накануне полк закрепился на скате выгодной в тактическом отношении высоты. Можно было ожидать, что немцы попытаются вернуть эти позиции. Поэтому за ночь роты хорошо окопались, сделали надежные укрытия. И вовремя. С рассветом гитлеровцы открыли по позициям полка мощный артиллерийский огонь, а затем ввели в дело танки и пехоту. Полк выстоял, не дрогнул.
Стрелковые роты пропустили первые танки через свои боевые порядки - под огонь противотанковой артиллерии, а сами ударили из пулеметов, автоматов, винтовок по вражеской пехоте, заставили ее залечь. Но тут появилась новая группа фашистских танков.
- Держаться, ребята! - крикнул командир роты лейтенант Михаил Река своим подчиненным, заряжая противотанковое ружье. - Не пропустим фашистов к Днепру!
- Тикать з нас никто нэ будэ! - ответил за всех молодой боец из нового пополнения Степан Федько.
Первый танк подбил сам лейтенант Река, второй - бронебойщик рядовой Илья Ильичев. Танкисты, пытавшиеся покинуть поврежденные машины, были скошены автоматными очередями.
Один из 'тигров' двигался на окоп ротного связиста младшего сержанта Владимира Винокурова, щуплого девятнадцатилетнего паренька. Владимир передал телефонную трубку товарищу, а сам взял бутылку с горючей смесью и пополз навстречу танку. Кто знает, может быть, ему и не удалось бы поджечь танк, но на выручку храбрецу подоспел бронебойщик рядовой Василий Шишков. Выбрав удачный момент, он выстрелом из противотанкового ружья повредил 'тигру' гусеницу, тот остановился, и этим воспользовался Винокуров. Метко брошенная бутылка сделала свое дело - 'тигр' вспыхнул.
Три танка уничтожила в этом бою и рота лейтенанта Федора Севастьянова, в том числе один из них подбил противотанковой гранатой сам ротный.
В то время как истребители танков разделывались с 'тиграми', стрелки, автоматчики и пулеметчики вели огонь по вражеской пехоте. Контратака была успешно отражена. Всего противник потерял семь танков и до сотни солдат и офицеров. Отлично показали себя при этом многие бойцы нового пополнения. Например, рядовой Дмитрий Жила истребил из ручного пулемета почти целое отделение гитлеровцев.
Завтра этот бой будет подробно описан в дивизионной газете. Кроме того, политотделом подготовлена и уже набирается специальная листовка, из которой вся дивизия узнает о подвиге бойцов под командованием лейтенантов Севастьянова и Реки.
Майор А. В. Бурцев говорит, что в ротах ведется большая работа по пропаганде боевых подвигов. В перерывах между боями с личным составом проводятся беседы, читки сводок Совинформбюро.
- Но есть и недостатки, - признает начальник политотдела. - Неважно с разведкой. На отдельных участках приходится действовать почти вслепую. А места тут такие, что противнику легко укрывать свои резервы: вокруг глубокие овраги, заросшие густым кустарником. Поэтому бывают срывы. Поднимется иной раз батальон в атаку, сначала продвигается успешно, потом натыкается на танки и артиллерию. В результате - большие потери.
- Почему же командование дивизии не принимает мер? - спросил я.
- Делаем все, что возможно, но, к сожалению, одних наших усилий недостаточно. Нужна более глубокая, комбинированная разведка, прежде всего воздушная. Могли бы кое в чем помочь и партизаны, но связаться с ними нам еще не удалось.
Командир корпуса Н. Е. Чуваков и комдив Н. М. Ивановский, с которыми я беседовал после разговора с начальником политотдела, тоже в один голос заявили, что нужна воздушная разведка, а своими самолетами ни дивизия, ни корпус, как известно, не располагают.
- Вернетесь к себе, напомните в штабе армии, что нам необходима помощь летчиков, - сказал полковник Ивановский. - Войск у немцев тут много, и резервы, безусловно, имеются, но мы о них пока мало что знаем. Ближнюю разведку ведем. Каждую ночь направляем в расположение противника разведгруппы. Но этого недостаточно. Прячут фашисты свои резервы, благо позволяет местность. С воздуха можно увидеть гораздо больше.
Потребность в воздушной разведке была очевидной. В этом я еще раз убедился, побеседовав на следующий день с некоторыми командирами и политработниками частей 3-го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса.
