Раймонда Чандлера все именно так и происходит?
Проклиная круговую поруку обитателей дублинских улиц, Джек продолжил поиски. Подальше от больших улиц, по темным переулочкам, по задворкам… о, кажется, нашел! Не он ли это? На расплющенной картонной коробке, нахохлясь, сидело нечто, укутанное в драное пальто.
– Прошу прощения… – Джек нагнулся, и на него снизу вверх глянуло маленькое, исхудавшее, очень юное личико. Взгляд был испуганный и настороженный. Нет, это не Бу.
– Извините, – попятился Джек. – Простите, что побеспокоил.
Быстро вышел обратно на освещенную улицу – и вдруг почувствовал, что силы кончились. На сегодня довольно, можно еще завтра попытать счастья. По пути к машине кто-то окликнул его:
– Джек! Сюда!
Там-то, на ступеньке у парикмахерской, сидел с книжкой не кто иной, как Бу.
– Шляемся? – щербато улыбнулся он.
– Гм… нет. – Джека поразило до глубины души, что не он нашел Бу, а Бу – его. – Вообще-то последние два часа тебя ищу.
– Так это были вы!
Джон Джон уже успел предупредить Бу, что о нем спрашивал какой-то тип, наверняка полицейский в штатском – кто бы еще? – но полной уверенности у Джон Джона не было.
– Да, это был я.
Джек присел на корточки перед Бу, и вдруг, точно перейдя невидимую границу, ему в нос ударил запах немытого тела. Не подать виду, не перемениться в лице стоило громадных усилий.
– Так что такое? – насторожился Бу. В тот раз, когда Джек остановился на улице поболтать с ним о съемках, на которые их затянула Эшлин, он понравился Бу. Но обычно никто не искал Бу, если только он не влипал в какие-нибудь неприятности.
Ловя его настроение, Джек подыскивал нужные слова. Он боялся впасть в покровительственный тон: хотелось дать Бу возможность сохранить в этой ситуации достоинство.
– У меня проблема, – начал он.
Лицо Бу медленно, мускул за мускулом, начало разглаживаться.
– Открылась вакансия на телеканале, где я работаю, и я ищу на нее нормального человека. Кто-то из коллег упомянул при мне твое имя.
– Что вы имеете в виду? – недоверчиво прищурился Бу.
– Предлагаю тебе работу, – пояснил Джек, торопливо добавив: – Если ты в ней нуждаешься, конечно.
На лице Бу отразилось безграничное изумление. Происходящее было за гранью его жизненного опыта.
– Почему? – выдавил он наконец. Люди редко когда относились к нему хорошо, и доверяться незнакомому человеку он не спешил.
– Эшлин считает, ты нам подойдешь, а ее мнение я уважаю.
– Эшлин?..
Если к этому имеет отношение Эшлин, может, это и не засада… А что еще, с другой-то стороны?
– Вы ведь прикалываетесь, да? – резко спросил он.
– Да нет, нисколько. Может, зайдешь к нам на телестудию, посмотришь, что и как? Тогда и поверишь.
– И вы меня пустите?
У Джека оборвалось сердце.
– Разумеется, пустим. А как иначе тебе с нами работать?
Только теперь, вопреки всем своим предчувствиям, Бу начал верить Джеку.
– Но почему?
У него блестели глаза, и выглядел он до невозможности юным – совсем ребенок. Джеку все труднее было держать лицо.
– Я никогда еще не работал, – сглотнув, сказал Бу.
– Может, пора бы начать?
– Не могу же я всю жизнь бить баклуши!
– Гм… да, – согласился Джек, не зная, смеяться или плакать.
– Да успокойтесь вы, – подтолкнул его локтем Бу и улыбнулся. – А чем я буду заниматься: только книжным обозрением или чем-то другим тоже?
– Гм… – совсем смешался Джек, – скорее чем-то другим.
Наутро, придя на работу, он преподнес эту новость Эшлин, будто подарок.
– Я нашел Бу и рассказал ему о работе на телестудии. Кажется, он заинтересовался.
