошло.
— И когда же ты собирался мне сказать?
— А я разве только что не сказал? — резонно заметил он.
— Потому, что я сама позвонила. А ты собирался мне звонить? Или предоставил бы понять все самой?
— До тебя дошло бы довольно скоро.
— Но почему? — дрожащим голосом спросила Шарлотта. — Разве, разве… я тебе больше не нравлюсь?
— Хватит дурочку валять, Шарлотта, — сказал он. — Все было классно, нам с тобой было хорошо вместе, а теперь я встретил другую и тусоваться буду с ней.
— А как же я? — всхлипнула Шарлотта. — Мне с кем тусоваться?
— Не мои проблемы, — хмыкнул Саймон. — Но ты не напрягайся, кого-нибудь да подцепишь. Верняк дело, с такими-то сиськами.
— Я не хочу больше ни с кем тусоваться, — взмолилась Шарлотта. — Только с тобой.
— Брось! — бодро посоветовал он. — Твое время вышло. Не будь жадиной, Чарли, дай и другим девочкам повеселиться.
— Но я думала, ты меня любишь.
— Тебе не следует принимать это так близко к сердцу, — дал ценный совет Саймон.
— Так, значит, все? — жалобно спросила Шарлотта.
— Значит, все, — подтвердил он.
— Люси, — рассказывала мне потом Шарлотта, — он был совсем как чужой. А я-то думала, что знаю его. Думала, он меня любит. Просто поверить не могу, что он способен так вдруг взять и бросить меня. Главное, не понимаю, почему! — без конца повторяла она. — Что я не так сделала? Почему он меня послал? Может, я растолстела? Нет, Люси, правда? Или слишком много болтала о том, как скучно у нас на работе? Хоть бы узнать! — Она покачала головой и вздохнула: — Не поймешь этих парней.
Ее, по крайней мере, не терзали призраки мифических разлучниц, населяющих воображение таких, как я, отвергнутых и безгрудых, — жуткие образы девушек, у которых грудь больше. Потому что Шарлотта как раз и есть та самая девушка с большой грудью.
Но во всем остальном она беспощадно сомневалась в себе.
Она таки вытащила Саймона на свидание. Она преследовала его с упорством и настойчивостью, которых при первом взгляде на ее круглую, невинную мордашку в ней никто не заподозрил бы. Несколько вечеров подряд она стерегла его у выхода с работы, покуда он наконец не согласился выпить с нею в надежде, что потом она оставит его в покое.
Они выпили по одной, потом еще по одной и еще, в итоге напились в стельку, отправились к Саймону домой и занялись сексом.
