– Она самая, – кивнула головой бабка.
– А он? – зачарованная ее рассказом, спросила Юлька.
– То-то и оно! – подняла вверх крючковатый палец бабка. – Что бы вы сделали, если бы ваша машина укатила без вас?
– За ней бы бросилась! – не задумываясь, ответила Юлька. – Это же авария могла случиться!
– Вот! – торжествующе кивнула бабка. – А этот вокруг землю оглядел, вроде не забыл ли чего, подхватился и бежать в противоположную сторону!
– Там же тупик! – удивленно воскликнула Юлька. – То есть стройка, а перед ней свалка какая-то.
– Не знаешь, а говоришь. Помойка там и есть, – укоризненно произнесла бабка, глядя на Юлю. – А между помойкой и стеной дома тропинка есть. Машина там не проедет, а человеку пройти самое милое дело.
– Понятно, – сказала Юля. – А как выглядел этот мужчина, вы не заметили?
– Зрение у меня уже не то, что было, – печально вздохнула бабка. – Только и увидела, что мужик. А какой? Нет, сказать не берусь.
– Ну, хоть цвет волос какой?
– И это не скажу, волосы у него больно уж коротко обкорнаны были, – сказала бабулька. – Но светлый, должно быть. Брюнета и по щетине уже видать. Был у меня один грузин. Так он ради меня аж два раза в день брился. Если не побреется, то мне на него и смотреть страшно. Я, бывало…
– А одет как он был? – перебила так не вовремя ударившуюся в воспоминания старушку Юлька.
– Да по всякому одевался! – удивилась старушка. – В бурке не ходил, кинжал тоже не носил и на коне не гарцевал, это врать не стану. А вот костюмов у него много было. И из чесучи был…
– Бабушка! – взвыла Юлька. – Я не про грузина вашего спрашиваю, а про мужика, который у вас под окнами машиной своей бензином вонял, а потом из машины вывалился.
– А! – отозвалась старушка с заметным разочарованием в голосе. – Так он совсем неинтересно одет был. Простенько. Темные штаны, джинсы эти ваши. Потом куртка из легкой какой-то ткани. Серая. Такие на каждом углу цыганки этой осенью продают. Хорошая вещь. Немаркая. В самый раз в ней с машиной возиться. И испачкаешься, так не видно. И порвется, так не жалко. Копейки стоит. Даже я со своей пенсией внуку купила. У него как раз через десять дней день рождения.
– Но, может быть, какие-нибудь особые приметы были у этого человека? – в расстройстве спросила Юлька.
– Это какие же? – заинтересовалась бабка.
– Ну, хромал он там. Или голова в бинтах была. Или шрам там на лице, или татуировка.
– Да откуда мне с моего окна видать было бы его татуировку? – с досадой обратила на Юльку взгляд старушка. – Хромать он не хромал. Хотя после падения вроде бы да… Прихрамывал немного. А с головой у него порядок был. Поспрашивай кого помоложе. Может быть, кто из соседей и столкнулся с ним. Той тропинкой только окрестные жители пользуются. Больно уж она неприметная. А посторонний мужчина, да еще прихрамывающий, должен был запомниться.
Юлька тоже так считала, поэтому помчалась разыскивать Маришу. Она нашлась на четвертом этаже последнего дома в полном отчаянии. Ей узнать от жильцов ничего не удалось. Юлька порадовала подругу полученными от бабки сведениями, и они уже вдвоем помчались к помойке. Там и в самом деле был узкий лаз. Но, увы, протиснувшись в него, девушки обнаружили серую куртку, сиротливо лежавшую возле железного бака.
– Похоже, тут до нас с тобой никто не проходил, – вздохнула Юлька.
– Да уж, – подтвердила Мариша. – Если бы прошел, то куртку точно бы унес. Она еще совсем новая. И не рваная. Только испачкана немного. Ладно, карауль ее. А я побегу.
И с этими словами она умчалась, оставив Юльку возле помойки наедине с курткой и в полном недоумении. Впрочем, вернулась Мариша довольно быстро в сопровождении гаишника.
– Эта? – спросил он, указывая на куртку, словно в округе их валялись целые вороха, только успевай подбирать.
– Угу, – тем не менее кивнула Мариша.
