деться. Он был, что называется, перед самым Кириным носом.
– Эй, ты чего там застряла?! – затеребила ее Натаха за плечо. – Нашла свою вилку?
Кира вынырнула обратно. Без вилки и вся бледная.
– Чё это с тобой случилось? – удивилась Натаха и даже выпустила ногу своего кавалера из плена.
Тот обрадованно пискнул. И, не веря в свое счастье, поторопился смыться. Натаха взглянула ему вслед со смешанным чувством презрения и сожаления, но, видя, что кавалер улепетывает очень уж шустро, вновь переключила свое внимание на Киру.
– Вот мужики! – с чувством произнесла она. – Одни мрут, другие удрать норовят, а третьи... те вообще! Ни на что не годны!
И, грустно посмотрев на Киру, она спросила:
– И чё нам таким молодым и красивым делать?
Что-то в Натахином слегка блуждающем взгляде натолкнуло Киру на нужную мысль.
– Выпьем?
– Выпьем! – оживилась Натаха. – За Димку! Хоть и потаскун он был, а все же мужик хороший. Такие фортели в люльке выкидывал, я только диву иной раз давалась. Выпьем за него! Как тебя звать-то?
Кира представилась. И Натаха тут же налила ей полную рюмку водки. Отказаться – значило порушить только зарождающуюся дружбу. Это Кира сразу сообразила. Поэтому, оставив мысль о собственном стоящем во дворе у Диминого подъезда нежно-розовом «Гольфике», которому сегодня не дождаться хозяйки, Кира опустошила рюмку.
– Вот так-то лучше! – одобрила Натаха, когда разрумянившаяся Кира налегла на закуску. – А то смотрю, ты вся бледная. Ровно сама покойница.
Кира поперхнулась бутербродом с красной рыбой. И закашлялась. Натаха принялась добродушно стучать ее по спине, дожидаясь, пока кашель пройдет.
– Лучше? – спросила она у Киры, когда та немного отдышалась.
Кира кивнула. И спросила:
– Слушай, а ты с Димой близко была знакома?
– Мы-то? – усмехнулась Натаха. – Куда уж ближе! Я про него, считай, все знала. Он со мной себя свободным чувствовал. Знал, что со мной притворяться порядочным и честным ему не нужно. Какой был, я его все равно любила.
– В самом деле?
На взгляд Киры, любящая женщина должна была бы вести себя на поминках по-любимому как-то иначе. Кира затруднялась сказать, как именно. Потому что сама никогда в этой роли не выступала. Но совершенно точно, что как-то иначе.
– Чего смотришь? – хмыкнула Натаха. – Не веришь, что я его любила? А вот любила! Как умела, так и любила.
– Да я тебе верю.
– А знаешь, почему я его любила? – не обращая внимания на ее слова, продолжала наступление Натаха. – Знаешь?
– Почему?
– Потому что мы с Димкой были родственные души. Он любил деньги. И я тоже. Он любил пошататься по кабакам. И я тоже. Он любил погулять за чужой счет. И я тоже. Поняла?
Кира покладисто кивнула, потому что именно такой реакции и ждали от нее. Но про себя подумала, что перечисленного, пожалуй, маловато для того, чтобы считать отношения между двумя людьми – мужчиной и женщиной – настоящей любовью.
– И теперь я грущу, – поведала Натаха, в самом деле с грустью глядя на стоящую перед ней на столе бутылку водки. – И утешаюсь, как могу.
Выпив еще рюмку, она не то чтобы повеселела. Но снова разговорилась:
– А Маша эта та еще оторва! – сообщила она Кире.
– Почему это?
– Она мужу своему изменяла!
Это была ошеломляющая новость. И Кира буквально застыла с открытым ртом. А несчастный бутерброд с рыбой снова не попал по назначению.
– С чего ты взяла? – прошептала она наконец, изумленно глядя на Натаху.
– С того, что своими глазами ее с другим мужчиной видела!
– Не может быть!
– Очень даже может!
– Где?
– Там, где она вечно ошивается со своими лошадями. На конюшне на своей!
В ответ Кира задала ей вполне резонный вопрос.
– А сама ты там что делала? С Димой хороводилась?
– И вовсе даже нет! – обиделась Натаха. – Димы там и в помине в тот раз не было. А вот Маша со своим милым прикатила. На его машине. Вылезли, обнялись. И давай она все ему там показывать. И на манеж, и где лошади стоят его стаскала. И даже к себе в домик пригласила. Не на пять минут, между прочим. Целых полтора часа у нее сидели. Запершись!
И Наташа с торжеством посмотрела на Киру. Мол, понимаешь, к чему я клоню? Кира понимала, но у нее упорно не укладывалось в голове, как это умница и тихоня Машка вдруг взяла и решилась изменить горячо любимому мужу. Да еще там, где ее всякая собака знала и могла донести мужу. Или они с Лесей что-то проглядели в этой девушке? Но пока Кира решила не торопиться и расспросить Натаху поподробнее.
А та и не отказывалась:
– Ясное дело, все расскажу. Парень был ничего себе. До Димы ему, конечно, как до луны было. Но если не брать Диму в расчет, то очень даже ничего кавалер получался. Длинный только и тощий. Не в моем вкусе.
– Длинный и тощий? И на машине?
Это Кире напомнило приметы одного человека, о котором она искренне хотела бы забыть. А именно – Игната.
– А если поподробней?
– Нос длинный. А так я его особенно не рассмотрела. Но машина у него была неплохая. «Шкода», и к тому же почти новая. Знаешь, как немцы «Шкоду» выкупили, так она совсем приличной машиной стала. Я тоже себе тачку присматриваю, поэтому знаю, что говорю. Цвет противный. Зеленый. А машина хорошая.
Но Кира уже не слушала ее болтовню.
– А звали этого парня как? – пробормотала она. – Ты не слышала?
Натаха, которую Кира внезапно прервала, на некоторое время замерла, а потом с обидой сказала:
– Почему же это я и не слышала? Очень даже хорошо слышала. Игнатом она его называла. Вот так!
Значит, все-таки Игнат! И Маша с ним общалась?! Но как? И зачем? Впрочем, тут же Кира хлопнула себя по лбу. В одно мгновение странное и даже подозрительное поведение Мани нашло у Киры в голове свое объяснение. И ничего ужасного в нем уже не было.
– Так это вовсе не ее любовник был!
– Нет? – вытаращилась на нее Натаха.
– Игнат не за Машей, а за ее подругой ухаживал! За Ниночкой.
– Видела я там и эту Ниночку, – кивнула головой Натаха. – Только точно тебе говорю: у Игната интерес именно к Маше был. По ней он сох.
– Ничего подобного. Ты ошибаешься.
В ответ Натаха только многозначительно хмыкнула, показывая, что если в чем она и не разбирается, то это точно не в отношениях между мужчиной и женщиной. Но спорить не стала. А у Киры был уже готов еще один вопрос к девушке:
– Слушай, а сама-то ты что делала на конюшне? Тоже покататься хотела?
– Очень мне нужно! – фыркнула Натаха. – С детства лошадей не терплю. Пахнет от них. И ржут они так, что уши закладывает. У бати моего был для работы на поле чалый мерин. Вот уж, скажу я тебе, глупая
