агрессию. Такой она была с рождения. Такой и осталась, когда подросла. Ее именно потому и выбраковали из партии крысоловов. И ее должны были уничтожить.
— А вы ее спасли?
— Спас, — признался Михаил. — Рука не поднялась пристрелить. Увел ее тайком. И вот прячу тут уже почти целый год.
— И зимой она тут живет?
— Вообще-то зимой и в другое время у нее есть свое логово. Ну, вы его, я думаю, видели, раз знаете про крольчонка.
— Да. Видели.
— Неподалеку от него Клюшка и попалась в капкан.
— Мой капкан! — сказал Кеша и тут же смутился: — Простите, но это моя работа.
— Я вас и не виню. Я ведь тоже не без греха. Понял, что в области появился профессиональный охотник. Да еще, не приведи бог, с охотничьей собакой явился, вот и замел следы за Клюшкой.
— Замел? Как это?
— Когда я нашел Клюшку в капкане, лапа у нее была совсем плоха. Мне пришлось везти ее сюда на машине. Но все равно я боялся, как бы охотничья собака нас не выследила.
— И что же вы сделали?
— Посыпал все ее следы специальным порошком. Он отбивает нюх у собак и прочих животных. Его мы также использовали в борьбе с крысами.
— Ах, вот оно что! — воскликнул Кеша. — Поэтому Мальме и стало плохо!
Кеша выглядел таким несчастным, что всем девушкам стало его жалко. Особенно Карине.
— А как долго действует этот порошок? — спросила она.
— Вы имеете в виду, безвреден ли он для вашей собаки?
— Да.
— Уверяю вас, абсолютно безвреден. Через несколько часов ваша собачка станет прежней. Простите меня еще раз.
— Ничего, — буркнул Кеша. — Я ведь сразу понял, что дело нечисто. Едва увидел нору вашей псины.
— Это я ей соорудил логово, — похвастался Михаил не без гордости. — Своими собственными руками. Правда, неплохо получилось?
И тут Киру внезапно осенило.
— Так вот почему дед Валя твердил, что нора Лесси — это дело рук человека! — воскликнула она.
— Ясное дело, моей лопаты. Клюшке там понравилось. Еду я приносил ей каждый день. А так как она пуглива донельзя, то и проблем никаких не возникало. Она сама от всех пряталась. И от людей, и от животных.
— И сколько, вы говорите, она у вас уже так живет?
— Почти год. Да, в сентябре будет ровно год.
— И все это время она ни разу не хулиганила?
— Говорю вам, она шарахается от собственной тени. В жизни добровольно не подойдет ни к одному живому существу. Даже во много раз меньше ее самой. А тем более к человеку.
В это время Клюшка начала подавать признаки жизни. У нее задергались лапы, и она начала поскуливать.
— Можете вколоть ей антидот, — сказал Михаил, с жалостью глядя на свою питомицу. — И сами убедитесь, что я вас не обманывал.
Кеша вопросительно посмотрел на женщин.
— Давай, — вздохнула Кира. — Посмотрим, что это за псина. Только будь готов к неожиданностям.
Кеша достал новую ампулу. И ловко всадил ее в шею Клюшки. Та дернулась. И через несколько секунд открыла еще затуманенные наркозом глаза и посмотрела по сторонам. Увидев, что вокруг нее множество незнакомых людей, она дернулась, поняла, что удрать не в силах, и горестно, почти по-человечески застонала.
— Тихо, тихо! — приговаривал Михаил. — Все хорошо, милая. Все свои.
Увидев Михаила, собака немного успокоилась. Затравленное выражение пропало с ее морды. Но на друзей она все равно поглядывала с большой опаской. И едва появилась возможность, постаралась переползти поближе к Михаилу.
— А дотронуться до нее можно?
— Пока она обездвижена, пользуйтесь случаем. Не сбежит.
Не без опаски, но Кеша все же протянул руку, чтобы дотронуться до жесткой шерсти на голове у собаки. И в самом деле, Клюшка прижала уши к голове и попыталась увернуться. Но попытки укусить или огрызнуться не сделала. Только жалобно скулила и старалась подползти поближе к Михаилу.
Зрелище было самое жалкое и одновременно чем-то трогательное. Эта собака оказалась лишней для всех на свете, кроме одного-единственного человека — Михаила. Других друзей у нее не было и появиться не могло. Во-первых, из-за ее уродства, а во-вторых, из-за врожденной прямо-таки патологической трусости.
— Но, возможно, собака способна на внезапные вспышки ярости, — с сильным сомнением в голосе произнесла Кира. — Совершенно немотивированные к тому же.
— Клюшка никогда не нападет на животное или на человека. Даже припертая к стенке будет скулить и ползать на брюхе. А уж когда есть возможность избежать такой встречи, она даже сомневаться не станет. Просто удерет подальше. Хотите эксперимент? — внезапно предложил Михаил.
— Какой?
— Нападите на нее!
— Что?
— Не бойтесь, для вас это абсолютно неопасно. Нападите! И вы увидите, что произойдет.
Кеша снова посмотрел на своих спутниц. Все-таки это он был укротителем. И это ему было адресовано предложение Михаила.
— Кеша, нет! — звонко воскликнула Карина. — Не надо! Вдруг она тебя покусает!
И Карина буквально повисла на Кеше. На лице ее читался неподдельный страх. Она умоляюще глядела на Кешу и твердила:
— Нет, не надо, Кеша. А как же я тогда буду без тебя?
Видя, что Кеша в руках Карины совершенно размяк и выпал из строя охотников, вперед шагнула Танька и угрожающе замахнулась на забившуюся в угол Клюшку. Та завизжала и попыталась прижаться к Михаилу. Но тот отодвинулся от трусихи.
— Ударьте ее!
— Прости меня, господи! — С этими словами Танька занесла руку как для удара. Клюшка открыла пасть, показав клыки, которые были способны вмиг перекусить кость. Карина завизжала и еще крепче вцепилась к Кешу, который рванул было на помощь Таньке. Но из страшной собачьей пасти исторгся жалобный вопль, после чего псина присела, а из-под нее по полу растеклась огромная лужа.
— Тьфу ты! — воскликнула Кира. — Михаил! И часто она так?
— Постоянно. Когда боится, сразу писается.
Танька отступила. А обрадованная Клюшка кинулась к Михаилу и принялась крутиться возле него, сконфуженно пряча глаза. Видно было, что ей самой стыдно за свою трусость. Но совладать со своей натурой она не могла.
— М-да, должны принести вам свои извинения, — пробормотала Кира. — Ваша собака в самом деле… м-м-м… уникальный экземпляр.
На всякий случай друзья договорились с Михаилом, что он подержит свою Клюшку на цепи еще несколько дней, так сказать, для полной ясности.
— Да я и сам ее теперь в лес не отпущу одну! — воскликнул Михаил. — Не хватало еще, чтобы на нее в таком состоянии, когда она и убежать-то не сможет, еще напал кто-то из жителей поселка.
