– А кто тебе сказал, что мы одни? Против фашизма весь мир. Наша надежда – Советский Союз. Он нас спасет.
– Советский Союз далеко.
– И все равно он нас спасет.
– Но ведь если Советский Союз вступит в войну, это уже будет мировая война!
– Мировая война неизбежна.
– Дорого обойдется людям новая война, Хаки, столько крови прольется.
– Значит, пусть лучше фашисты истребляют всех, так что ли?
– Не знаю, Хаки… У вас, коммунистов, четкие убеждения. Вы нашли свой путь и идете по нему, не сворачивая.
– Сейчас такое время, когда каждый должен выбрать для себя путь, Халим. У жизни свои перекрестки. И каждый, как богатырь из сказки, окажется когда-нибудь на распутье, надо будет выбирать, куда пойти. Одни только дураки да обыватели избавлены от этого.
– Хаки верно говорит, – согласился Хайдар. – Надо решать, в какую сторону идти – туда или сюда.
– Целый народ может оказаться иногда на распутье. Помнишь, как в сказке, Халим? Всадник, когда не знает, по какой дороге ехать, отпускает поводья, чтобы конь сам выбрал.
– Ну а мы, по-моему, пустили ослов, чтобы выбирали нам дорогу, – сказал Хайдар.
– Нет, мы сами выберем. А коммунисты – я вот, Лёни – уже давно выбрали.
Лёни засиял от радости, услыхав, что Хаки назвал его коммунистом. Адвокат вдруг рассердился.
– А я, значит, не в счет, да, Хаки?
– Так ведь ты не коммунист!
– Ошибаешься ты, вот что. Каждый должен выбрать, верно. Только насчет меня ошибаешься, я тоже выбрал себе дорогу. Недаром же ругался с тобой два года подряд!
Хаки крепко обнял его:
– Вот молодец!
– А меня, что ж, позабыли? – засмеялся Хайдар.
– Ты наш, Хайдар. Мы уверены, что ты с нами.
– Был и буду.
– Давай руку, Хайдар. Мы не сдадимся! Будем бороться! Мы уйдем в горы, соберем силы, а потом хлынем оттуда лавиной, никто нас не остановит. Сметем всю нечисть, вырвем с корнем все сорняки и сделаем Албанию такой, о какой мечтаем: свободной, независимой, счастливой.
– Как бы только вместе с сорняками не вытоптать и кукурузу, – со смехом сказал Хайдар.
Стемнело. В тюрьме царила тревожная тишина. Не слышно было обычной суеты в камерах, разговоров, восклицаний, ссор, смеха и тоскливых песен. Казалось, жизнь окончательно покинула эту гробницу заживо погребенных людей. Заключенные бродили на цыпочках по сумрачным коридорам, лишь кое-где слабо освещенным тусклыми лампочками. Наблюдавшие сообщили, что улицы пусты, никого нет, фонари не горят.
В тот вечер заключенные узнавали последние новости от надзирателей и даже от жандармов.
«Наша армия отбросила итальянцев от Дурреса. Побережье усеяно трупами итальянцев. Его высокое величество заявил, что наденет опинги и уйдет в горы. Не бывать итальянцу в наших горах!»
Тими вернулся в камеру со словами:
– Слыхали? Его высокое величество обул опинги.
– Бежал?
– Нет, будет сражаться в горах. Говорит, что не пустит итальянцев в горы.
– Дай бог!
– Да здравствует король!
– Дай бог ему здоровья!
Кто-то, войдя в камеру, угрюмо сообщил:
– Итальянцы захватили Дуррес.
– Да ты что?
– Наша армия разбита, король бежал!
– Куда? В горы?
– Нет, совсем сбежал. И министры тоже.
– Так я и знал, что он удерет.
– Да уж, на это он мастер! Как дело туго, так деру дает!
– Сукин сын!
– Итальянцы направляются к Тиране. Сегодня к вечеру будут здесь.
– Значит, все.
– Надо сказать надзирателям, пусть открывают!
– Начальника надо потребовать.
Заключенные сгрудились у двери.
– Эй, Алюш, давай открывай!
– Вы что, собираетесь нас итальянцам оставить?
– Разойтись по камерам!
– Селим, эй, Селим! Открой!
– Да не откроют они без приказа!
– Где начальник тюрьмы?
– Кто-то приехал! – крикнул заключенный, наблюдавший в окно за улицей.
Незнакомый офицер с группой жандармов прошел прямо в кабинет начальника тюрьмы.
– Кто это?
– Не разглядел.
– Разговаривает с начальником.
– Теперь нас освободят, это точно. Вон и надзирателя позвали.
Надзиратель вскоре вышел.
– Ну как, Алюш, привезли приказ?
– Тихо! Открывает!
Но надзиратель и не думал открывать.
– Позовите господина Хайдара Кочи, – приказал он.
– А кто его зовет?
– К начальнику!
– Хайдар Кочи! Где Хайдар Кочи? Его к начальнику!
Хайдар удивленно переглянулся с Хаки и адвокатом.
– Тебя к начальнику вызывают, – позвал кто-то от двери.
– Зачем?
Он не спеша поднялся и неторопливым шагом направился к выходу. Хаки, Лёни и адвокат молча пошли за ним следом, гадая, в чем дело.
Толпившиеся у двери расступились, пропуская Хайдара.
– Кто меня вызывает?
– Начальник.
– А зачем?
– Не знаю, господин Хайдар. Приказано привести.
– Господин Хайдар, скажи там начальнику, пусть открывают!
– Да, пускай нас выпустят отсюда!
Щелкнул замок, заскрежетала первая дверь. Хайдар оказался меж двух дверей.
– Отойдите, закрываю.
Надзиратель закрыл дверь и надел Хайдару наручники. Потом открыл вторую дверь, Хайдар вышел в коридор и остановился, ожидая, пока надзиратель закроет и ее.
Надзиратель пошел впереди и уже поднял было руку, чтобы постучаться в дверь кабинета, но дверь вдруг резко распахнулась. На мгновение растерявшись, Хайдар попятился к стене. Прямо на него шел
