– Всегда мечтал иметь ловкие руки, – не без грусти заметил Джек.
– Парикмахера бы из вас не вышло, – пробормотала она. Шевелить губами было лень, а отдыхать так хорошо… – Ориентация у вас традиционная.
Сильные пальцы Джека продолжали массировать ей голову, и кожу приятно покалывало. К Кьюсаку она уже безнадежно опоздала, да и ладно. Ей хотелось мурлыкать от теплых, щекочущих струек воды, напряжение потихоньку покидало ее, и в затененной комнате слышалось лишь дыхание Джека. Навалившись на раковину, она бездумно наслаждалась теплом и покоем. Блаженство… Но тут Эшлин словно опомнилась. Он не просто моет ей голову. И она это знает. И он знает наверняка. То, что происходит, слишком интимно.
И еще. Она заметила, не могла не заметить, как что-то твердое давит ей в бок, как раз там, где к ней прижималось бедро Джека… Или это кажется?
– Теперь, пожалуй, можно смывать, – пискнула она. – И, если можно, немного бальзама, только быстро, а то я совсем опоздаю.
Это же Джек Дивайн! Начальник ее начальницы. Что происходит, Эшлин не понимала, но, что бы это ни было, это слишком странно.
Как только он закончил, она отжала волосы и увидела, как он направляется к ней с полотенцем.
– Спасибо, – выдохнула Эшлин, – это я уже сама.
В зеркале их глаза встретились, и Эшлин отпрянула от его настойчивого взгляда.
– Спасибо, – выдавила она с улыбкой. – Вы очень мне помогли.
– Не стоит благодарности. – Джек улыбнулся, да так, что тональность разговора полностью изменилась, и Эшлин потом долго сомневалась, не выдумала ли она это непонятное нечто, промелькнувшее между ними. – Я не такое чудовище, каким вы все меня считаете.
– Да нет, мы не…
– Я просто занимаюсь тяжелой, неприятной работой.
– Конечно!
– А теперь – на что спорим, Трикс сейчас застукает меня выходящим отсюда?
– На десятку, – после секундного раздумья ответила Эшлин.
52
Когда Джек приехал в «Герберт-Парк-отель», презентация шла своим чередом. Народу было полно, экземпляры журнала лежали на столах в толстых глянцевых стопках, а редакционные дамы уже наладили процесс общения приглашенных гостей.
У входа гостей встречала Лиза во всем блеске своей неотразимой красоты. Эшлин, явно чувствовавшая себя неловко в длинном платье и на высоких каблуках, проверяла имена гостей по списку. Мерседес, по- змеиному гибкая и стройная в облегающем черном туалете, прикрепляла вновь прибывшим именные значки, а Трикс, скорее раздетая, чем одетая, провожала их в гардероб. По залу с полными подносами коктейлей безо всяких там финтифлюшек и бумажных зонтиков курсировали вышколенные красивые юноши и девушки.
– Госпожа главный редактор, – галантно раскланялся с Лизой Джек.
– Сейчас я лишь встречаю гостей! – улыбнулась она.
– Ну, встречайте же меня.
Лиза поцеловала его в щеку и воскликнула тоном хозяйки светского салона:
– Ах, дорогой, я безумно рада видеть вас! Не напомните ваше имя и титул?
Рассмеявшись, Джек подошел к Эшлин.
– О, добрый вечер, – неожиданно игриво приветствовала его она. – Так, Дивайн. Джек. Что-то не вижу вас в списке. Вы кто, знаменитость или так просто?
– Ни то, ни другое. – Он смерил взглядом ее черное вечернее платье. – Хорошо выглядите.
А в виду имел несколько другое: «Вы на себя не похожи».
– Редко ношу платья, – призналась Эшлин.
– Как прическа?
– Судите сами.
И она повернулась кругом.
Любой другой женщине изысканное каре придало бы вид таинственный, но Эшлин оставалась простой и наивной, отчего у Джека странно защемило сердце.
– Как ваше ухо?
– Какое ухо? – весело спросила Эшлин, поднимая бокал с коктейлем. – Ваше здоровье! Совсем не болит. И что бы я делала, если б не ваша помощь!
Весь вечер Лиза принимала поздравления. Вечер удался: пришли все. Тщательный поиск выявил по всей Ирландии лишь шестьсот четырнадцать знаменитостей, но, похоже, никто из них не пренебрег приглашением. Волны благожелательности и оживления прямо-таки захлестывали зал. Великолепно, просто великолепно!
Да и «Колин», несмотря на нервотрепки и накладки, тоже произвел впечатление. Страницы журнала дышали энергией и талантом. Накануне верстки, в одиннадцатом часу вечера, Лизе удалось даже
