— Вижу!
— Конечно, это не челюсти. Но если разок пырнуть тебя этим ножиком, войдет как в масло. Поняла?
— Да.
— Тогда без шуток у меня. Молчи и слушай! Сейчас мы с тобой пойдем к моей машине. Твоя подружка тебя уже там ждет. Мы сядем в машину и уедем.
— Как это?
— Молча! И если ты вздумаешь выкинуть какую-нибудь штуку: закричишь или поднимешь шум, этот ножик я всажу тебе прямо в печень.
— Не надо в печень! Она очень плохо заживает.
Преступник промолчал. Но про себя подумал, что проткнутая печень не должна бы ее волновать. При любом раскладе жить девушке осталось от силы полчаса. Ей и ее подружке. Слишком пронырливыми они оказались. И слишком много узнали. Но сказал он другое:
— Шевелись. И останешься жива!
Леся шагнула. Увы, первая попытка шагнуть позорно провалилась. Она чуть не упала. И почувствовала, как лезвие ножа проткнуло ей кожу.
— Аккуратней!
— Хорошо, — пролепетала Леся, чувствуя, как по правому боку стекает тонкая теплая струйка. — Не убивай меня, пожалуйста!
Машина преступника стояла вместе с остальными машинами. Самая обычная, ничем не примечательная дорогая машина с тонированными стеклами. Связанной и лежащей на заднем сиденье Киры Леся сначала не заметила. Увидела она ее в тот момент, когда дверца машины открылась.
— Кира!
И снова болезненный укол в бок.
— Молчи, дура! Помни уговор! Ты молчишь и живешь. Заорешь, я тебя живо прирежу!
Леся подавленно кивнула. И полезла в машину. Она скрылась в ней больше чем наполовину, когда преступник ударил ее головой о стойку машины. Леся застонала и в ту же минуту снова потеряла сознание. На этот раз преступник не стал приводить ее в чувство.
— Полежи так!
И, заталкивая тело Леси в машину, он внутренне уже торжествовал победу. Еще бы! Обе девушки были в его руках! И, ликуя, он допустил непростительную неосторожность: забыл поглядывать по сторонам. И потому не увидел еще одно действующее лицо. А именно господина Бадякина собственной персоной.
Господин Бадякин ненадолго задержался на посту ГАИ. Непростая жизнь научила его выкручиваться. И, будучи человеком простым, без всяких там мешающих жизни принципов, он умело давал взятки в тех случаях, когда чувствовал за собой вину и понимал, что без денег тут не обойтись. Взятки у него брали охотно. Простое выразительное лицо Бадякина навевало мысли, что лучше уж взять взятку, чем остаться без оной и без зубов.
Поэтому долго Бадякин торговаться с гаишниками не стал. Они быстро прониклись пониманием его жизненной ситуации. Потом вместе душевно поругали коварный женский пол. И гаишники довезли Бадякина до дома вместе с его машиной. А получив от него приличное вознаграждение, и вовсе стали его задушевными корешами.
Оставшись один, Бадякин почувствовал жажду. Нет, еще выпить ему не хотелось. Это было что-то другое, скорее духовная жажда общения. Для Бадякина такое состояние было внове, и, томимый смутным чувством, что не все он сказал этой пухленькой красотуле, гостившей в новом доме в их поселке, он некоторое время пошатался по своему большому и совершенно пустому дому. И наконец понял, что должен не сопливиться, а действовать.
Определенно между ним и блондиночкой осталась какая-то недосказанность. И Бадякин хотел ее ликвидировать. Он рассчитал верно. Раз симпатичная блондиночка со своими привлекательными формами оказалась возле их поселка, то, значит, она гостит у этого своего школьного друга, о котором столько рассказывала ему в свой прошлый визит.
Тогда-то она пришла к нему с подругой — рыжей и сухопарой. Тоже симпатичной, но не во вкусе Бадякина. Хотя и для той рыжей он мог бы раздобыть парочку холостых приятелей. Парочку не потому, что Бадякин был приверженцем всякого там шведского разврата. Вовсе нет. В глубине души Бадякин оставался простым деревенским парнем со строгими моральными устоями, крепко вбитыми в него широким солдатским ремнем отца.
