расправе, когда они опомнятся и вернутся к ней. Надеялась она лишь на то, что прикончат ее безболезненно, но мужики, увлекшись погоней, не обратили на нее ни малейшего внимания. Наташа опешила от такой их невнимательности и припустила за ними следом. Она уже забыла, как пятью секундами раньше прощалась с жизнью, и сейчас вновь горела желанием разобраться в происходящем.
Погоня длилась недолго. Всего несколько сот метров пробежали они гуськом, потом мужики просто махнули рукой на длинноногого Лешку, который отмерял прыжки, как гепард, спешащий за антилопой, и повернули обратно к бару и к своему прерванному ужину.
Наташа благоразумно отступила в тень, избежав непосредственного контакта с ними. Избавившись от встречи, которая закончилась бы для нее плачевно, она догнала Лешу. Догнала она его благодаря тому, что он периодически оглядывался назад. Увидев, что она избавилась от преследования, он остановился и подождал Наташу.
– Ты не поверишь, – сразу же начал он, вздрагивая всем телом и в возбуждении перейдя на «ты», – один бросился душить меня, стоило мне приблизиться к их столику.
Наташа возжелала немедленно и в подробностях услышать современную историю, приключившуюся с Лешей. Поначалу его речь была сумбурна и невнятна, но скоро он сумел взять себя в руки:
– Вовнутрь бара я прошел без проблем. Тот тип сидел в одиночестве и уже успел заказать себе коньяк и ждал горячее. Так как он ни с кем не разговаривал, я не подходил к нему близко и довольствовался тем, что запоминал его приметы.
– Приметы потом, – распорядилась Наташа, сгорая от нетерпения.
– Ровно через 12 минут к нему присоединился второй мужчина – брюнет, который смахивал на...
– Я знаю, на кого он смахивал. Продолжай, – безапелляционно потребовала Наташа.
– Они стали оживленно беседовать, – покорно продолжил Леша, – и пришедший заказал себе тоже 50 граммов коньяку и шашлык. Я все еще стоял у стойки, и после того, как они всё заказали, я сел за соседний с ними стол. Они говорили о 23 декабря. Если не ошибаюсь, это послезавтра. Именно на этот день у них назначено.
– Что, что у них назначено? – Стон вырвался у Наташи, потому что Леша неожиданно замолчал на самом интересном месте.
– Не знаю. Они просто сказали, что было назначено на 23-е, но сегодняшний день может изменить дату. Дальше они сидели молча и задумчиво потягивали коньяк. Потом первый, который посветлее, сказал, что без Петьки им не обойтись, что хоть тот и дурак, но один знает там ходы и выходы. Кого-либо другого сцапают в момент. Потом они говорили о всеобщей дороговизне и невозможности прожить на голую зарплату. Хочу заметить, что эти двое совсем не похожи на преступников, как их изображают в боевиках и детективах. В них нет ничего зловещего или злобного. Они скорей похожи на искусствоведов или археологов, которым не хватает на жизнь их оклада. Они очень серьезно обсудили возможность забастовки учителей и бюджетников и были реально озабочены тем, какие шаги предпримет правительство в ответ на требования бастующих.
– А ближе к делу? – прервала его Наташа.
Но на этот раз Леша обиделся и, немного надувшись, заметил:
– Я был бы признателен, если бы мне было позволено рассказывать так, как я привык и умею. И был бы рад, если бы меня не перебивали всякий раз, когда я вхожу во вкус рассказа.
Наташа устыдилась своего нетерпения и извинилась, пообещав больше не встревать в его монолог. Тогда довольный Леша продолжил:
– На общеполитические темы они говорили еще пару-тройку минут. Затронули очередной кризис между Клинтоном и Хусейном. Осудили обоих. Потом индеец, ну не индеец, конечно, но один из них здорово похож на индейца, ты заметила?
Наташа только скрипнула зубами и кивнула. Успокоенный Леша продолжал:
– Индеец нагнулся к другому и зашептал ему в самое ухо. Слов я, естественно, разобрать не мог. Но второй вздрогнул и изумленно взглянул на индейца. Тот утвердительно кивнул и сказал... Можно я приведу дословно то, что они говорили?
