– Сказал, что я все врала насчет своих детей, – пояснила Гуля. – Сказал, что его люди были у меня дома и никаких детей там не нашли и их кроваток и вещей тоже, а так как это было в третьем часу ночи, то если бы дети у меня были, они спали бы в своих кроватках. Я спросила про мужа, и мне такое сказали, что и пересказать стыдно.
– Ей сказали, что мужа у нее никогда и не было, и обвинили нас с ней в противоестественной связи, – невозмутимо произнесла Белла. – А потом они сказали, что на рассвете сожгут нас и даже насиловать не будут, так им противно.
– Какая мерзость, – пробормотала Мариша, непонятно что имея в виду. – А дальше?
– Дальше все было просто, – продолжила Белла. – Нас снова отвели в амбар, но Гуля так рыдала по утраченному мужу и детям, что мои нервы не выдержали, и я решила, раз уж нас все равно на рассвете убьют, то надо бежать.
– Я чуть не свихнулась, пытаясь понять, куда они могли деться, – с глазами, полными слез, произнесла Гуля. – Может быть, просто Махмед из мести увез их. Или все значительно хуже? Наверное, они утром обнаружили, что меня нет дома, пошли меня искать и не вернулись? Или к нам забрались грабители и, не найдя ничего особенно ценного, забрали детей? Или их увезли в Чечню, чтобы там продать? А требование о выкупе уже поступало?
– Твоя тетка взяла их к себе до тех пор, пока ты не вернешься, – сказал Илья. – А кроватки и все их вещи я сам лично перетаскивал. Она меня попросила, сказала, что раз уж тебя нет, то надо создать хотя бы подобие дома для бедных крошек. А Махмед сейчас по горам рыщет в поисках тебя. Странно, что он еще сюда не пожаловал.
– А чего это бандиты вас сочли подозрительными? – поинтересовалась Мариша. – Вы что, не могли сказать, что едете к родственникам в гости?
– Мы как-то сразу не догадались, а когда сообразили, как именно надо было соврать, то было уже поздно. Мы уже сказали, что ищем ребенка.
– Чудесный повод отправиться ночью в горы! – одобрила Мариша. – Почему же он им не понравился?
– Они решили проверить, есть ли у нас в самом деле дети, – пояснила Гуля. – С этой целью ко мне домой и наведались.
– Удивительно порядочный человек этот ваш командир, – заметила Мариша. – Другой бы на его месте сразу же расстрелял вас, чтобы голову не ломать.
– Он почему-то заинтересовался Беллой, – не подумав, ляпнула Гуля.
Белла немедленно ощетинилась и с угрозой спросила:
– Что это ты имеешь в виду? Что мной нормальный мужик уже и заинтересоваться не может? Думала бы прежде, чем такое говорить. Твой муж, между прочим, тоже невесть где болтается. Говорит, что тебя ищет, а сам небось у любовницы прохлаждается. Иначе уже давно был бы здесь.
– И освободил бы вашего пленника, – коварно подсказала ей Мариша.
– И освободил бы... – начала Белла, но вовремя осеклась и воскликнула: – Эй, кого это ты называешь пленником? Он тут по доброй воле находился.
– Под замком и при окнах с решетками, – подхватила я.
– Что вы понимаете, – презрительно бросила Белла. – Это была конспирация, чтобы снаружи не увидели и ничего не заподозрили. Я специально закрывала дверь на замок, чтобы люди подумали, что я тут одна живу.
– Так тут жил ваш... друг? – осторожно осведомилась Мариша.
– И очень давний, – кивнула головой Белла. – А где он теперь, хотела бы я знать.
– Это наводит меня на мысль о другом пленнике! – неожиданно воскликнул Илья. – Кого вы держали в погребе у Гули? И кого вы отправились искать к помойке? И почему именно туда?
Гуля с Беллой явно растерялись. Они переглянулись, и Гуля спросила:
– Откуда ты знаешь?
– Он подслушивал! – догадалась Белла. – Недаром мне казалось, что кусты качаются. Он сидел в кустах и слышал наш разговор перед тем, как мы уселись в машину.
– Илья, – укоризненно произнесла Гуля. – Подслушивать...
