Тем не менее Репейник расстроился. Кроме того, у него болела подвернувшаяся на кочке нога. Так что к долгим объяснениям он был не расположен. И рвался поскорей домой. Привести свою одежку в порядок и приложить компресс к распухающей ноге.
Все-таки, что ни говори, он был порядочным занудой!
– До свидания! – сухо попрощался он со всеми девушками.
А Аньке еще и специально от себя добавил:
– Вы уж скажите своему жениху, чтобы он учился отличать порядочных людей от хулиганов. А то как бы ему потом не пришлось пожалеть о своей горячности.
И напрасно Анька извинялась и даже предлагала проводить Репейника до его дома. Он был холоден и непоколебим. Так, припадая на одну ногу, он и ушел к себе. Один! А три девушки остались. На матрасе. А куда им теперь спешить?
У Аньки глаза были полны слез. Она так надеялась на этот вечер! И снова облом. Вмешался Степка и совершенно испортил намечающееся романтическое знакомство.
– Если бы не этот дурак, – рыдала Анька, – то Жан-Поль уже бы разглядел, что перед ним красивая молодая девушка. И понял бы, что схватил вовсе не вора, а совсем даже наоборот.
– Кого же?
– Человека, мечтающего подарить ему свое сердце и всю свою жизнь!
Звучало это многообещающе. Вот только жаль, что Репейник от этого Анькиного дара упорно отказывался. Не хотел он ни ее сердца, ни жизни, ни ее самой. И Анька рыдала так горько, что Кире наконец стало ее жалко.
– Это еще не конец! – бодро произнесла она, похлопывая Аньку по ее полному, содрогающемуся от слез плечу.
– Нет?
– Нет! Пусть начало было неудачным, но продолжение будет лучше!
– Думаешь, он еще захочет со мной разговаривать?
– Репейник? Конечно! Только нужно поставить его в такую ситуацию, чтобы у него просто не было другого выхода.
Леся молчала. Вообще-то ей казалось, что романтические знакомства с будущими мужьями должны происходить как-то не так. Но как именно, она и сама точно не знала. Ведь замужем ей пока что побывать не довелось. А поэтому, не вполне будучи в теме, скромно помалкивала в сторонке.
А Кира рассуждала сейчас перед доверчивой Анькой так, словно сходила туда по меньшей мере раз пять. А то и все семь.
Наконец подругам удалось уговорить Аньку не реветь. И она замолчала. Ночь была теплая. И так как спешить девушкам было некуда, то они просто сидели на удобном матрасе. Каждая думала о своем. Леся размышляла, где бы еще можно было соорудить ловушки для последнего бегающего на свободе дракончика дяди Гены. Кира думала о том, как бы ей завтра половчей свести Аньку и Репейника. А сама Анька... стыдно сказать, но она думала о Степане.
Мысли эти Анька специально не заказывала. И даже гнала их прочь. Но почему-то они все лезли и лезли ей в голову. И в конце концов Анька устала, сдалась и стала думать про Степку. Что он к ней привязался? Куда ни пойдешь, всюду он. Прямо как с утра появился на пороге ее дома, так и не отстает теперь.
Почему-то Анька, сама толком не понимая зачем, утаила от своих подруг тот факт, что со Степаном она была знакома еще до того, как он кинулся спасать ее на пруду. Этого типа она видела у себя в магазине и раньше. Но толком познакомились они лишь сегодня утром. И что самое странное, он сам явился к ней домой. Без приглашения.
Дело было так. Едва только Анька успела развесить халат, полотенце и выставить у порога мужские тапочки, да еще завести тесто для будущих пирогов, как в дверь требовательно постучали.
Нравы в поселке были самые простые. Двери закрывали только уходя. Поэтому Анька, не отвлекаясь от своих пирогов, крикнула:
– Кто там? Заходите!