Наташа согласилась и услышала следующее:
«– Аська будет на нашей стороне. Это она предложила. Ей его самодурство здорово надоело. И потом она за своего Петю трясется. Как бы Виктор ее ненаглядного во что-нибудь покруче не втравил. Она предлагает разом покончить с Витюшей. Она отчаянная, эта Аська.
– Что конкретно она предлагает? – спросил тогда второй.
– В подробности она меня не посвятит до тех пор, пока я, а точнее, мы не согласимся помочь ей прикончить Витюшу.
– В принципе я согласен, ты же знаешь, как он меня за жабры взял. Продохнуть не дает, подлюга.
– Знаю, потому и предлагаю тебе пойти на риск и сбросить с себя эту гниду, которая все соки из нас выпила.
– Мы можем вернуть все, что мы украли, – оживился второй, но, заметив скептический взгляд индейца, поправился: – Вместо уже проданного предложим сведения. Сведения всегда в большой цене. В обмен на полное и безоговорочное прощение мы можем порассказать много чего.
– Где ты видел ментов, склонных прощать кражи национальных ценностей? Они и за неправильную парковку тебя не простят. Даже если ты бабу рожающую в больницу привез. Но если запрещена стоянка, то, значит, нарушил. А почему ты так поступил, что тебя вынудило, их не волнует, – охладил его пыл индеец.
– А хорошо было бы развязаться с мразью. Тебе показалось, что у Аськи есть план, заслуживающий внимания?
– Мне показалось, что она уже давно над ним думала и на днях произошло событие, которое помогло замкнуть цепь ее размышлений на каком-то конкретном решении. И теперь она знает, как должна действовать, но хочет заручиться нашей поддержкой на всякий непредвиденный случай, – подтвердил индеец и прибавил совсем тихо: – В ночь кражи той Библии она планирует...»
Тут Леша тяжело вздохнул и виновато посмотрел своими чудесными глазами прямо Наташе в сердце, как ей показалось, и покаянно произнес:
– Дальше я потерял всякую осторожность и так явно проявил свою заинтересованность их беседой, что они наконец заметили мою персону. Тот, который посветлее, неожиданно вскочил и без слов вцепился мне в горло. Я, конечно, сопротивлялся, как мог, а индеец пытался отодрать своего приятеля от меня, но это у него плохо получалось. Тот впился в меня, как клещ. Первый, пока душил меня, злобно хрипел, что никому не позволит помешать ему начать честную жизнь. Мне показалось, что глупо начинать новую жизнь с душегубства, но я не мог выговорить ни одного слова.
– И они тебя раскрыли? Ты сбежал от них? – не скрывая разочарования, спросила Наташа.
– Не знаю, что они там раскрыли. Я им все время повторял, что не понимаю, почему они на меня набросились. Что я ничего им не сделал, а просто сидел за соседним столиком и ждал, когда смогу сделать заказ.
– Они тебе поверили?
– Раз не стали догонять, значит, поверили.
У Наташи было свое мнение на этот счет. Она считала, что просто Леша передвигался с такой скоростью, что бандитам, или кто они там, стала ясна тщетность их усилий, но подозрений они с Леши не сняли. Но с другой стороны, те двое тоже вели себя несколько необычно. Пытаться задушить на виду у остальных посетителей незнакомого человека, который тихо и мирно сидел рядом с ними, – это, согласитесь, не каждый день случается. Тут любой побежит. Никому ведь не хочется закончить свои дни в прокуренном баре от рук обезумевшего типа. И вырвавшись благодаря природной физической силе из смертельной хватки психа, жертва не станет задерживаться, дожидаясь продолжения, а уберется со сцены с максимальной скоростью, на какую только способна.
– Возможно, все не так уж страшно, – задумчиво произнесла Наташа.
– Ну, не скажи. Я так до сих пор в себя не приду, – возразил Леша, осторожно потирая шею, на которой явственно проступали отпечатки пальцев по четыре с каждой стороны, и над ямкой между ключицами образовалось багровое пятно, оставленное большими пальцами душителя.
Наташа внимательно осмотрела пострадавшие места и сделала вывод, предназначенный специально
