себе на лицо и руки.
В начале ее карьеры не обошлось без инцидентов. Но времена тогда были другие. Люди были добрей. Так что вскоре Светлана Арнольдовна прочно заняла свое место в рядах нищенствующих граждан. Основную работу поломойки она не бросала, ей вовсе не хотелось сесть в тюрьму за тунеядство. Но маленький Миша так часто хворал, что Светлана Арнольдовна совершенно не вылезала с больничных. А теперь с ее Мишей сидела заботливая старенькая докторша на пенсии, кормившая малыша по часам и делавшая ему все необходимые уколы и процедуры. От грязнули хозяйки из крохотной комнатушки с клопами Светлана Арнольдовна тоже давно съехала. Сначала она снимала светлую просторную комнату, потом квартиру, а потом разжилась и вступила в кооператив.
В результате Миша поправился. А благосостояние Светланы Арнольдовны благодаря ее новому приработку продолжало потихоньку увеличиваться. Таким образом, нищенствуя, она сумела вырастить ребенка в одиночку, дать ему образование и даже купить ему кооперативную квартиру и машину. Ни Миша, ни его жена не знали, откуда у Светланы Арнольдовны берутся деньги. Миша считал, что это то, что осталось его матери от отца, которого он никогда не знал. А Светлана Арнольдовна его в этом заблуждении не разубеждала.
– Но Ленки я не стеснялась, – продолжала рассказывать Светлана Арнольдовна. – Во-первых, потому что времена теперь другие. А во-вторых, Лена была совсем другой. Миша, ее отец, и в детстве был очень правильный. А с возрастом стал даже занудным. Но Лена была редкой оторвой. Сплошные шалости и непослушание. Поэтому я не удивилась, когда однажды увидела ее прямо перед собой в метро.
– Бабуленька! – прошептала Лена, узнав, несмотря на пятна и маскарад, свою бабушку и с ужасом рассматривая ее. – Что с тобой? Тебя ограбили? Избили? Господи, у тебя все лицо в ожогах! Бабуля, милая, тебе немедленно нужно к врачу!
Немалых трудов стоило Светлане Арнольдовне утихомирить внучку, которая рвалась вызвать милицию и «Скорую помощь», и убедить ее, что жуткие пятна – это вовсе не ожоги от кислоты, как вначале подумала Ленка. Так внучка стала ее сообщницей. Ленка держала язык за зубами и никогда не рассказывала родителям, чем промышляет их бабушка. Впрочем, с тех пор, как Миша вырос, женился и съехал на отдельную квартиру, Светлана Арнольдовна смогла вздохнуть спокойно. Раньше она все время опасалась, что сын раскроет ее тайну. Но Миша так и умер в неведении, что всю свою жизнь жил, и неплохо жил, на подаяния других людей. Погиб он рано. Он и его жена страстно любили туризм. И однажды их лодку унесло во время шторма далеко в море. Ее так и не нашли. А Лена, едва успев окончить школу, оказалась круглой сиротой.
Разговаривать в метро было страшно неудобно. Разговор все время прерывался гулом подъезжающих поездов. А на лавочку постоянно претендовали какие-нибудь настырные пенсионеры с авоськами на колесиках, направляющиеся на свои дачные участки. И судя по тому, как, в общем-то, беззаботно щебетала Светлана Арнольдовна, она еще не подозревала о новом горе, свалившемся на ее плечи. Сообщать же бедной старушке о смерти ее единственной и любимой внучки в метро, так сказать, на ее трудовом посту, подругам как-то не хотелось.
– Может быть, пойдем ко мне? – неожиданно и очень кстати предложила им Светлана Арнольдовна. – Я живу тут неподалеку. И как раз сегодня на ужин приготовила судака по-польски под белым соусом. Между прочим, мое любимое блюдо. Рыба – не мясо, калорий не наберешь. Мы с Леной всегда предпочитали есть хорошую рыбку. Прямо как дельфины. Можно подумать, от них научились.
И она лукаво рассмеялась. Подруги от ее смеха только поежились. Но в гости к Лениной бабушке все же пошли. Квартира у Светланы Арнольдовны оказалась очень просторной и находилась всего в десяти минутах ходьбы от станции метро. А на машине они добрались туда и вовсе за какое-то ерундовое время. Для центра города это было очень зеленое место – напротив Таврического сада. Место было замечательное. Хочешь – в театр иди, а хочешь – в садике гуляй и в оранжерее цветочки нюхай. Но сейчас подруг заботило другое. Поэтому они лишь мельком отметили недавно сделанный в квартире Светланы Арнольдовны ремонт, подвесные потолки, тройные стеклопакеты во всех окнах и двери из натурального дерева.