- Наша бригада, как и другие части корпуса, успешно форсировала Днепр, - сказал гвардии полковник Н. Д. Белый, командир 8-й гвардейской механизированной бригады, с которым я повстречался на его командном пункте. - А тут, на плацдарме, порой не все идет так, как бы хотелось. Причин тому много, а главная, пожалуй, в том, что мы не располагаем пока сколько-нибудь точными данными о противостоящих силах врага, в особенности о его резервах. Я имею в виду фронт наступления нашей бригады. Может, другие осведомлены лучше? Хотя не думаю. В штабе корпуса, по имеющимся у нас сведениям, тоже нет нужных данных о немецких резервах на этом берегу.
В тот же день мне удалось встретиться и с гвардии подполковником Павлом Ивановичем Кузнецовым. Встреча была радостной. И не только потому, что за время совместной службы в политотделе армии я полюбил этого 27-летнего офицера, в известной мере считал его своим воспитанником, но и потому, что 9-я гвардейская механизированная бригада, как я знал, отлично действовала при форсировании Днепра и на плацдарме. Политотдел бригады во главе с П. И. Кузнецовым умело направлял партийно-политическую работу. Это с готовностью признал начальник политотдела корпуса гвардии полковник Артем Филиппович Андреев, человек, по всеобщему мнению, скупой на похвалы.
- У Павла Кузнецова дела идут хорошо, - сказал он мне. - Работа в политотделе армии пошла ему на пользу.
И это всех нас радовало. Ведь как-никак Павел Иванович Кузнецов бывший наш сослуживец.
Ни командир 9-й гвардейской мехбригады гвардии полковник Горячев, ни начальник политотдела гвардии подполковник Кузнецов в беседе со мной сами ничего не сказали о разведке. Однако когда я прямо спросил, хорошо ли они знают противостоящие вражеские силы, оба с некоторым смущением пожали плечами:
- Знать-то знаем, но не мешало бы побольше.
Все, о чем я узнал из разговора с командирами и политработниками соединений и частей, командованию армии, по всей вероятности, было известно. Что касается воздушной разведки, то она в последние дни фактически не проводилась из-за нелетной погоды: шли затяжные дожди, небо закрывала густая, почти непроницаемая облачность. Вероятно, по этой причине и не располагала сколько-нибудь надежными данными о резервах противника фронтовая разведка.
Но дело, пожалуй, не только в вынужденном бездействии воздушных разведчиков. Сама собой напрашивалась мысль, что некоторые командиры, надеясь на воздушную разведку, не проявляют достаточной заботы о наземной. А может, и сами разведчики после форсирования Днепра несколько успокоились. Ведь в общем-то борьба за расширение плацдарма идет довольно успешно.
Хотя вопрос был ясен, я решил все же переговорить с начальником штаба армии полковником Е. В. Ивановым. Связался с ним по телефону. Мой звонок нисколько не удивил Евгения Васильевича.
- Да, о положении с разведкой командованию и штабу армии известно, сказал он. - Разведотдел имеет указание: как только наладится погода, направить в район плацдарма несколько самолетов. Возможно, они будут посланы даже сегодня... Но это частичное решение вопроса. Главное - необходимо активизировать наземную разведку от корпуса до батальона. Сейчас посоветуюсь с командующим и членом Военного совета. Через час-полтора ждите моего звонка.
Примерно через час раздался звонок с командного пункта армии. В результате разговора с членом Военного совета генералом И. Н. Королевым мы пришли к выводу, что нужно решительно усилить политико- воспитательную работу в разведывательных подразделениях, шире популяризировать опыт передовых разведчиков, покончить с существующей в ряде частей недооценкой разведки. Все это было необходимо еще и потому, что, по имевшимся данным, немецко-фашистское командование начало стягивать в район букринского плацдарма войска с других участков фронта.
Что сделать практически? Если есть возможность, то немедленно провести, лучше всего по корпусам, совещания командиров разведывательных подразделений, их заместителей и секретарей партийных и комсомольских организаций. От имени Военного совета от них необходимо потребовать всемерной активизации разведки. Вечером по этому же вопросу решено провести совещание командиров и политработников соединений, сражающихся на плацдарме. Будут приглашены также начальники разведывательных служб и контрразведки. В работе совещания примет участие командующий армией или
