пришла тетка Ганя и снова их разняла. И на время все в квартире успокоилось. Но вот сегодня выяснилось, что телефон Семена вместе со справочником куда-то исчез. И страсти вспыхнули снова.
– Верни телефон, дура! – злилась Татьяна. – Добром тебе говорю, что Семен мне его дал.
– Девушки, подождите! – воскликнула Мариша. – Ну зачем вам сдался этот парень? Он ведь пьяница и драчун! Не случайно его задержали за пьяную драку. Уверена, что это не в первый раз.
– Вообще-то, тетка Ганя рассказывала, что Семен уже был женат, а жена от него сбежала через десять дней после свадьбы, – слегка смутившись, сказала Татьяна. – Сказала, что раз он ее колотит в медовый месяц, то после и вовсе убьет!
– Вот видите! – с торжеством произнесла Мариша. – Нужен вам такой обормот?
Подруги переглянулись. Но на их лицах тут же отразилось ослиное упрямство, и они дружно пискнули:
– Нужен!
Мариша растерянно переглянулась с Инной. Роль мудрого царя Соломона Марише решительно не удалась.
– Тогда киньте жребий, – предложила Инна. – Кто выиграет, тому Семен и достанется.
Этот вариант двум соперницам неожиданно пришелся по душе. Они тут же извлекли старый пятак, сохранившийся еще с советских времен, и подкинули его в воздух. Семен достался Маньке.
– Ну и ладно, – с досадой глядя на выпавшую решку, произнесла Татьяна. – В конце концов, я-то уже несколько раз замужем была. А ты, Манька, еще не сподобилась. Так что тебе Семен достался вполне справедливо.
Манька подозрительно посмотрела на раздобрившуюся подругу.
– Только поклянись, что ты теперь к моему Семену приставать со своей любовью не станешь! – потребовала она.
– Даже ни на шаг не подойду! – заверила ее Татьяна.
Таким образом, судьба Семена, который должен был вот-вот выйти на свободу, была решена, и помирившиеся соперницы смогли приняться за выполнение более насущной задачи – поиск разрисованной пальмами и чайками «девятки». С помощью справочника, который теперь быстро нашелся, смогли отыскать еще одну автомастерскую, при которой работал художник.
– Для начала, пожалуй, хватит, у нас ведь есть еще адреса мастерских, которые дал Манькин гаишник, – сказала Инна, и все четыре девушки вышли из дома.
Полученные через подруг от Шурика пятьсот долларов сильно впечатлили Маньку и Татьяну. И теперь они рвались оказать ответную услугу. Оказалось, что у Татьяны есть машина – весьма потрепанные жизнью «Жигули» пятой модели. Но, несмотря на непрезентабельный внешний вид, машина была на ходу. И даже дребезжала не очень сильно, во всяком случае, временами подругам даже удавалось этот лязг и стук перекричать. В первой же мастерской, где занимались росписью по металлу, их приняли с распростертыми объятиями. Оно и понятно. Других клиентов поблизости не наблюдалось. Но увы, картинки тут делали самые простенькие. Кубы, шарики и звезды. Ни о каких пальмах и морских волнах даже речи не шло. Да и вообще, свой бизнес местный художник начал всего полтора месяца назад. То есть никак не мог разрисовывать «девятку», которую видела полтора года назад Татьяна.
Пришлось ехать в следующую мастерскую. Там дело было поставлено на широкую ногу. Кроме аэрографии, делали выхлопные системы, разводили выхлопные трубы на две стороны, меняли диски и фары на более современные и навороченные. И даже при желании по заказу могли сделать в машине кожаный салон. Но цены на все услуги, в том числе тюнинг и аэрографию, неприятно поражали воображение.
Клиентов тут тоже было немного. Но зато это была почти элита. Цвет американского, немецкого и японского машиностроения. Английские и итальянские авто, должно быть, все же слишком высоко себя ценили, считая эталоном совершенства, чтобы еще разрисовываться какими-то там картинками. В этой мастерской работало сразу три художника. Полтора года назад они тоже работали в том же составе. Но ни один из них так и не сумел вспомнить, чтобы он рисовал на какой-то машине пальмы, птиц и море.
– Может быть, Саныч потрудился? – наконец предположил один из художников, почесав подбородок, заросший густой золотистого цвета щетиной.
