вплотную друг к другу, как будто их тела были стянуты вместе резиновой лентой. Ноги и бедра двигались в бешеном темпе, но все, что выше пояса, оставалось почти неподвижным. Живот к животу, грудь к груди, левая рука партнерши в правой руке партнера, руки вытянуты вверх над головами, так что внутренние поверхности предплечий, где такая чувствительная кожа, соприкасаются от запястий до локтей. Правая рука мужчины уверенно лежит на талии дамы. И, пока ноги безупречно выполняют сложнейшие па, он неотрывно смотрит ей в глаза.
Ничего более эротичного Эшлин в жизни не видела. У нее внутри точно раскрылся бутон, и стало больно и горячо от нахлынувшего томления. Обуреваемая смутным желанием, она следила за танцующими. Сердце ныло от подступившей тоски. Но почему? По теплу мужского тела?
Быть может…
– Ой, ну пожалуйста, всего на пять минуточек, – взмолилась Джой. – Я не знаю, что у меня получается с человеком-барсуком, а он там наверняка будет. Ну, прошу тебя.
– Ловлю на слове. Пять минут – и все, дольше я не останусь.
Вечеринка происходила в четырехэтажном домике из красного кирпича времен короля Георга, разделенном на тринадцать крохотных квартирок с непременными высокими потолками, характерными деталями интерьера, потрескавшейся краской на стенах и всепроникающим запахом сырости.
Первый, кого Эшлин увидела, войдя в дом, был бойкий молодой человек, некогда сунувший ей записку «позвони муа!».
– Вот черт, – выдохнула она.
– Что? – прошипела Джой, испугавшись, что Эшлин засекла человека-барсука в объятиях другой.
– Ничего.
– Вот он! – встрепенулась Джой.
Прислонясь к стене – дело рискованное в аварийной тесной квартирке, – невдалеке стоял предмет ее волнений. Джой отдала швартовы и пошла на абордаж. Столь внезапно оставшись одна, Эшлин кисло улыбнулась «позвони муа!». А он, к ее ужасу, вместо того чтобы улетучиться, двинулся к ней!
– Вы так мне и не позвонили, – скорбно упрекнул он.
– М-м-м-м, – осторожно отступая в сторону, с натянутой улыбкой промычала Эшлин.
– Но почему?
Она открыла рот, готовая врать до последнего. Потеряла бумажку с телефоном, оглохла, онемела, по Стивен-стрит прошел тайфун и порвал все провода, на линии случилась авария…
И вдруг ее осенило.
– Я не говорю по-французски, – победоносно заявила она. Вот так!
Парень улыбнулся грустной улыбкой человека, который понимает, что не нужен.
– Я уверена, вы очень хороший, и вообще, – поспешно добавила Эшлин, чтобы не обидеть его, – но мы не были знакомы, и…
– И вряд ли когда-нибудь познакомимся, если вы не позвоните, – заметил он.
– Да, но… – Тут ее осенило. – По-моему, принято, чтобы мужчина спрашивал у женщины телефон и звонил ей сам.
– Я пытался проявить широту взглядов, но вы, впрочем, правы. Можно ваш телефончик?
«У него веснушки», – подумала Эшлин, не зная, как выкрутиться. Давать свой номер бойкому конопатому типу ей совершенно не хотелось, но он уже достал ручку и выжидательно смотрел на нее. Поймал-таки! Эшлин проглотила подступившее раздражение, сделала глубокий вдох…
– Шесть – семь – семь, четыре – три – два… Перед последней цифрой она остановилась. Сказать «два», если на самом деле «три»? Секунда тянулась ужасно долго.
– Три, – вздохнула она.
– А имя?
В полутемной комнате блеснула его улыбка.
– Эшлин.
А его как зовут? Наверняка какое-нибудь дурацкое имя, Купидон, например.
– Валентайн, – сказал он. – Маркус Валентайн. Я вам позвоню.
«Вот редкий случай, – сердито подумала Эшлин, – когда «Я позвоню» именно это и значит. И почему вечно звонят всякие уроды, а нормальные люди – никогда?»
В толпе она увидела Джой, которая увлеченно беседовала с человеком-барсуком. Вот и ладно, теперь можно и домой.
– Пока, – сказала она Маркусу.
Стара, стара она для этих студенческих пьянок. По пути к выходу наткнулась на Теда, болтающего с коротко стриженной рыжей девчонкой. Он улыбался совершенно незнакомой Эшлин улыбкой: уже не вымученной и умоляющей, а уверенной и спокойной. Даже осанка у него изменилась: вместо того чтобы подаваться вперед, к собеседнику, он слегка отклонялся назад, так что девушке самой приходилось тянуться к нему.
– Привет, – Эшлин дружески двинула его кулаком в плечо.
– Эшлин! – воскликнул он, пытаясь перехватить ее руку. И, обменявшись приветствиями, повернулся к рыженькой: – Сюзи, это моя подруга Эшлин.
