– Так что там с твоим гаишником? – нетерпеливо спросила Инна у Маньки, когда Татьяна исчерпала свои зоологические комментарии.
– Обещал помочь, – кивнула Манька. – Не за так, разумеется. Но вы об этом не беспокойтесь. Вы мне деньги от Шурика вернули, можно считать, заново их получила, словно с неба они на меня свалились. Уж не знаю, как вам удалось их у Шурика выудить, но мне бы он их в жизни не отдал. Так что считайте, что вы мне их просто подарили. И теперь я у вас в долгу.
Инна с Маришей запротестовали, но Манька предостерегающе подняла руку.
– И не думайте меня переубеждать, а то обижусь! – заявила она. – И потом, может быть, еще и говорить не о чем. Сашка – это мой гаишник – сказал, что, конечно, попытается разузнать, но ни за что не ручается. И пока что предложил адреса мастерских, где работают художники-аэрографы.
– Кто? – удивилась Мариша.
– Аэрография – это и есть художественная роспись машин красками, – со знанием дела пояснила Манька. – Только вместо бумаги и кистей – машина и аэрограф. Он мне дал два, но возможно, что в Ялте и окрестностях их и больше. Нужно поспрашивать. Хотя удовольствие это не из дешевых.
– А ты давно видела эту машину с пальмами? – спросила у Татьяны Инна.
– Давно, уж года полтора точно прошло, – кивнула та.
– Жаль, – нахмурилась Инна. – Как машину ни разукрась, а железо у любой отечественной современной машины, в том числе и «девятки», гнилое. Коррозия по кузову идет быстро. Так что, может быть, машину уже перекрасили. Да и в любом случае мастер, который рисовал море и пальмы, может за это время просто забыть эту работу.
– Не согласна, – возразила Мариша. – Художник помнит все свои работы.
– Художник, а не ремесленник, – вздохнула Инна и спросила: – Девушки, а у вас в доме есть справочник? Посмотреть бы там мастерские.
Татьяна молча сбегала к себе в комнату, долго гремела там дверцами шкафов и, судя по звукам, даже отодвигала диван от стены, но вернулась ни с чем.
– Потерялся, – развела она руками. – Просто фантастика. Неделю назад положила его на телевизор, а теперь там стоит сковородка с остатками курицы и фотоальбом с нашими турецкими фотографиями, а справочника, на котором стояла сковородка, нет и в помине.
И она подозрительно посмотрела на Маньку.
– Не беда, – быстро ответила та, отведя глаза в сторону. – Можно воспользоваться телефоном.
– Манька, – нехорошим голосом произнесла Татьяна. – Шалава ты этакая! Где мой справочник?
– Не знаю я, – еще быстрей ответила Манька, но глаза у нее предательски забегали.
– Отдай по-хорошему! – велела ей Татьяна, шагнув к ней.
– Не брала я его! – взвизгнула Манька и бросилась к дверям.
Татьяна кинулась за ней. Манька к этому времени уже успела выскочить в коридор и теперь вопила оттуда:
– Тетя Ганя! Она меня убьет! А-а! Спасите!
Инна с Маришей недоуменно переглянулись и тоже кинулись в коридор. Вряд ли Маньке и в самом деле грозила опасность. Но кто этих баб знает. Стоило девушку подстраховать. Но в коридоре уже появилась тетка Ганя. Она шлепнула головастой сырой рыбиной, которую держала за хвост, сначала Татьяну, а потом Маньку и грозно возвестила:
– А ну-ка тихо! Не хватало еще, чтобы соседи знали, что вы снова мужика поделить не можете! Стыдоба на вас глядеть. Тьфу!
И, смачно сплюнув на пол, тетка удалилась в кухню. Разбежавшиеся подруги мрачно мерили друг друга взглядами. Манька, которой досталось рыбиной по затылку, пыталась пятерней вычесать из своих пышных волос рыбью чешую, а Татьяна брезгливо обнюхивала свое плечо и с отвращением морщилась.
– Вы это чего? – удивленно спросила у женщин Инна. – Из-за справочника так расстроились?
– Ничего не из-за справочника! – возмутилась Татьяна и, повернувшись к своей подруге, заорала: – Он мне свой телефон оставил!
– Что ты врешь! Ты на себя посмотри, а потом со мной сравни, – возмутилась Манька. – Ясное дело, мне он его оставил!
– Ну и что с того, что ты красивей? – заорала Татьяна. – А он все равно весь вечер на меня пялился!
