– И обокрали?
– Как бы не так! – хмыкнула Татьяна. – Я в тот день ключ Иришке, моей подруге, дала. У нее мать строгая. И дома все время сидит. Иришке с женихом и деваться некуда. У него бабка тоже дома сидит и в самый неподходящий момент в комнату прихромает и еще шамкает, стерва старая, мол, детишки, не смущайтесь. Занимайтесь своим делом. А я вот тут только салатницу из шкафчика возьму, посижу маленько, передохну и пойду себе. Представляете? И такие фокусы она постоянно проделывает. Ну, кто в таких условиях сможет? Вот я их и пустила к себе. Ну а жених у Иришки парень здоровый. Он как заметил, что те наркоши в окно лезут, их так отметелил, что надолго сюда дорогу забыли.
– А паспорт тогда же пропал? – напомнила ей Инна.
– Да, я Витьку прогнала, а через неделю мне на почту нужно было идти, бандероль получать. Я хватилась, а паспорта и нету!
– Адрес знаешь, где он сейчас живет?
– Нет, – помотала головой Таня. – Дорогу ко мне забыл, и слава богу. Каждый день перед иконами молитву читаю, что отвязался от меня, зараза.
– Ну, хоть что-нибудь! – взмолилась Юлька. – Что могло бы помочь его разыскать!
– У родителей он вроде бы появлялся, – вздохнула Татьяна. – Мать его мне потом звонила. Сказала, что после его визита у них дорогая табакерка пропала. Единственная память о прадеде. Они эту табакерку даже в милицию объявили в розыск. Только без толку. Витька не дурак. В комиссионный магазин с ворованным не пойдет. Барыгам сдаст. А тех разве поймаешь! У них свои каналы для сбыта краденого. – И немного подумав, Таня добавила: – Но новое место для жительства он себе где-то в этом районе нашел. Мать мне так его сказала. Они с Витькиным отцом и сами через три дома от меня живут. Так что мы все в одном микрорайоне обитаем. Но сказать-то мне Витькина мать про него сказала, только и сама толком дома, где он живет, не знает. Призналась только, что там притон, похоже. А где он? В какой квартире? Кто же его знает!
– Значит, где его найти можно, ты нам не подскажешь? – расстроилась Мариша.
– Погодите-ка! – ахнула Татьяна. – Я же продавца знаю, у которого Витька обычно героин брал.
– Откуда? – удивилась Мариша, подозрительно изучая Татьяну.
– Сама у него брала, – откровенно призналась девушка и поспешно добавила: – Да не подумайте чего дурного. Не для себя. Для Витьки. Как-то он так загибался, что упросил меня сходить и ему этой отравы купить. Дескать, тогда в больницу поеду лечиться. А так ни за что не доеду. Даже с кровати не встать. Врал, конечно. Но я тогда еще не до конца прочувствовала, что это за фрукт. И на его удочку попалась. Купила ему это зелье. Кстати, это тоже тут недалеко. Черный один торгует. В машине сидит на углу Новаторов и Счастливой. Вы его сразу узнаете. Синяя у него такая «пятерка». Ржавая. А рожа у этого барыги наглая и жирная. Если Витька и в самом деле в этом районе живет, то рано или поздно он к этому барыге подойдет. Тот у них вроде поставщика. А Витька и ему подобные у этого черного дилерами работают. Берут по два грамма или по пять. И распространяют героин совсем уже мелким оптом. Только вы к барыге сами не суйтесь. Он с вами дела иметь не станет. Только Витьку спугнете. Вы лучше неподалеку спрячьтесь где- нибудь и ждите. Как Витьку увидите, так и…
– А как мы его узнаем?
– Так я вам фотографию покажу, – сказала Татьяна. – Этого добра у меня навалом. Люблю пощелкать. При каждом удобном случае за фотоаппаратом лезу.
И она в самом деле достала толстый фотоальбом. Вытащила несколько фотографий и отдала их подругам. Со всех фотографий на девушек смотрел высокий худой парень лет двадцати пяти. Бесспорно, он был недурен собой. Но что-то порочное было в его молодом, но уже украсившемся морщинками лице.
– Одевается он всегда в свободный темный плащ, – продолжала описывать Татьяна насолившего ей любовника. – Или такое же темное пальто. И не застегивает их, даже в самый мороз. Такое у него понятие о шике.
Засаду на бедного наркошу было решено сделать в джипе Инны.
