Мариша, уже взявшаяся за ручку двери, невольно замерла на месте с поднятой ногой.
– Не нарочно, конечно! – пояснил ситуацию мужик.
Было видно, что ему не терпится поделиться с кем-нибудь распирающей его ужасной новостью. Продавщица его не разочаровала. Она облокотилась на прилавок и в самом деле с неподдельным интересом спросила:
– Это как же случилось-то, дядя Коль? Ты же смирный! Во хмелю и то мухи не обидишь!
– Так я и говорю, случайно вышло! – ответил дядя Коля. – Слыхала, сегодня в прорубь человек угодил?
– Ну! – кивнула продавщица. – Все Лисино об этом гудит. Так ты-то тут при чем?
– А при том! Что я эту прорубь вчера вот этими самыми руками прорубил! – объяснил ей мужик, для наглядности потрясая у нее перед носом руками, которые больше напоминали две лопаты. – Зять ко мне из города приехать собирался. А он у меня морж. По зиме всегда в ледяной воде купается. Вот я его и уважил.
– Ну ты даешь! – возмутилась продавщица. – Ты бы хоть оградил ее! Что же это в самом деле!
– Не догадался! – смущенно ответил мужик. – Но ведь я как рассудил: ночью на озеро никто в темноте не пойдет. Нету у нас таких дураков, чтобы среди ночи по озеру блуждать. А днем прорубь всякому видно!
– Всякому, да не всякому! – ответила продавщица. – Сынок Уткиных-то и не заметил.
– Это он провалился! – ахнул дядя Коля. – Чтоб мне пусто было! Эти на всю жизнь зло затаят. Такие люди, что и без вины ославят.
– Так уж и без вины! – заметила ему продавщица.
– Да не виноват я! Прорубь даже с берега видать. Я же как для себя расстарался. Она метров пять в длину у меня получилась. Плавай, не хочу!
Подруги быстро переглянулись между собой. Никакой пятиметровой проруби с берега видно не было. В этом они могли поклясться!
– А ты вон у девушек спроси, как дело было, – увидев застывших возле двери подруг, внезапно произнесла продавщица. – Они как раз к Уткиным в гости приехали. И молодая с ними, которую ты чуть вдовой не сделал.
Дядя Коля повернулся в сторону подруг.
– Ой, не узнал! – воскликнул он, увидев Таню. – Простите, не нарочно вышло!
– Я поняла, – кивнула Таня. – Мой муж, должно быть, по сторонам совсем не смотрел.
– Вот-вот! – обрадовался дядя Коля. – Говорю же, прорубь огромная. Почти целая комната! Как это такое озеро и не заметить! Да его за версту видно было.
– Не было, – сказала Мариша. – Кто-то его хворостом заложил, потом сеном, а сверху еще и снегом закидал.
– Это не я! – испугался дядя Коля. – Видит бог, не я!
Как ни странно, подруги ему поверили. Да и с какой стати ему маскировать свою прорубь? Вряд ли в Лисине нашелся бы второй морж, составивший конкуренцию зятю дяди Коли. Пока подруги шли до дома, дядя Коля еще раз в деталях повторил им свою историю. И снова поклялся, что как вчера прорубил прорубь, так ее и оставил. И никаким хворостом и не думал ее маскировать.
Роман к этому времени уже слегка очухался. Он принял извинения дяди Коли, слабо кивнул и сказал, что зла не помнит. Дядя Коля ему явно не поверил и в третий раз рассказал свою историю.
– Да идите уже! – с раздражением заявила наконец Галина Александровна. – Извиняться он еще тут будет! Ясное дело, на суд на тебя подадим!
– За что же в суд? – тоскливо поинтересовался дядя Коля.
– А за то, что чуть было сыночка моего на тот свет не отправил!
Дядя Коля буркнул что-то о том, что не мешало иногда и под ноги смотреть, тогда и кирпичи не так часто на голову валиться будут. Сделал он это явно зря. Потому что теперь на него налетела не только Галина Александровна, но и Ленка.
– Иди отсюда, свекор моржовый! В суде встретимся!
