– Уберите старуху! – высунувшись из окна, закричал Борис Андреевич.
Бабу Дусю кинулись поднимать.
– Помогите! – шептала та. – Умираю!
Таня не знала, что и делать. То ли ехать с мужем и свекром, то ли приводить в чувство бабу Дусю. В конце концов старушку тоже запихнули в машину, чтобы и ее отвезти в больницу. «Пассат» уехал, а все оставшиеся кинулись вызволять из снегового плена Ольгину «Ауди». Примерно через полчаса это удалось сделать. Мариша первой уселась в салон и отказывалась выйти. Оля села за руль. Ленка и Кира забрались на заднее сиденье. А впереди еще осталось место для Юльки.
Подруги спешили поддержать Таню в больнице.
– Кто знает, куда Ромку и бабушку повезли? – спросила Оля, обращаясь преимущественно к Ленке и Кире, как к старожилкам. – В какую больницу?
– Тут пока только одна дорога, – сказала Кира. – Сейчас в горку, потом километров пять прямо через поля, а потом с горки и на шоссе.
Минут десять или пятнадцать ехали молча. Дорога была плохая. От Мариши здорово несло перегаром, поэтому окна пришлось открыть. Внезапно Оля удивленно принюхалась и сказала:
– Чувствуете? Где-то что-то горит!
– Мы горим! – заорала Мариша, не разобравшись в ситуации.
Но в это время подруги увидели, как из-за горы, за которой должно быть шоссе, поднимаются столбы дыма. Томимые дурным предчувствием, они мысленно подгоняли «Ауди». И наконец их взгляду предстала ужасная картина. Внизу, у самого шоссе, ярко полыхал «Пассат» Ромы. Возле, заламывая руки, носилась Танька. А отец Ромы пытался закидать пламя снегом.
– Бегите! – высунувшись из окна, заорала Ольга. – Сейчас рванет!
И через несколько секунд и в самом деле рвануло. Таня и Борис Андреевич упали в снег, где их уже безмятежно поджидала баба Дуся, а Кира, закусив до крови пальцы, страшно закричала.
ГЛАВА 7
Подруги выскочили из «Ауди» и кинулись бежать с горки.
– Таня! – тормошила подругу протрезвевшая от страха Мариша. – Ты жива?
Таня открыла глаза, слабо кивнула и заплакала. Борис Андреевич и баба Дуся тоже поднялись с помощью подруг.
– Ой, а где же Рома? – спохватилась Юлька. – Он вроде бы ведь с вами в машине был?
В ответ Таня зарыдала еще громче и рухнула обратно в снег. Ответ был ясен без слов. Рома остался в погибшей машине.
– Что тут у вас вообще случилось? – обратилась к Борису Андреевичу Юля, пока Мариша с Леной поднимали Таню и терли ей лицо снегом. – Как произошла авария?
– Машина... Тормоза отказали... А тут спуск... – начал бессвязно бормотать мужчина.
Но Юля больше не расспрашивала. И так все было ясно. Рядом суетились подруги, вызывая милицию, МЧС, пожарных и «Скорую». А Юля молча смотрела на догорающие останки «Пассата», ее горло сводила судорога. Когда Борис Андреевич пришел в себя, то сумел более или менее внятно изложить, что произошло. Съезжая с горки, он внезапно понял, что тормоза у машины не действуют. А из этого следовало, что сейчас они все убьются или как минимум покалечатся. Поэтому он направил машину в сугроб и, крикнув, чтобы спасались, кто как может, выпрыгнул. Баба Дуся и Танька тоже успели сориентироваться. И при прыжке в мягкие сугробы даже синяков себе не посадили.
Но вот Рома... Увы, Рома был слишком тяжелым, а самостоятельно он двигаться уже не мог, находясь к этому времени в полубессознательном состоянии. Может быть, ничего ужасного и не произошло бы, увязни «Пассат» в снегу, как и рассчитывал Борис Андреевич. К сожалению, он немного не рассчитал, направляя машину на обочину. Вместо того чтобы врезаться в сугроб, машина забрала вправо и со всего маху врезалась в толстое старое дерево, на беду, растущее у дороги.
– Надеюсь, что Рома так и не понял, что с ним произошло, – потерянно повторяла Таня. – Удар был очень сильный, машина вся сплющилась. И вспыхнула буквально сразу. Мы ничего не могли поделать. А потом все разом взорвалось.
