– Пешком?
– Лифт исключается, – серьезно пояснил Ники. – Нас так засечь легче легкого. И вообще...
Он критически оглядел замерших подруг и сказал:
– И вообще, нам всем надо раздобыть больничную одежду. В таком виде мы слишком бросаемся в глаза. Первый же попавшийся дежурный врач или медсестра выставят нас отсюда в два счета.
– И где же мы раздобудем одежду?
– У нас ничего другого при себе нет.
– Знаю, – вздохнул Ники. – Поэтому пойдем так. Но осторожно.
Кто бы спорил! Подруги начали подниматься на четвертый этаж, стараясь ступать по возможности тихо. Но Ники все равно был недоволен.
– Цокаете, как лошади на плацу, – ворчал он на них.
– Мы же не виноваты, что сапожник поставил нам такие набойки.
– Так снимите их на фиг!
– Набойки?
– Обувь!
Пришлось подругам разуться. Нельзя сказать, что ступать по холодным и не слишком чистым ступеням больничной лестницы было очень приятно. Но стало заметно тише. Что правда, то правда.
– Четвертый этаж. Отделение травматологии. Это здесь!
– Но Иван Сергеевич находится в реанимации.
– Знаю!
В голосе Ники слышалась неприкрытая досада.
– Всем троим нам туда ни за что не прорваться! Попытаюсь я один.
– Почему ты? – немедленно обиделась Леся.
– Почему? А вот скажи мне, прелестное дитя, допустим, пойдешь ты или твоя подруга. И что?
– Что?
– Придешь ты в палату к старику. А там уже убийца. И что ты сделаешь?
– Я? Я закричу. Наверное.
– Наверное, – хмыкнул Ники. – А тот возьмет и скрутит тебя тоже. Он же мужчина. И сильный к тому же, раз сумел справиться с этим студентом, который ухаживал за стариком. С ним справился, а с тобой и подавно справится.
– Ой!
– Вот тебе и ой! Поэтому, дорогие леди, стойте тут. И не шумите слишком.
Он бы мог этого и не говорить. Подруги вели себя словно мышки. Ники исчез. Впрочем, соскучиться по нему подруги не успели. Только они настроились на долгое ожидание, как он появился вновь. На этот раз в халате и в шапочке.
– Ну, как я вам? – хвастливо осведомился он. – Похож я теперь на доктора?
– Ники! – восхитилась Кира. – Вы великолепны!
– А где наши халаты?
– На вас халатов не нашлось. Я и этот раздобыл с риском быть обнаруженным.
Подруги были страшно разочарованы. Но постарались не показать вида. Покрасовавшись перед ними и убедившись, что он достаточно похож на врача, Ники исчез вновь. А на долю подруг осталось томительное ожидание и тревога. Последняя все росла и росла, пока не заполонила собой девушек целиком. Они уже не могли стоять спокойно на месте, подпрыгивали и вертелись. Этому также способствовал холод, босые ноги мерзли от соприкосновения с холодным полом все сильней. А Ники все не возвращался!
– Не знаю, как ты! А я больше не могу! – произнесла наконец Леся.
– Я тоже!
– Пойдем?
– Пойдем!
И девушки, осторожно приоткрыв дверь в больничный коридор, оглядели его. Вроде бы все спокойно. Столик, за которым должна была дежурить медсестра, свободен. Наверное, женщина решила подремать или отлучилась к тяжелым больным. В любом случае проход был открыт. И подруги шмыгнули внутрь. Тут ногам было относительно тепло. Все-таки не каменный пол, а линолеум.
А там дальше что? О! Ковролин! Кира ступила на него ногой и даже прикрыла глаза. М-м-м... Блаженство! Не больница, а санаторий. Ходить тут сплошное удовольствие.
Мимо подруг тянулись бесконечные двери больничных палат. В какой из них находится Иван Сергеевич?
– Это все не то, – прошептала Кира. – Нам нужна реанимация.
– И где это?
– Сдается мне, что там.
И она махнула рукой куда-то в сторону.
– Что же, пойдем туда, – согласилась Леся.
И они пошли. Дверь, еще дверь, еще и еще дверь. Они прошли операционную и перевязочную.
– Наверное, это где-то здесь.
Чтоб выяснить это наверняка, подруги стали заглядывать во все палаты подряд.
– Мы так ничего не найдем.
– Неудивительно, что Ники так долго не возвращался. Наверное, тоже искал.
Но стоило Кире произнести эту фразу, как подруги услышали из соседней с ними палаты какую-то возню и приглушенный стон.
– Туда! – встрепенулась Кира. – Скорей!
Девушки влетели в палату и замерли, пытаясь привыкнуть к полумраку и одновременно при тусклом свете ночника разглядеть, что тут происходит. А в том, что происходило, сомнений не было. Два человека боролись, вцепившись друг в друга.
Одного из них подруги не знали. А вот вторым оказался их Ники. Как раз в этот момент он вцепился обеими руками в горло жилистого старика в ночной пижаме и изо всех сил душил его.
– Ники?! – вырвалось у Леси. – Что вы делаете?
Ники повернул к ним страшно изменившееся лицо, в котором сейчас не было ничего красивого или героического. Обычная перекошенная физиономия злодея. Красная, вспотевшая и ни чуточки не симпатичная. Докторская шапочка съехала набок. Халат расстегнут.
– Ники! Что вы! Отпустите старика! Зачем вы его?
– Зачем? – прошипел Ники. – Довожу начатое до конца. Вот зачем!
И его руки сжались в последнем, самом мощном усилии на шее беспомощно повисшего в его руках человека. Подруги закричали и бросились на них.
Глава 17
Но они были не одни. Опередив их, откуда-то из-за дверей выскочили люди. Мгновенно в пустой палате стало шумно и тесно, буквально яблоку некуда упасть. Ники оттащили от старика, который оказался жив и сейчас судорожно кашлял, прижимая к горлу руки и царапая ими себя по груди. В палату тут же вбежала молоденькая медсестричка, которая захлопотала над стариком. Надела ему кислородную маску и встала рядом, держа за руку и сосредоточенно считая пульс.
Пожалуй, она была единственная, кто сохранял тут хладнокровие. Даже пострадавший старик, которого все называли Иваном Сергеевичем, все время дергался и пытался вырваться из рук медсестры.
– Да пусти же меня, девочка! – сердился он, срывая с лица маску, которая тут же твердой рукой возвращалась на свое место. – Мне уже лучше!
– Пока еще нет! – невозмутимо возражала медсестра, продолжая выполнять свой долг. – Я вам скажу, когда вам станет лучше.
– Отстань от меня!
– Вам лучше сидеть смирно. Иначе сделаю успокоительный укол.
Укола старик явно не хотел. Поэтому смирился и замолчал, перестав вырываться. Да и чего ему было вырываться? С Ники вбежавшие в палату люди отлично справились и без посторонней помощи. Приглядевшись, подруги узнали среди них двух человек из агентства Верескова. А через мгновение и он сам,