С этими словами виновник беды был изгнан. И все родственники Ромы пришли в великолепное настроение. Даже Рома повеселел. Во всяком случае, он уже поспал, и сейчас у него хватило сил, чтобы добраться до своего места за праздничным столом. Там он дрожащей рукой поднял тост за жену и процветание. Все присоединились, и некоторое время все шло нормально. Юльке даже стало казаться, что все беспокойные события последних дней отступают и дальше все будет хорошо. По этому поводу она провозгласила тост за гостей, собравшихся в этом доме. За их здоровье.
Все выпили, закусили, и тут Роман начал издавать какие-то странные звуки.
– Что с тобой? – встревожилась Таня. – Подавился?
Она постучала мужа по спине. Но Роман от этого не перестал делать руками странные движения и хрипеть. Он указывал то на салат с жареными грибами, луком и отварной курицей с кукурузой, то на свой рот.
– Тебе что-то попало в горло? – догадалась Мариша. – Что-то из этого салата? Но что?
– Орехи! – прохрипел Роман. – Отек!
И в самом деле его физиономия краснела и становилась все пухлей и пухлей.
– У него же аллергия на грецкие орехи! – закричала Галина Александровна. – Кто положил в этот салат орехи?
– В этом салате нет орехов! – решительно произнесла Танина мама. – Я сама его готовила. И я прекрасно знаю, что у Ромы на них аллергия. Сами попробуйте, нету в нем никаких орехов!
Галина Александровна взяла в рот ложку салата и пожевала.
– Орехов нет, но тем не менее запах чувствуется, – сказала она. – Может быть, ты полила салат ореховым маслом?
– Интересно, где бы я его взяла? – пробурчала Танина мать.
– На рынке могла купить, – объяснила ей Галина Александровна.
– Да что вы спорите, смотрите, он сейчас дышать не сможет! – закричала Мариша, указывая на Рому, который стал толстым и красным, как синьор Помидор, и напрочь утратил возможность говорить.
– Ему нужно дать таблетку супрастина! – воскликнула Ленка. – У кого есть?
Супрастина не было ни у кого. В конце концов в дальней части аптечки нашлась упаковка тавегила – средства, тоже снимающего аллергические реакции. Рома с трудом проглотил, а верней, пропихнул в себя три или четыре таблетки, все облегченно перевели дух и выжидательно уставились на Рому. Но время шло, а положительной динамики у Ромы во внешности не наблюдалось. То есть румянец и пухлость, на взгляд Мариши, даже придавали ему привлекательности, но все же нельзя было при этом не признать, что опух он как-то уж слишком.
– Придется везти его в больницу! – первой подала рациональную мысль Оля.
Все тут же засуетились и забегали. Таня собирала вещи первой необходимости, Галина Александровна складывала провизию, а Никита Михайлович отправился греть машину. Но вскоре примчался назад.
– Не заводится! – разведя руками, заявил он. – Должно быть, мороз слишком сильный.
– А моя машина до сих пор в сугробе торчит! – укоризненно воскликнула Оля.
Все посмотрели на Маришу. Та охотно поднялась, но тут выпитое за здоровье именинницы и ее гостей сказалось, Мариша пошатнулась и, глупо хихикая, вынуждена была схватиться за стул.
– Она не может ехать! – воскликнула Танина мать. – Это совершенно ясно. Она сама убьется и всех убьет!
– Так отвезите Рому на его собственной машине! – неожиданно подала голос одна из Таниных бабушек – баба Гафа.
Все с благодарностью посмотрели на старушку. И тут же поспешили в гараж. Это была крепкая постройка из бруса, к тому же, как и баня, тоже пристроенная к стене дома. Поэтому тут было относительно тепло. Во всяком случае, «Пассат» Ромы завелся с первого же оборота. Выход был найден очень вовремя. Потому что к этому времени Рома уже почти потерял сознание. Во всяком случае, глаза у него заплыли, и вряд ли он понимал, куда его тащат. За руль сел его отец, а Таня хотела пристроиться рядом с мужем.
– Ой! – странным голосом произнесла баба Дуся, падая прямо под колеса «Пассата».