Два его товарища только пожали плечами и вернулись к своей работе, потеряв к подругам всякий интерес. Но этот третий, самый молодой из троих коллег, все же смотался в подсобное помещение и принес оттуда телефон Саныча. Увы, самого Саныча дома не было. Да и вообще никого дома не было. Сотовой связью тоже воспользоваться не удалось. Саныч упорно не желал появляться в зоне действия сети или хотя бы включить свою трубку.
К этому времени уже порядком стемнело. У Инны с Маришей от голода в глазах мелькали искры, их тошнило, а голова кружилась. Сейчас им по вкусу пришлась бы даже зажаренная до хруста рыбка тети Гани. Но увы, сама тетя Ганя и ее ужин остались на другом конце города. Поэтому, удовлетворившись двумя порциями эскимо, подруги двинулись дальше. В третью мастерскую. Тут им наконец повезло. Да, художник помнил, что рисовал пальмы и море. И даже машина была «девяткой». Только цвет он обозначил скорей как «снежную королеву», то есть белый.
– Вполне возможно, что я слегка ошиблась, – податливо согласилась Татьяна, которой тоже не терпелось продегустировать ужин тетки Гани.
– У меня и адрес владельца, и его координаты записаны, – похвастался подругам художник, он же и владелец автомастерской. – У меня все строго по отчетности. Все данные о клиентах записываю в журнал регистрации.
И он с гордостью потряс ученической тетрадкой в восемнадцать листов. Но открывать свой талмуд не спешил. Мариша верно истолковала эту заминку и полезла в кошелек. Увидев деньги, парень мигом оживился и быстро нашел нужную строчку. Получив адрес и имя владельца «девятки», подруги поспешили туда. Правда, имя владельца «девятки» было вовсе не Игорь, а Вася, но по этому поводу девушки не унывали.
– Вполне возможно, что Вася одолжил машину своему другу или родственнику Игорю, – сказала Мариша. – Ничего, кончик нитки нашелся. Распутаем.
Но беда была в том, что теперь, когда волнение немного схлынуло, голод принялся терзать внутренности всех четверых поистине со страшной силой.
– Все! – взвыла наконец Татьяна, когда впереди загорелась огнями вывеска какого-то кафе, откуда исходил необыкновенно привлекательный запах, проникший даже в машину. – Больше не могу! Если я немедленно не съем чего-нибудь, то просто умру!
Инна с Маришей, которые последние пятнадцать минут тщетно пытались избавиться от вкуса дешевого маргарина, который, казалось, налип у них на зубах после растаявшего мороженого, дружно закивали. Им тоже необходимо было заесть чем-нибудь горячим этот мерзкий вкус, который не желал сдаваться ни перед разрекламированным «Орбитом», ни перед минеральной водой.
– Никуда этот Василий Перетягин не денется за полчаса, – успокоила всех Татьяна, сворачивая с дороги к кафе.
Посетителей тут было многовато, а вот официанток на тридцать с лишним столиков всего две. Должно быть, жадный хозяин этого кафе, самолично заправлявший на кухне, поскупился нанять еще одну девушку. И теперь две отдувались там, где нашлась бы работа и четверым. К тому же за сдвинутыми в ряд тремя столиками гуляла какая-то развеселая компания, требовавшая к себе повышенного внимания. Однако официантки ловко справлялись с непростой задачей. Заминка была на кухне. Закуски и вино им принесли быстро. Но вот горячее появилось только через полчаса, когда девушки уже решили уходить.
Но, попробовав наконец принесенное ей мясо, Инна блаженно зажмурилась и даже простонала от удовольствия. Ожидание себя оправдало в полной мере. Толстяк армянин отлично знал свое дело. Телятина прямо таяла во рту, оставляя после себя ни с чем не сравнимый вкус только что поджаренного парного мяса. Мариша, заказавшая морскую рыбу, тоже не прогадала. И в один момент уничтожила свою запеченную с сыром, грибами, луком и яйцами кефаль. Манька с Татьяной ограничились традиционным эскалопом. Однако покончили с едой все четыре девушки практически одновременно.
– Как неохота никуда ехать! – вздохнула Манька, ковыряясь в зубах зубочисткой. – Винца бы попить и по набережной пошляться. А, девочки? Или хотя бы десерт закажем?
– У нас дело! – осадила ее Татьяна, окидывая завистливым взглядом поджарую фигуру подруги.