И она снова разрыдалась. Ольга на своей машине отвезла Ленку, Киру, Таню и совершенно оклемавшуюся бабу Дусю, которая от страха забыла про свой сердечный приступ, обратно в Лисино, в деревню, где им предстояло сообщить страшную новость. А Мариша и Юлька остались с Борисом Андреевичем, чтобы дождаться милицию. Стражи порядка приехали, осмотрели место аварии, помрачнели и, как водится, задали кучу вопросов. Попутно выяснили, что права у Бориса Андреевича хоть и есть, но выданы были почти двадцать лет назад. Неодобрительно покачав головами, менты принюхались и увезли несчастного отца с собой. Маришу с Юлей, как они ни настаивали, менты не взяли. Пришлось им дожидаться, когда за ними вернется на машине Ольга.
Вернувшись в дом, они застали в бесчувственном состоянии Галину Александровну, рыдающих Таню, Ленку и Киру. Причем последняя рыдала еще более горько, чем сестра и жена погибшего.
– Какой несчастливый сегодня выдался для Романа день, – печально вздохнула Юлька, присев за краешек праздничного стола.
Аппетит у подруг совершенно пропал.
– Как с раннего утра не заладилось, так и пошло все хуже и хуже, – согласилась Мариша. – Сначала бедняге дрова на башку свалились. Потом в проруби чуть не утонул. Водкой паленой отравился. Из-за орехов этих грецких в больницу должен был попасть. Наконец – авария. Словно судьба на парня ополчилась.
При этих словах подруги Юлька подняла голову и внимательно посмотрела на Маришу.
– Что ты на меня так смотришь? – спросила Мариша.
– А ведь и в самом деле, – пробормотала Юлька. – Сегодня на Ромку неприятности так и сыпались. Стремянку кто-то поставил, где ее быть не должно. Полынью на озере прорубили...
– Подожди, кто ее прорубил? – удивилась Мариша. – Разве Ромка не сам под лед провалился?
– Нет, – покачала головой Юлька. – Я слышала, как он матери жаловался. Что, мол, шел себе спокойно, а потом бац! Снег из-под ног ушел. Вроде бы как над полыньей была тонкая холстина натянута, а на ней снег набросан. Ветра сейчас нет, вот Рома и не заметил ловушки. А ледок в полынье тоненький, не выдержал его.
– Но кому понадобилось прорубать полынью в озере и затягивать ее тряпкой? – удивилась Мариша.
– То-то и оно, я тогда тоже подумала, что у Ромы от страха в глазах помутилось, – кивнула Юля. – И никакой холстины не было в помине. А теперь думаю, а ну как все эти несчастные случаи не просто так случились...
– А кто-то их подстроил! – договорила за подругу Мариша. – Слушай, а ведь такое вполне могло быть. Теперь, когда ты мне это сказала, мне совершенно ясно, что на Рому покушались! Ведь и водку подменили, думали, что Рома при его прижимистости дорогую водку на стол не выставит. И масло грецких орехов в салат подлили. Остальным всем ничего, а Ромку раздуло.
– Но главная улика – его машина, – сказала Юлька. – С чего это у его «Пассата» вдруг тормоза отказали? Рома за своей машиной как за младенцем ухаживал. Он бы сразу увидел, что с тормозами что-то не так. И уж не успокоился бы, пока все в порядок не привел.
– Может быть, он Тане праздник портить не хотел? – предположила Мариша, но тут же поняла, что сморозила глупость.
Уж кто-кто, а Роман был не таким человеком, чтобы даже ради любимой женщины бросить машину. Возникни у него подозрение, он бы еще вчера за ремонт взялся. Так бы ночь и день со своим «Пассатом» возился, Танькин праздник побоку, а свою драгоценную машинку наладил бы.
– А раз он этого не сделал, значит, был уверен, что с машиной все в порядке, и, следовательно, тормоза испортились или их испортили уже после того, как Рома вчера вечером поставил свою машину в гараж, – заключила Мариша
– И сделать это мог только близкий человек, – сказала Юля.
– Кто знал об аллергии! – добавила Таня.
– И о том, что он пойдет на рыбалку, а главное – куда именно пойдет.
– И этот человек должен худо или бедно разбираться в машинах!
