Товарищи провожали меня до самолета и изощрялись в пожеланиях:
— Смотри, не заглядись на птичку, а то забудешь парашют раскрыть.
— В случае чего, — перекрикивал всех Коля Оленев, — бухайся в воз сена — будешь жив.
Я сел в машину. Летчик включил мотор, и самолет, пробежав по зеленому ковру, взмыл в воздух. Быстро набрав высоту, уперлись в облака. Выше лететь было нельзя — мешал сплошной белесый покров, прятавший голубое небо.
Произведя расчеты, я все же решил лететь затяжным прыжком 300–400 метров.
Выбрался из самолета, плавно оттолкнулся и сразу же принял удобное для меня положение — головой вниз.
Неожиданно мною овладел экспериментаторский зуд.
Откинув в сторону одну ногу, я старался запомнить, какое влияние это оказывает на мое падение. То же проделываю вначале с одной рукой, затем с другой.
Прошло несколько секунд, как вдруг, словно электрическим током, пронизала мысль, что, выбросившись на высоте 600 метров, я лечу со скоростью 50 метров в секунду. Надвигающаяся земля ослепляла глаза обилием света.
Моментально дернул за вытяжное кольцо. Как раскрылся парашют, точно не помню. Вслед за рывком я почувствовал сильный удар о землю.
Парашют раскрылся настолько близко от земли, что он едва-едва успел погасить скорость моего падения.
Я остался жив благодаря тому, что парашют запутался в молодых березках и тем самым задержал основную силу падения. Если бы не березки, я бы неминуемо разбился.
Как оказалось, я раскрыл парашют всего в 70–60 метрах от земли. Промедли я еще одно мгновенье — и уже никакие березки не спасли бы меня.
Такое позднее раскрытие парашюта было очень эффектным, но ничем не оправданным.
Летчики, наблюдавшие за моим прыжком, ясно видели очки моего комбинезона.
С тех пор я сделал десятки экспериментальных прыжков, но ни один из них не был с таким поздним раскрытием.
Выполняя в прыжке поставленную перед собой задачу, я никогда ничем побочным не увлекаюсь. Таких происшествий, как 18 августа 1933 года, больше со мной не случалось.
Надо уметь считать секунды
Затяжной прыжок может совершить всякий смелый, хладнокровный и выдержанный парашютист. А у нас таких в стране — сколько угодно.
Прежде чем приступить к затяжным прыжкам, надо иметь хорошо выполненные нормальные парашютные прыжки. Парашютист должен уметь отделиться от самолета, хорошо ориентироваться в воздухе, плавно приземлиться. Главное — научиться действовать в воздухе совершенно спокойно.
Я знал товарищей, имеющих порядочное количество прыжков, но не способных выполнить затяжной прыжок.
— Почему, — спросил я однажды такого парашютиста, — вы не прыгаете затяжным прыжком?
— Боюсь свободного падения.
В другой раз я слышал такое объяснение:
— В начале свободного падения появляется непреодолимое желание открыть парашют, и ничем его побороть я не могу.
Правда, такие заявления слышать приходится очень редко. Наоборот, все большее количество парашютистов начинает увлекаться затяжными прыжками.
Тренировку надо начинать с прыжков с минимальной затяжкой, а затем постепенно увеличивать время свободного падения.
Ни в коем случае нельзя выполнять затяжной прыжок без задания на время свободного падения. С первых же занятий по затяжным прыжкам парашютист должен научиться держать на счету каждую секунду.
Есть немало парашютистов, которые очень охотно идут на затяжной прыжок. Они могут свободно падать продолжительное время, но на точность не могут выполнить и самых маленьких заданий. Это признак бессистемности и несерьезности в тренировке.
Всякое нарушение задания свободного падения в затяжном прыжке должно встретить решительный отпор. Это парашютное хулиганство, недисциплинированность и лихачество.
Очень важно научить парашютиста правильно считать время свободного падения.
Как-то на площадку, где я производил тренировку инструкторов на точное время падения в затяжном прыжке, приехал командир.
Старый командир дивизии, он увлекся авиацией и поступил в академию на авиационный факультет. После окончания академии он стал командовать нашей авиачастью и пользовался авторитетом у командиров и бойцов. Всякий хотел хоть в чем-нибудь да походить на него.
Он очень интересовался парашютным спортом. Мы с ним довольно часто вели продолжительные беседы о парашютных делах.
На площадку командир приехал, желая познакомиться с прыжками на точность затяжки без секундомера.
Вооруженный биноклем и секундомером, он следил, как выполняется его задание. Парашютисты в честь любимого командира в этот день показали хорошие результаты. Прыгая без секундомера, они открывали парашют с точностью до секунды. А товарищи Гальченко и Петров показали абсолютно точное время. Такой точности в прыжках они добились только благодаря длительной тренировке в счете времени на земле.
Для этого мы пользовались такими словами и цифрами, на произношение которых идет ровно одна секунда, например: 1 301, 1 302, 1 303 и т. д. Последняя цифра дает счет секунд, в течение которых продолжалось падение.
Можно считать и так: падаю секунду раз, падаю секунду два, падаю секунду три и т. д.
Проверяя эти способы счета, я произвел десятки затяжных прыжков на точное время падения. Когда я должен был падать 10 секунд, я падал 10,2 секунды; вместо 15 секунд по заданию, я падал 14,7 и т. д. Расхождение с точным временем никогда не превышало десятых долей секунды. При тщательном внимании можно достигнуть абсолютной точности.
Одновременно с этим парашютист должен тренироваться на лучшую ориентировку при свободном падении на точность расстояния от земли. Для этого в предварительных полетах надо запоминать вид земли со всеми находящимися на ней предметами на высоте примерно 600 метров. Когда глаза начинают видеть уже запомнившийся рисунок земли, можно раскрывать парашют.
13 августа 1935 года, на первом всесоюзном слете парашютистов, состоялись состязания на точность затяжки и одновременно на точность приземления. В состязаниях принимали участие мастера парашютного спорта товарищи Евдокимов, Афанасьев, Лац, Харахонов и др. По условию соревнования, нужно было совершить прыжок с высоты 1 500 метров и сесть в круг размером 150 метров.
Задание не из легких. Пользоваться секундомером не разрешалось. За малейшее опоздание в раскрытии парашюта набрасывалось 10 штрафных очков. Если парашютист не попадал в круг, он терял право принимать участие в дальнейшей программе соревнования.
Тщательно изучив метеорологическую сводку с шаропилотными данными, которые давали скорость и направление ветра на разных высотах, я определил точку, над которой должен был выброситься из самолета.
Отделившись от самолета, я начал вести счет вслух: 1 301, 1 302… 1 313, 1 314.
Приготавливаюсь… 1 315. Мгновенно вытягиваю кольцо. Одна половина задачи выполнена, теперь надо правильно сесть. Скользя на парашюте, я приземляюсь точно в центре круга.
Член жюри слета товарищ Минов и судейская комиссия, проверявшие время свободного падения по