Гаишник обернул куртку пленкой и, одобрительно кивнув подругам, ушел.
– Что ты ему сказала?
– Ничего, – пожала плечами Мариша. – Просто пересказала ту историю. И квартиру, где бабка живет, назвала. Пусть разбираются. Налицо подготовка несчастного случая. Какой-то неизвестный подготовил все для автокатастрофы. Зафиксировал рулевое колесо в нужном положении, завел ее, разогнался, а потом выпрыгнул, отпустив машину без управления. Она вылетела из переулка и врезалась в стену. А через секунду и Петя в нее врезался.
– Но кому понадобилось это делать?
– Кому-то, кто хотел вывести Петю из игры или вовсе отправить его на тот свет, – отозвалась Мариша. – И кто это сделал, нам с тобой предстоит узнать.
Вернувшись к Юльке домой, подруги первым делом накормили Нику. Она уже сгрызла все сухари, которые Юлька приготовила себе в тюремную камеру, и как раз начала грызть ножки новенькой Юлькиной кровати. Ножки у нее были никелированные, и поэтому вид у Ники был самый несчастный. Металл все же не поддавался ее зубкам. Да и на вкус был весьма противный. Поэтому Ника горячо одобрила сосиски в натуральной оболочке, умяв вместе с подругами весь килограмм. И слегка заплесневевший сыр, который подсунула девушкам разбитная продавщица в ларьке возле метро. И даже не отказалась от сырой картошки, потому что у бедной собаки не хватало терпения дождаться, когда она хотя бы чуть приварится. Потом Юлька извлекла из микроволновки кастрюлю с геркулесовой кашей, сваренной на мясном бульоне и с добавлениями солидных кусков говядины, и тоже отдала ее Нике.
– Видишь, прокормить ее совсем не сложно, – заметила между делом Юлька. – Она ест что угодно. Лишь бы было много и часто.
– Я вижу, не беспокойся, – уныло пробормотала Мариша, наблюдая, как в маленькой Нике еда удивительным образом исчезает, как в черной дыре.
Должно быть, она сразу же начинала перевариваться, потому что живот у Ники почти не раздулся, хотя она слопала столько, что хватило бы насытить взрослого человека. Во всяком случае, Мариша, регулярно сидящая на строгой диете, смотрела на Нику почти с благоговением.
– Вот бы мне такой обмен веществ, – почти простонала она.
– Просто Ника ведет очень подвижный образ жизни, – заступилась за свою любимицу Юлька.
И тут Ника, заглотив последний кусок из своей миски, обвела глазами кухню, обнаружила, что съедобного в ней ничего не осталось, разочарованно икнула и, с трудом добредя до своей подстилки, рухнула на нее как подкошенная и захрапела.
– Ну да, – чувствуя, как ее сердце наполняется самой жгучей завистью, пробормотала Мариша. – Очень игривая собачка. Сожрала что было в доме – и на боковую. Вот ведь жизнь! Никаких тебе хлопот!
Тем временем Юлька убрала со стола и сказала:
– Так как насчет диска? Пора звонить?
– А? – не поняла Мариша, все еще поглощенная созерцанием дрыхнущей таксы. – Какой диск?
– Диск, который мы нашли в сумке Володи, – напомнила ей Юлька.
Мариша оживилась. Про диск в последние часы она как-то забыла. И неудивительно. Вокруг подруг произошло столько всего удивительного, захватывающего и опасного, что забыть про какой-то там непонятный диск было проще простого. Юлька тем временем уже звонила своей соседке – Татьяне Виконтовне.
– Юлечка! – обрадовалась та. – Где же вы пропадаете? Дочка уже давно вскрыла пароль на вашем диске. Звонила мне несколько раз! Вы сейчас можете подъехать к ней в офис? А то у нее уже скоро рабочий день заканчивается.
Разумеется, Юлька могла! Записав адрес, по которому надлежало явиться, а также имя дочери Татьяны Виконтовны, подруги начали собираться в дорогу. На них неожиданно навалилась куча дел. Нужно было погулять с Никой, которая вдруг проснулась и теперь пританцовывала у двери, недвусмысленно намекая, что если ее не вывести, она тут в квартире такое устроит! Так что пока Юлька гуляла с собакой, Мариша пыталась дозвониться до Инны. Наконец ей это удалось.