– Знаю, знаю, – отмахнулся Илья. – Не маленький. Кого вы там прятали? Еще одного любовника? Только тому его условия жизни показались неудовлетворительными, и он решил сбежать? Или это был все тот же Беллин ухажер, который с горя отправился гулять по помойкам и которого вы все-таки нашли, отмыли и перевезли в этот райский уголок?
– Так и предполагалось, только вся беда в том, что мы беглеца не нашли, – сказала Гуля. – Поэтому нам и пришлось ехать искать ему замену.
Мы с Маришей удивились неприхотливости этих женщин. Брать первого попавшегося мужика, да еще ночью, когда все кошки серы, а уж про мужиков и говорить нечего. И это все только ради того, чтобы заполнить пустующий погреб?
– Что за спешка? – удивилась Мариша. – Не могли до утра подождать?
– Его надо было еще успеть выпотрошить, натереть солью и пряностями и испечь в печке, – пояснила Гуля. – До утра бы и провозились.
После ее слов нам троим стало как-то не по себе.
– И вы со всеми так поступаете? – дрожащим голосом спросил Илья.
– Нет, – ответила Белла. – Иногда их перед жаркой еще маринуют, если, конечно, перед этим разрубить на части, а то слишком много маринада требуется готовить. И не всегда под рукой бывает емкость подходящих размеров, чтобы целиком замочить, да и маринуются отдельные куски лучше, чем целая туша. А еще можно было его потушить со сметаной и хреном. Тоже очень вкусно, но мне больше нравятся просто запеченные в печке или духовке.
– Вы ее слушайте, – сказала Гуля в ответ на наши растерянные взгляды. – Для меня это тоже в новинку. Я первый раз собиралась поучаствовать в таком мероприятии, но Аллах уберег.
– Вот уж точно! – в один голос произнесли мы втроем.
– Чушь это все, – презрительно посмотрела на нас Белла. – И лягушек едят, и змей едят, даже собак и лошадей едят, дикари даже своих дедушек и бабушек кушают, а тут... Подумаешь! Что с тобой, парень?
Илья тем временем уже почти добрался до выхода из комнаты, воспользовавшись тем, что Белла погрузилась в кулинарные тонкости. Видя, что его маневр разоблачен и от судьбы не уйти, несчастный горестно взвыл и сполз по стенке на пол. Очутившись на четвереньках, он очень быстро пополз прочь из комнаты.
– Что это с ним? – удивилась Белла. – Припадок?
– Да, да! – обрадованно закричал Илья уже из коридора. – Я припадочный, а еще у меня гепатит, туберкулез в открытой форме и какой-то новый и смертельно опасный вирус, который не погибает даже при температуре в пятьсот градусов по Цельсию. А весь прошлый год у меня было плохо с деньгами, и я был вынужден питаться одной селедкой. Знаете, как она воняет! Я ею насквозь пропах. Теперь и за три года не выветрится.
С этими словами он исчез где-то за углом, оставив нас с Маришей в состоянии жуткой зависти. Так как Илья перечислил почти все важнейшие причины, из-за которых нас не должны были съесть, то мы несколько загрустили. Утешало, правда, сознание того, что и Гуля вроде бы не горела желанием переходить на экзотический рацион. Но все-таки нам было как-то неуютно, и в комнате воцарилось натянутое молчание. Былая сердечность куда-то делась. К счастью, в этот момент Белла сладко потянулась и с вызовом произнесла:
– И даже если я из-за этого попаду в ад, жалеть не буду. Вкусней молочного поросенка я в своей жизни ничего не пробовала.
Она посмотрела на нас, ожидая возражений, но мы, очнувшись от ступора, дружно бросились заверять ее, что и сами того же мнения. И даже присовокупили, что ни один нормальный человек не может считать себя полноценным гражданином Земли, если хоть раз в жизни не отведает запеченной поросятины.
– Хорошо, что вы меня понимаете, – заулыбалась Белла, показывая внушительный золотой запас у себя во рту. – А то в этой стране все словно помешались, поросят никто не выращивает, приходится ездить за ними в жуткую даль, да еще платить такие деньги, за которые я спокойно могу купить взрослую овцу с