– Так ты бы вообще без платья к гостям вышла, тогда бы точно на тебя все пялились! – взвизгнула Манька. – И так у тебя из лифчика все твои прелести как мячи из корзины выскакивали.
– Сама обрядилась в юбчонку, срама не прикрывает! – не осталась в долгу Татьяна. – До самых сластен голая была. А телефон все равно он мне оставил! Сама подумай, ведь он же мне бумажку в руку сунул.
– Но смотрел при этом на меня! – заявила Манька. – На меня! На меня! Просто ему через твою тушу в коридоре не протиснуться. Вот он телефон через тебя мне и передал.
– Да ты совсем сдурела! – завелась Татьяна и сделала попытку вцепиться в волосы Маньки.
Но они так мерзко воняли рыбой, что девица быстро передумала и отдернула руку.
– А в чем дело? – подала голос Инна. – Может быть, вы нам объясните, и мы вас рассудим?
– Вполне разумная мысль, – согласилась с ней Манька. – Ну слушайте.
И две подруги начали, перебивая друг друга, рассказывать о своей беде. Все случилось три дня назад, когда у тетки Гани был день рождения. Человек тетка Ганя общительный, любит плотно закусить и выпить в хорошей компании. И к тому же она знает толк и в закуске, и в выпивке. Поэтому неудивительно, что на запах вкусной еды и в предвкушении обильных возлияний в гости к тете Гане заявилась целая куча народу. Две трети из них тетка Ганя видела впервые. Это были чьи-то друзья, приятели друзей ее родственников и родственники друзей ее юности, и все они заглянули на огонек к тетке Гане.
Одним из троюродных племянников близкой подруги тети Гани и оказался Семен. Как только Татьяна с Манькой увидели парня, они поняли, что именно его и искали все эти долгие годы, заполненные не мужчинами, а сплошными ничтожествами и разочарованиями. Тот факт, что Семен работал простым грузчиком на том рынке, где тетка Ганя торговала рыбой, подруг, имевших по высшему образованию, ничуть не смущал. Рост, светлые пышные волосы и ширина плеч Семена затмевали все прочие его качества и недостатки. Надо отдать должное, что Семен отличался хорошим аппетитом. Он наелся от пуза, выпил в меру и, конечно же, обратил внимание на двух соблазнительных девушек, вертящихся весь вечер вокруг него.
Наверное, в этот же вечер и случилось бы грехопадение одной из подруг, но вся беда заключалась в том, что Татьяна страшно мешала Маньке, а та мешала Татьяне. Семен же явно был не настолько продвинут, чтобы осмелиться предложить себя обеим подругам сразу. За такое запросто можно было схлопотать от скорой на расправу тетки Гани по шее. А та, несмотря на годы и пол, запросто могла уложить замертво любого мужика. В итоге, видимо, от избытка чувств, которые его распирали, Семен расколотил миску с салатом о голову своего приятеля. После этого тетка Ганя вежливо проводила его до дверей и собственноручно спустила парня с лестницы. Единственное, на что решился в такой ситуации Семен, – это сунуть бумажку со своим телефоном в руки подруг. Причем он не указал конкретно, кто из девушек ему приглянулся больше, предоставив это решать им самим.
Разумеется, подруги передрались из-за проклятого телефона в первый же вечер, едва ушли гости, а тетка Ганя отправилась на кухню мыть посуду. В тот раз ссору тетке все же удалось погасить. Бумажку с телефоном Семена она забрала себе, а девчонок отправила домывать посуду.
– Чего это все я да я – именинница на кухне надрываться будет, пока вы тут дурью маетесь! – фыркнула она и отправилась спать.
Следующей же ночью Татьяна выкрала у спящей тетки Гани бумажку с телефоном и спрятала ее в справочник среди многочисленных ветхих бумажек с другими совершенно неинтересными ей телефонами. Разумеется, перед этим она позвонила Семену, но того в городе не оказалось. Деликатные расспросы тетки Гани пролили некоторый свет на его исчезновение. Оказывается, его задержали на трое суток за драку в пьяном виде. Драка случилась в тот же вечер, когда Семен ушел с праздника тетки Гани.
– Видишь! – завопила разгневанная Татьяна на Маньку. – Это все ты виновата. Если бы ты не сунулась, он бы остался со мной. И ни в какую кутузку не угодил бы!
В ответ Манька высказалась в том же духе, но только более грубо. Подруги немного поцапались, потом