Степан и зашел. И прямо с порога принялся требовать, чтобы Анька все оставила и шла бы в магазин, торговать. Анька в ответ только презрительно фыркнула. Щас! Ради какого-то алкаша, которому с утра пораньше приспичило похмеляться, она прохлопает свое личное счастье! Размечтался!
Вообще говоря, на алкаша Степан был не очень-то и похож. Даже совсем не похож. Фигура у него была хоть и невысокая, но под гладкой кожей перекатывались стальные мышцы. И было видно, что парень следит за своей формой. Вот только одет он был так убого! Так бедно! Просто стыд и срам! Показаться с таким на улице, так, пожалуй, со стыда сгоришь!
Анька ему прямо так и сказала. И намекнула, чтобы он шел куда подальше. А не отпугивал бы своим ароматом других, более приличных кандидатов. Но парень почему-то не уходил. А потом вдруг заметил:
– Чего дрова такие огромные покупаешь?
Бревна, которые валялись у Аньки во дворе, в самом деле пугали и обхватом, и длиной.
– По дешевке взяла, – сердясь, что приходится вступать в диалог, все же объяснила ему Анька. – Дядька с фабрики привез. Отходы это. Понятно? В производство не годятся, зато на дрова за милую душу.
– Понятно-то понятно. А колоть кто же их будет?
– Не твое дело!
Но Степан, кажется, так вовсе не считал. Он исчез. А вскоре Анька услышала со двора глухой стук топора. Выскочив во двор, она с удивлением увидала, как Степан лихо расправляется с очередным сучковатым поленом. Анька только пожала плечами.
– Только если ты думаешь, что я тебе заплачу и на бутылку еще дам, то не надейся.
– А мне ничего и не надо, – спокойно ответил мужик.
Анька вторично пожала плечами. И вернулась к своим делам. В конце концов ее пирогов дожидался перспективный жених, который в любую минуту мог войти к ней в дом. Так что Анька не обращала внимания на Степана. Пусть себе тешится, коли заняться больше нечем. А Степан, переколов все ее дрова, так же молча ушел. Даже не попрощавшись и в самом деле не спросив никакого вознаграждения.
Вот обо всем об этом Анька почему-то и решилась молчать. Почему? Да как-то это все было странно. И к тому же она сомневалась, чтобы подруги одобрили кандидатуру Степана. Какой-то он никому не нужный. Жена вон ему опять же изменяла. А разве хорошим мужикам бабы изменяют?
Другое дело председатель Жан-Поль. Это же мечта, а не мужчина! Из себя видный и одевается не чета Степану. Да если даже и в трениках к себе во двор выйдет, все равно всем хорошо известно, что денег у председателя куры не клюют. И машина шикарная, и дачка огромная, и вообще все у него тип-топ. Как говорится, везде все схвачено, за все заплачено.
За таким человеком женщина будет как за каменной стеной. А что Степка? Какая из него защита в этой жизни? Только и умеет, что кулаками махать. Да и то без всякой пользы.
Одним словом, Анька ничего не рассказала подругам про Степана. И ушла, лишь добившись от них клятвенного заверения, что осаду Репейника они продолжат завтра. И вообще не отстанут от председателя, пока их осада не завершится победным штурмом крепости.
Анька ушла, а подруги еще долго сидели в саду Дмитрия Прокофьевича на полюбившемся им матрасе. Сидели, шептались и слушали ночные шорохи.
Внезапно Кира почувствовала, как плечо сидящей рядом с ней Леси напряглось.
– Что случилось?
– Т-с-с...
Кира замолчала. И стала прислушиваться к шорохам с еще большим вниманием. Нет, все как обычно. Никто не шуршит по саду Дмитрия Прокофьевича. Но Леся не расслаблялась. И Кире это надоело.
– Что случилось? – повторила она.
– Мне кажется, что я видела свет. Даже точно, что видела.
– Где?
– В доме.
– В нашем доме?
– При чем тут наш с тобой дом?! – обозлилась Леся. – Мы вообще сидим к нему спиной!
