Действительно – ой! Далеко внизу на вымощенном каменными плитами дворе лежало длинное, несуразно скрючившееся тело ненормального Игната. Возле окна на ветру уныло болтался обрывок веревки, которую он спустил с крыши.
– Жаль, что поленился и не поискал себе страховки понадежней, – неодобрительно сказала Леся, осмотрев обрывок.
Простая бельевая веревка не выдержала рывка, когда сумасшедший сиганул из Ниночкиного окна. Она порвалась. А он полетел вниз.
– Он разбился!
– Надеюсь, что разбился! – мрачно произнесла Кира. – Он же убийца!
Так как во дворе возле упавшего парня уже копошился собачник с боксером, которого хозяин вовремя так и не вывел прогуляться, то подруги поспешили к Ниночке. Она тоже нуждалась в помощи, бедняжка по-прежнему лежала без движения. Бледная и молчаливая, со следами от пальцев убийцы на своей белой шее.
– Ниночка! – рухнула возле нее Маша. – Ниночка! Родная моя!
Заливаясь слезами, она принялась тормошить подругу. Кира хотела ее остановить, но вдруг веки Ниночки дрогнули. Это было совсем слабое, едва заметное дрожание ресниц. И Кира в первый момент подумала, что ей это просто чудится. Но нет. Через несколько секунд Ниночка взмахнула ресницами и открыла глаза.
– Она жива! – завопила Кира. – Ура! Нинка, как ты нас напугала!
В глазах самой Ниночки тоже стоял страх. Она водила глазами по сторонам. И что-то пыталась сказать. Поврежденная гортань не позволяла ей громко и внятно произнести ни слова. А тут еще Маня, обуреваемая восторгом, забилась в угол и хохотала там так, что совершенно заглушала все другие звуки.
– А ну, тихо! – прикрикнула на нее Кира. – Ниночка что-то хочет сказать.
Маня замолчала.
– Говори, Ниночка.
– Где он? – едва слышно, одними губами прошептала девушка, водя испуганным взглядом по сторонам. – Где Игнат?
– Так это был все-таки он? – воскликнула Кира. – Не бойся, милая! Он сиганул вниз.
– И разбился!
– Насмерть!
– В лепешку!
– Больше он тебе не опасен. И никому не опасен! Понимаешь? Здорово, правда?!
Вздох вырвался из груди у девушки. А потом Ниночка закрыла глаза. И с полным сознанием своей правоты снова потеряла сознание.
Так что именно на долю подруг выпало объяснение с прибывшей милицией. К счастью, оперативники не так давно расстались с Ниночкой после ее бесславного дежурства на пустыре возле Второго Муринского ручья, и ее образ еще не успел изгладиться из их памяти.
– Значит, это и есть тот самый маньяк, который терроризировал девчонку? – небрежно пнув прикрытое простыней тело, поинтересовался один из парней. – Ничего не скажешь, псих!
– Сигануть с такой высоты! Конченный псих, – заявил другой.
– Надо будет его по нашей картотеке проверить. Если он за этой девчонкой гонялся, может быть, на его совести и другие жертвы есть.
– Точно. Такие типы никогда сами не успокаиваются.
Слабо дышащую Ниночку увезли в больницу. А подруги отправились в отделение милиции, чтобы рассказать все, что они знали. А потом наконец к себе домой.
Одно дело было сделано. Маньяк самоустранился. Но оставался открытым вопрос с Машей. И, конечно, девушки надеялись, что, вернувшись домой, они обнаружат раскаявшуюся тетку Дульсинею, выбросившую наконец из головы все мысли о замужестве.
Но такой радости они не получили. Тетки Дули дома не было. И встретил подруг только скорбный кот Золотце. Похоже, когда угроза смерти от жажды миновала, кот вспомнил о том, что осиротел. И теперь, хорошенько наевшись и напившись, грустил по любимой хозяйке.
– Ничего, Золотце, – погладила кота Кира. – Мы ее найдем.