– Проходите, – пригласила Светлана Арнольдовна подруг в кухню. – У меня есть белое чилийское вино и коньяк. Что вы будете?
– Коньяк, – пробормотала Мариша.
– Давайте лучше к рыбке вино, – предложила Светлана Арнольдовна. – А коньяк с десертом. У меня есть отличные фрукты на десерт. Вчера сама лично на рынке покупала. И сыр из супермаркета. Слава богу, сейчас можно купить любой деликатес.
Инна молча кивнула. Светлана Арнольдовна разлила вино по тонким синим бокалам, поставила рыбу греться на плиту со стеклокерамической поверхностью и присела за стол рядом с подругами.
– Скажите, а вы вчера разговаривали с Леной? – спросила у нее Мариша.
– Нет, – помотала головой бабушка. – Вчера я у парикмахера задержалась. У меня свой мастер. Только ей свои волосы и доверяю. Что делать, к старости люди становятся консервативны. Одна беда, поболтать моя мастер любит. Да и принимает теперь только дома. А живет она на другом конце города. Так что приехала я от нее уже в десятом часу. Лены дома не было, а я очень устала. Перекусила и легла отдохнуть. Думала, что потом Лене перезвоню. Но случайно заснула. А почему ты, Мариша, про нее у меня спрашиваешь? Зайти стесняешься? Вроде бы вы в школе были дружны. Во всяком случае, Лена всегда хотела быть как ты. Решительной, смелой и самоотверженной.
– Я видела Лену недавно, – сказала Мариша. – Она-то мне и сказала, что работает в дельфинарии. Тогда же я видела и ее дельфина. И мне показалось, что Лена очень довольна тем, что он у нее есть.
– Ох уж эти дельфины! – закатила глаза Светлана Арнольдовна, уже выпившая свой бокал вина и слегка разрумянившаяся. – Знали бы вы, сколько денег на их содержание уходит! Хорошо еще, что у Лены только один дельфин. Второй бы нас, честное слово, разорил. Знаете, вначале я была против Лениного увлечения этими животными. Считала, что лучше бы уж она родила мне правнука. Мы с ней даже поссорились по этому поводу.
– В самом деле? – спросила у нее Мариша, потому что Светлана Арнольдовна неожиданно замолчала.
– Да, вообще-то давно это уже было, – кивнула та, словно решившись рассказать то, что давно ее тяготило. – Еще до отъезда Лены в Ялту.
– В Крыму Лена жила в Ялте? – спросила Мариша.
– Вначале да, – кивнула Светлана Арнольдовна и продолжила, не дав Марише спросить, а где же жила Ленка потом. – Я так и не поняла, то ли она уехала, потому что мы с ней поссорились, то ли поссорились мы с ней, потому что она собиралась уезжать. Но в общем суть сводилась к тому, что Лена, наплевав на свою работу по специальности, уехала в другой город, чтобы, как она мне потом сказала, возиться там с морскими животными и, в частности, с дельфинами.
Светлана Арнольдовна снова помолчала и внезапно добавила:
– Но мне кажется, что увлечение дельфинами появилось у Ленки поздней. А тогда все же не обошлось без мужчины.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мариша с Инной переглянулись.
– Ну ясное дело, как же молодой девушке и без мужчины, – протянула наконец Инна. – Не стоит ее за это осуждать.
– Я и не осуждаю! – махнула рукой Светлана Арнольдовна. – Хотя скажу честно, не понимаю, для чего нужны эти мужчины. Вреда от них куда больше, чем пользы. А если для удовольствия держать, так ведь расходы какие! А если просто для компании, то все равно дорого выходит. Породистая собака и то дешевле, честное слово! Но дело не в том! Если Ленке хочется, пусть хоть обвешается мужиками. Вопрос в другом. Мужчины ведь тоже бывают разные. Одни совсем плохи, другие получше, а третьих даже можно некоторое время потерпеть рядом с собой. Хотя мне такие никогда не встречались. Так вот Ленкино тогдашнее увлечение не лезло вообще ни в какие ворота. Сам он приехал в наш город из Ялты. Говорил, что занимается медициной и экологией, и, как я поняла со слов внучки, денег у него совсем не было. Она его кормила, возила на экскурсии по городу, а он ей еще смел нравоучения читать. Упрекал, например, что она мало читает. И вообще ведет легкомысленный образ жизни и совсем не трудится для блага всего человечества и окружающей нас среды.
