ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Очнулась она от прохладных капель, которые стекали по ее лицу.
«А дождь все-таки пошел, Лада была права!» – подумала Галочка и окончательно очнулась.
Открыла глаза и изумилась. Она была в помещении с низким каменным потолком, унылыми кирпичными стенами и бетонным полом. Под потолком висела тусклая электрическая лампочка.
– Где я? – прошептала она.
– Там же, где и все мы, – ответил ей слева до боли знакомый голос.
Галочка вздрогнула и скосила глаза в ту сторону, откуда шел голос.
– Арнольдик! – закричала она и тут же болезненно прикусила губу.
Но эта боль была сущей ерундой по сравнению с той невыносимой болью, которая пронзила ее голову, словно в висок вонзили раскаленный добела прут.
– А-а-а! – взвыла Галочка.
– Тише! Тише! Это пройдет! Последствия той дряни, которую тебе скормила другая дрянь!
Галочка снова взглянула на Арнольда. За ним стояли еще две знакомые ей фигуры. Это были Кира и Леся. Девушки выглядели бледными, но, встретившись глазами с Галочкой, ободряюще заулыбались ей.
– Видишь, твои подружки уже очухались, – снова произнес Арнольд. – А всего несколько минут назад им было так же скверно, как и тебе.
И в самом деле, через несколько минут Галочка почувствовала, как резкая боль отпускает ее. И постепенно жить снова стало возможно. Теперь вопрос был уже не в том, хочет этого Галочка или не хочет. А в том, получится ли у нее это. Потому что потолок и бетонный пол с запертой железной дверью наводили на разные неприятные мысли.
– Где это мы? – прошептала Галочка.
– В карцере, который эта дрянь устроила в одном из заброшенных домов, – произнес незнакомый Галочке мужской голос.
Она посмотрела на рыжего худощавого мужчину, казавшегося из-за своего роста и шкодливого выражения лица почти мальчишкой. Потом посмотрела на Киру. И с уверенностью в голосе спросила:
– Это и есть твой Вовик?
– Он самый.
– Живой?
– Целый и невредимый.
– А-а-а, – вроде бы с облегчением, но все так же задумчиво протянула Галочка. – Выходит, все в порядке?
Все переглянулись.
– Не считая того, что мы заперты тут словно звери в клетке и целиком и полностью зависим от милосердия нашей тюремщицы.
– Ой, я совсем не то хотела сказать! – смутилась Галочка. – А как... как мы тут очутились?
– Ты что, не помнишь?
– Нет.
– Но хоть что-нибудь помнишь?
– Помню, как Лада дала мне ароматный чай. Я его выпила, и у меня закружилась голова.
– Она подсыпала нам всем в чай какую-то отраву! – воскликнула Леся. – Мы с Кирой тоже напились чайку. И свалились без чувств.
– А вы с Вовой? – посмотрела на Арнольда Галочка.
– Мы тут очутились в разное время. Вовка угодил сразу же, как только отказался выполнять поручения этих «союзников». Его огрели по голове, очнулся он уже тут. А я... меня эти ребята сцапали, когда началась заварушка в гостинице.
– В «Зеленой иголочке»?
– Именно. Кстати, я так и не понял, что там было?
– Чего ты не понял?
– Кто были те люди, которые ворвались в мой домик?
– За это ты должен благодарить своего знакомого Валеру. Он постарался, – хмуро ответила Галочка.
– Валеру?! Благодарить?!
– Ну да, в тот раз бандиты, которых он нанял, явились требовать с нас долг.
Арнольд побледнел от ярости.
– Если бы я знал, что это всего лишь бандиты! – проскрипел он зубами. – Я-то думал, что за мной явились «союзники». И драпанул от них в лес. Где и угодил им прямо в руки.
– И они тебя не убили?
– Нет. Сначала Магистр Севера долго меня стыдил, что я не выполнил задание. А потом привезли сюда и бросили к Вовке.
– Да, я провел тут гораздо больше времени, – похвастался Вовик.
– Это хорошо, – одобрила Галочка. – Но почему вы до сих пор живы?
– Лучше спросить, почему мы все до сих пор живы, – поправила ее Кира.
– Но мы же с вами не сделали «союзникам» ничего плохого!
– Ага, – фыркнула Кира. – Только запороли им целых два задания. Петрушкина оставили в живых. И Славик от нас улизнул.
– Они и вас послали убить Петрушкина? – изумился Вовик. – Но почему?
Кира досадливо пожала плечами.
– Какая разница?
– Меня больше интересует, зачем нас запихнули сюда? Не логичней ли было бы избавиться от нас раз и навсегда?
– Что ты такое говоришь? – ужаснулась Леся.
– Прежде чем решить, что с нами делать, насколько я понимаю, нас будут судить, – мрачно произнес Арнольд. – Все четверо магистров вместе. Наверное.
– Наверное?
– Меня предупреждали, что за неповиновение грозят разные кары.
– Какие кары-то?
– Различной степени тяжести. Я же вам рассказывал.
– Нас ни о чем таком не предупреждали, – покачали головами подруги.
– И что такого? Незнание закона не освобождает от ответственности.
Подруги открыли рты, чтобы возразить, что это не их ситуация, как вдруг наверху раздался какой-то скрежет.
– Ой, что это?
– Не бойтесь, – успокоил их Вовик. – Это пришел наш обед.
– Обед?
– Вообще-то он же завтрак и ужин, а иногда и все трапезы следующего дня, но выбирать не приходится.
В это время люк в потолке открылся. И сверху на веревке спустился ящик. В нем было несколько пластиковых бутылей с водой, хлеб и консервы. Но даже девушкам было ясно, еды едва хватит лишь на то, чтобы они все могли один раз заморить червячка. Ни о каком обеде тут и речи не шло. Так, легкий перекус. А все три окончательно пришедшие в себя подруги ощущали зверский аппетит.
Наверху дождались, пока пленники освободили корзину, и она плавно поплыла наверх. Люк снова заскрежетал и закрылся. А пленники, усевшись в кружок, принялись за нехитрую трапезу. К счастью, в подвале был свет. И в корзину им положили даже одноразовые пластиковые приборы. Консервы были снабжены ключиками и в консервном ноже не нуждались.
– А вы не пробовали бежать? – спросила Кира у мужчин, улучив минутку между двумя глотками водички.
– Бежать? Куда бежать? И как?