– Во-первых, машина дорогая, у ментов таких машин нет, это любому наркоману ясно, – сказала Мариша. – А во-вторых, в машине окна тонированые, так что не видно, сколько человек внутри осталось. Допустим, я одна выйду, вроде бы водитель. А вы с Инной внутри останетесь. Так что барыга увидит, что водитель джипа ушел, и нервничать не станет.
– Ладно, мы в машине сидим, а ты куда подашься?
– Обратно в больницу, – вздохнула Мариша, изо всех сил стараясь не зевать. – Попытаюсь еще разок с Петей поговорить. Теперь никаких сомнений нет, что его пытаются убить. Вот и расспрошу парнишку, может быть, кого из своих недругов и вспомнит.
Маришин «Форд» подруги оставили в двух кварталах от места наблюдения. Увидев синюю «пятерку», Инна остановила машину, Мариша вылезла с места водителя, щелкнула запасным брелком сигнализации, который ей дала Инна, и пошла прочь. Высунувшийся из окна барыга проводил ее ленивым взглядом и снова замер в ожидании своих клиентов.
До больницы Мариша добралась без приключений. Но дальше начались трудности. Хотя менты уже допросили всех, кого могли, и ушли, но в реанимацию, где пока лежал Петя, никого не пускали. Даже самых близких родственников.
– Ваш жених еще спит! – твердила Марише медсестра. – Приходите вечером. А лучше всего завтра. Если все будет хорошо, то завтра ему разрешат повидаться с родными.
– Поймите, – рыдала Мариша, сноровисто засовывая в руку медсестры пятьсот рублей. – Я должна убедиться своими глазами, что с ним действительно все в порядке. Ну, придумайте что-нибудь. Дайте мне ваш халатик. Я под видом медсестры к нему на минуточку проскользну.
– Да не могу я, – вяло сопротивлялась медсестра. – Мать ему охранника наняла. Тот у палаты сидит и пускает только тех медсестер, за которых ему главврач лично поручился.
– Скажите, что я с вами, – взмолилась Мариша, засовывая девушке еще две бумажки того же достоинства.
– Ну ладно, – смилостивилась наконец та. – Пойдем со мной. Придумаем чего-нибудь.
Она провела Маришу с собой, велела ей ждать возле входа в отделение, а сама исчезла. Вернулась она через десять минут.
– Сто долларов охраннику! – прошептала она. – И близко к пациенту не подходить. И еще одно условие: охранник с тобой войдет и лично при вашем разговоре присутствовать будет.
– Ясно, – кивнула Мариша. – Пойдет.
Медсестричка только хмыкнула:
– И чего такие деньги тратишь! Подождала бы чуток и бесплатно своего милого увидела. Да и скажу тебе честно, через полгода совместной жизни на своего мужика уже глядеть совсем не хочется. Я бы лично сама приплатила, чтобы моего алкоголика у меня кто-нибудь забрал.
С этими словами она быстро накинула на Маришу белый халатик и проводила к палате. Там оговоренная плата перешла охраннику. Он велел Марише вывернуть все карманы, оставить снаружи сумку и снять с себя куртку.
– А то пристрелишь еще мой объект, а мне неприятности ни к чему, – сказал он. – Ну, вроде бы все в порядке. Жених твой очухался. Проходи, пока мамаша его заполошная не видит.
Он первый вошел в палату и встал неподалеку от Пети, явно намереваясь своим телом закрыть того, если Мариша вдруг вздумает плеваться ядом или швыряться больничной мебелью.
– Мариша! – обрадовался Петя слабым голосом. – Как я рад, что ты пришла! Вы ведь правы были! Меня действительно хотят убить!
– А я о чем тебе столько времени твердила! – фыркнула Мариша, всем своим видом показывая, что слушаться ее надо было. – Ты знаешь, кто это мог быть?
– Догадываюсь, – хмуро кивнул Петя.
– И кто?
– Жена Сенькина, – ответил Петя, и Мариша от изумления остолбенела.
– К-какая жена? – заикаясь, спросила она наконец. – Ты же говорил, что Сеня он… Что ты и он… Что вы…
– Ну да, – поспешно перебил ее Петя. – Но жена у него все же имеется. Ясное дело, он на ней не по любви женился. Она старая. Сеня, он всегда разбогатеть мечтал. А тут такой случай подвернулся. Богатая
