– И должен был заинтересоваться, кому это он так сильно перешел дорогу.
– Думаешь, он кое о чем догадывается? О «союзниках»?
– Очень на это надеюсь, – лаконично ответила Кира. – Потому что больше, скажу вам честно, надеяться нам не на кого. Теперь либо мы их, либо они нас. Эти люди, я уже поняла, не щадят ни стариков, ни детей.
Ни она, ни остальные девушки не заметили, как сильно побледнела при этих словах Ирина. Она буквально позеленела. До такой степени, что была вынуждена присесть на диван. И спрятать лицо в ладонях. Но подруги не обратили на это особого внимания. В конце концов Ирина больше не рыдала, истерично трясясь в конвульсиях. На вид с ней все было в относительном порядке. А у подруг было достаточно других вещей, достойных внимания и волнения.
– Предлагаешь наплевать на все инструкции «союзников»? – затаив дыхание, спросила у Киры Леся.
– Напротив. Мы выполним все в точности.
– Как?
– Приедем на благотворительный вечер, как и было велено, сблизимся там с господином Петрушкиным, поедем к нему домой, а там... Там мы расскажем ему все, что нам удалось узнать.
– Но вдруг он нам не поверит?
– И чем мы рискуем? – хмыкнула Кира. – Убить, что, видимо, собираются поручить нам, или одной из нас, «союзники» в ближайшее время, мы не сможем. Совесть не позволит. Значит, что остается? Выступить против них единым фронтом.
– Правильно, – прошептала Галочка. – Когда изменяешь мужику в одиночку, ты словно один в поле. Когда гуляешь с подружкой, вы уже почти военный отряд. А если нас трое, то тут уж к нам не подступишься. Мы вместе – как грозная крепость.
– Ты это к чему?
– В единстве – сила!
И Галочка весело подмигнула своим подругам. Мол, не бойтесь, прорвемся. Мы же вместе. Кира и Леся улыбнулись в ответ. Не отреагировала одна лишь Ирина. Энтузиазм подруг ее почему-то не заразил. Она сидела, словно в ступоре, погруженная в свои мысли. И только бормотала себе под нос что-то неразборчивое.
Если бы подруги прислушались, они бы услышали следующее.
– Бедные крошки, – шептала Ирина. – Мои бедные крошки. Эти люди убили вашего отца. И теперь я должна вас защитить! Чего бы мне это ни стоило!
Но, как уже говорилось, подруги ничего не услышали. А потому не стали выяснять, что подразумевает под своими странными словами Ирина.
Этим вечером, как и было задумано, подруги прибыли в ресторан «Золотая Нива», на благотворительный вечер в пользу приемных детей и их родителей.
– Также приемных, надо полагать, – скептически заметила Леся. – Потому что биологическим родителям этих брошенных детей я бы и никелированной копейки не дала.
– Настоящие подлецы! – поддержала ее Галочка. – Я бы ни за что не смогла отдать своего собственного ребенка чужим людям. Пусть и хорошим.
Но Кира с подругами не согласилась.
– В жизни разные ситуации бывают, – сказала она.
– Чушь! Это только в романах сирот крадут у богатых родителей и перепродают цыганам или подбрасывают в приюты, – сердито возразила Галочка. – В обычной жизни все гораздо проще.
– Как?
– Если женщина рожает ребенка, не представляя, что будет с ним потом делать, чем кормить, во что одевать и где она будет с ним жить, то что ей с ним делать? Она сама создала такую ситуацию, и остается одно – избавиться от малютки. А потом может винить только саму себя.
– Еще существует отец.
Но про отцов Галочка даже слышать не захотела.
– Бросьте! – сморщила она носик. – Где вы видели отцов, которые бы возились с детишками, как возятся матери?
– Да что тут говорить? Мужчины даже и не способны выкармливать детей. Самой природой не приспособлены.
– С древнейших времен грудной младенец – это материнская забота. Пока у женщин есть сиськи, а в них молоко, так было, есть и будет.
Но вдоволь поспорить, кто же все-таки более виноват в появлении детей-сирот – мужчины или женщины, подруги так и не смогли. К ним подошла рослая дама – распорядительница сегодняшнего благотворительного вечера. И провела подруг за предназначенный для них столик.
Оказавшись на своих местах, подруги тут же принялись оглядываться по сторонам в надежде увидеть знакомые лица. Но никого так и не нашли. Зато они обнаружили на столе программу вечера. И с удовольствием увидели, что все будет не так уж скучно. После официальной части церемонии их ожидает концерт. А сначала еще и ужин.
– Неплохо они устроились, – пробормотала Кира, изучив меню, состоящее из двух десятков наименований, включая омаров и черную икру. – Надеюсь, что сиротам от этого пиршества перепадут хотя бы хлебные крошки.
– И не говори, – поддержали ее подруги. – Шикарно живут за счет детишек.
Да и сам ресторан «Золотая Нива» вполне оправдывал свое название. Тут все было либо золотым, либо позолоченным. Местами встречались вкрапления зеленого, голубого или белого цвета. Но их было слишком мало, чтобы изменить общий тон. Ресторан был золотым, он весь светился и сверкал в свете лампочек, софитов и прожекторов.
Тем временем уже знакомая подругам дама-распорядительница вышла на сцену и взяла в свои полные холеные ручки, один маникюр на которых тянул без малого на две сотни баксов (подруги после визита к Эве в этом хорошо разбирались), микрофон.
– Дорогие мои! – произнесла она хорошо поставленным звучным голосом. – Я рада приветствовать вас...
Дальше примерно на десять минут шла всякая лабуда о высоких материях и о благородных чувствах, которые подвигли всех собравшихся прийти сюда в этот день. При этом окружающие усердно жевали семгу и ветчину, закусывая ее нежнейшими помидорками черри. Подруги тоже последовали заразительному примеру. Они отключились от тетки на сцене и стали изучать меню.
Но наконец дама закончила болтать и сказала:
– А теперь я буду рада пригласить на эту сцену человека, без которого бы наше сегодняшнее мероприятие не смогло осуществиться. Господин Петрушкин! Валентин Иванович, прошу вас!
И на сцене появился старый знакомый Киры с Лесей. Одет он был в светлый костюм, шелковую рубашку и галстук с весело порхающими по нему вышитыми бабочками. Пожалуй, только галстук слегка удивил подруг.
Но все равно они оживились, а памятуя о своей главной задаче – заинтересовать господина Петрушкина, – засветились еще и улыбками. Он тоже заметил подруг. А как же иначе? Ведь их столик стоял неподалеку от сцены. А вся их группка, даже на фоне местных светских львиц, производила благодаря усилиям Эвы, а также гардеробу Галочки, который она щедро предоставила к услугам подруг, роскошное впечатление.
Итак, господин Петрушкин заметил подруг. И самое главное, узнал их. По его лицу скользнуло удивление, но затем его вытеснила приветливая улыбка. И он даже помахал девушкам в знак приветствия. Впрочем, помахал он еще многим. А потом внезапно стал серьезным. И двинул целую речь, слушая которую подруги даже забыли про принесенную им жаренную на гриле форель и почти растрогались.
Оказывается, у господина Петрушкина, не слишком привлекательного, толстого и кривоногого, был прирожденный дар оратора. За какие-то несколько секунд он сумел овладеть вниманием аудитории. И когда его речь закончилась, зал разразился аплодисментами. Некоторые особо чувствительные дамы промокали глаза носовыми платочками по сотне долларов за пяток. И уверяли друг друга, что отныне всегда будут