Кот тяжело вздохнул и поплелся к своей переноске. Там уже удобно устроился Фантик. Но при виде Золотца он подвинулся, давая тому место.
– Смотри-ка, а наши котики подружились, – умилилась Леся.
– Еще бы. Сколько времени они тут бок о бок боролись за выживание. Небось уже смирились с мыслью, что последним, что они увидят, будет усатая морда товарища. А такие чувства не забываются.
Было уже утро. Но подруги провели тяжелую ночь. И потому, недолго думая, попадали на постели. Как ни были они взволнованы, усталость взяла свое. И девушки крепко заснули. Леся еще успела пробормотать о том, что она такая голодная, что даже кошачьи сухарики ей бы сейчас пришлись по вкусу. И тут же заснула.
Но проснулась она не от голода, как можно было предположить, а от телефонного звонка. Звонила Маша. Голос ее звенел и прерывался. Так что сначала Леся даже ничего не могла понять.
– Нина! – рыдала в трубку Маня. – Ниночка! Она... ее... они...
– Ничего не понимаю!
– Они ее... Я позвонила, а они... в реанимации... тяжелое состояние!
– Ниночка в реанимации?
– Да!
– Ей стало хуже?
Маня снова зарыдала. И принялась выкладывать информацию. Из ее обрывочных фраз Леся поняла следующее. Когда Ниночку привезли в больницу, ее состояние не внушало опасений. Девушка почти совсем пришла в себя и даже могла объясняться, хотя и вполголоса. Общее ее самочувствие было стабильно хорошим. У врачей даже возникло сомнение в необходимости госпитализации. Но так как девушку уже привезли в больницу, то не отправлять же бедняжку своим ходом обратно среди ночи?
Ниночку поместили в палату с еще одной старушкой, сделали ей укол успокоительного и забыли про девушку. Сигнал тревоги из ее палаты поступил к дежурной медсестре неожиданно.
– Кончается девка у вас! Куда смотрите, эскулапы хреновы! – грозным окриком приветствовала старуха примчавшуюся по вызову медсестру.
Ниночка в самом деле хрипела и задыхалась. Она была бледной до зелени, конечности ледяные. Пульс прерывистый и слабый. Симптомы пугающие. И медсестра вызвала бригаду реаниматоров. Целый час они боролись за жизнь Ниночки. И наконец победили. Ниночка осталась жива. Но состояние у нее резко ухудшилось.
– Какой ужас! – произнесла Леся. – А что это? Последствия пережитого шока?
– Нет, не это, – прорыдала Маша. – Они считают, что Ниночку хотели убить!
– Что? Ах, ну да! Конечно. Игнат пытался ее задушить.
– Не он! То есть и он тоже!
– Ничего не понимаю. Кто же тогда?
– Ниночку собирались убить уже после того, как ее привезли в больницу.
И Маша рассказала поистине потрясающее окончание этой истории. Та самая бабка – соседка Ниночки по палате, которая подняла тревогу и фактически спасла девушке жизнь, уже не первый месяц маялась бессонницей. Если старухе и удавалось заснуть, то ненадолго. И сон у нее был такой чуткий, что от пролетевшего мимо комара бабушка просыпалась. Она и в больницу угодила поэтому. Из-за хронического недосыпа у бабки обострились все ее болячки. И она маялась, не зная, что лечить вначале.
Так что когда в палату привели Ниночку, бабка хорошо запомнила. Она только-только забылась неровным сном, и вдруг ее разбудили. Потом ей все же снова удалось заснуть. И проснулась она уже в другой раз, потому что в палату вошел человек в белом халате. И, подойдя к Ниночке, сделал ей укол. А уже через пять минут у Ниночки начался приступ, едва не ставший для нее роковым.
– Но врачи клянутся, что никаких повторных уколов они Ниночке не делали! – рыдала Маша. – А в крови у нее обнаружили лекарство – аринатан [1] .