Из двух кандидатов рыженькая могла выбрать, кто больше приглянется. Не совсем понятно зачем, но ему хотелось быть великодушным с этой рыжей. Может быть, потому что она была подружкой пухленькой блондинки?
Покрутившись по дому, Бадякин решил:
— Хватит! Ночь там или не ночь, мне однофигственно. Пойду и извинюсь!
До нового дома Бадякин добрался быстро. И сразу же понял, что в доме не спали. Но тут же Бадякин вспомнил, что был уже тут один раз. И тогда показал себя не с лучшей стороны. Но был пьян, и ему-то казалось, что ведет он себя вполне нормально. Но сейчас протрезвел. И ему стало стыдно за самого себя.
— Не пойду! — решил Бадякин и повернул назад.
Сделав несколько шагов, он снова передумал. Слишком соблазнительным было вставшее перед ним видение пухленькой блондиночки.
— Подожду! Выйдет же она когда-нибудь во двор. Тогда и поговорю с ней.
И Бадякин остался ждать. Устроился возле стены дома, соорудил из сухих поленьев нечто вроде сиденья и замер. Ждать он умел. Сказывались навыки, полученные в одной из «горячих точек». Там-то Бадякин и заработал себе контузию и, как ее следствие, некоторую неконтролируемую вспыльчивость, особенно проявляющуюся после принятия изрядной доли алкоголя.
Бадякин знал за собой этот изъян. И даже обращался к врачам. Врачи много раз и охотно предлагали Бадякину лечь в больницу и немного подлечиться, уверяя, что подобные последствия контузии при бадякинских доходах легко излечимы. Но Бадякин постоянно откладывал. Ему все казалось, что жизнь его конченая. И траты времени и сил на врачей совершенно излишни.
Но сейчас, сидя на поленьях, от которых одуряще пахло деревом и стружкой, он неожиданно поймал себя на мысли, что созрел для визита к психиатру.
— Пойду вылечусь! — произнес Бадякин вслух. — Не годится людей пугать. Особенно девушек.
Он до конца не отдавал себе отчет, насколько сильно это решение было связано с образом блондиночки, о которой он все время думал. Однако помечтать всласть Бадякин не смог. Внезапно его внимание привлекло к себе какое-то движение. Он взглянул в ту сторону и замер.
Возле полянки, где гости оставили свои машины, тусовались двое. Мужчина и женщина. Мужика Бадякин уже видел в этом доме. А женщина… женщиной была его собственная жена! Нинка! У Бадякина даже челюсть от возмущения отвисла. Его жена тут! В этом доме! И как раз в этот момент мужик усаживает ее в свою машину.
Вернее сказать, Бадякин увидел только филейную часть женщины, торчащую из машины. Но ему хватило и ее. Попа была обтянута шалью с дурацкими дельфинами. Шаль Нинке совершенно не шла. Но она таскала ее с непонятным упорством, уверяя, что это подарок дорогого ей человека.
И Бадякин все понял! Его словно молнией шандарахнуло. Этот кобель, который сейчас утрамбовывает его личную собственную бабу, и есть тот самый Олег, к которому сбежала его Нинка! Они с ним все время прятались тут в доме. Под самым носом обманутого мужа. Сволочи! Небось потешались над ним, гады! Перенести подобное оскорбление Бадякин никак не мог. Все благие порывы были им забыты в один момент. Дико взревев, он выскочил из своего укрытия и огромными скачками помчался в сторону перепугавшегося мужика и Нинки. Не дать им удрать! А то сейчас запрыгнут в машину, и все — поминай, как звали.
— Стоять! — ревел Бадякин на скаку. — Разговор есть!
Попутно он прихватил с поленницы увесистое сучковатое полено, которым сейчас и размахивал над головой. И второе, поменьше, которое просто держал в левой руке. Оба полена были тяжеленными, но Бадякин не ощущал веса. В крови у него бушевал адреналин. И увесистые поленья казалось ему легче