его овчаркой. И собака поволокла хозяина к дому. Уже подходя к подъезду, собака вдруг радостно взвизгнула, замахала хвостом и начала рваться вперед к высокой стройной девушке в голубом плаще.
Петрович тоже увидел девушку. Приосанился. И строго спросил:
– Куда собралась?
– Ну что ты, папа? Будто сам не знаешь.
– Куда идешь, я тебя спросил?
– Погулять.
– Марш домой!
– Что? – изумилась девушка. – Папа, ты снова пил?
– Марш домой, я сказал!
– Да с чего это?
– С того, что я так сказал! Или ты не расслышала? Так я уши-то тебе прочищу! Не посмотрю, что взрослая вымахала! Сниму ремень и всыплю!
И разгневанный родитель широко расставил ноги, всем своим видом показывая, что не даст легкомысленной дочурке пройти мимо него.
– Никуда ты сегодня не пойдешь, Римма. Посидишь дома.
– Пап! Да ты что! Ты же знаешь, Ленку убили и…
– Вот именно! Вот именно поэтому ты и останешься дома!
– Но почему?
– Ты – моя единственная дочь, Римма, – неожиданно мирно заявил мужик. – И я не хочу, чтобы ты кончила, как эта свиристелка!
– Папа! Она не…
– Я все сказал. Разворот на сто восемьдесят градусов! И строевым шагом – обратно домой.
– Может, тебе еще и марш насвистеть? – ехидно поинтересовалась у Петровича его дочка.
Но тот, заметно повеселев, лишь ухмыльнулся в ответ:
– Лучше «Смугляночку». Да не насвистеть, а спеть! Сумеешь?
И все трое, включая овчарку, пошли домой. Петрович выглядел необычайно гордым. Наверное, торжествовал победу над строптивой девчонкой. А та молчала, бодро цокая каблучками, идя перед своим отцом.
Однако подруги не огорчились. Что-то подсказывало им, что покладистость дочки объясняется очень просто. Она видела, что папуля едва держится на ногах. Еще максимум полчаса – и он вырубится. И тогда никто не может помешать ей пойти туда, куда ей нужно. И без всякого скандала и последующих занудных разбирательств.
Так что подруги устроились на лавочке возле нужного им подъезда. И принялись ждать.
Глава 8
Предчувствие их не обмануло. Голубой плащик мелькнул во дворе уже через двадцать пять минут. На этот раз девушка держалась настороженно. И собиралась проскользнуть под окнами, чтобы попасться на глаза как можно меньшему количеству народа.
– Куда это она? – засуетилась Леся. – Давай спросим?
– Ни в коем случае! Сначала посмотрим, куда она направляется.
Девушка миновала магазинчик Гоги-Гоши, не задерживаясь и даже не взглянув в его сторону. У нее явно были дела поважнее, чем судачить в магазине с продавщицами. Она стремилась туда, где вдоль газона выстроились в ряд легковые машины жильцов дома.
Оказалось, что Римма является обладательницей вполне свеженького «Пежо», который завелся с первого же оборота, заставив самих подруг растерянно заметаться по двору. Где они оставили свою машину? Ах да! Возле магазина Гоши. Но это же так далеко отсюда! Им ни за что не успеть!
К счастью, как раз в этот момент Римме позвонили по сотовому. Она отвлеклась, разговаривая. А подруги получили возможность добежать до своей машины и сесть за руль.
– И куда теперь?
– За ней! Куда же еще?
В этот момент Риммин белоснежный «Пежо» вырулил со двора. Причем было видно, что Римма очень нервничает. «Пежо» с трудом вписался в поворот. И чуть было не ободрал краску со своего блестящего крыла.
– Нервничает наша девочка. Интересно, почему? – пробормотала Кира.
– Ты бы тоже затрепыхалась, если бы меня убили! – заявила Леся.
– Типун тебе на язык! – испугалась Кира. – Ты – это совсем другое. И потом, не видно, что Римма сильно огорчена.
– Да, она выглядит скорее напуганной.
– Вот мне и интересно узнать, с чего бы это?
Римма ехала недолго. Уже за вторым перекрестком в ее машину сел молодой человек. Запрыгнул он на светофоре и так быстро, что подруги толком не успели его рассмотреть. Увидели только, что одет он в кожаную темную куртку, джинсы и кроссовки. Целоваться с Риммой они не стали. Из чего подругами был сделан еще один вывод: эти двое – не любовники, а деловые партнеры или просто знакомые.
На этот раз они ехали дольше. Остановились возле бистро, которое так и называлось – «Бистро». И было самой что ни есть типичной дешевой разливухой и закусочной со скудным ассортиментом блюд и еще более скудным ассортиментом напитков. Водка, пиво, портвейн. Котлеты из чего-то, отдаленно напоминавшего мясо, и бледные пирожки с капустой.
Но Римма и ее знакомый пришли сюда не есть. Устроившись за угловым столиком, они взяли по кружке пива, к которому так и не притронулись, нервно закурили. И Римма сказала:
– Ты слышал, что случилось с Ленкой?
– Ренат мне звонил.
– Как думаешь, это ее из-за нас?
– Кто?
– Сам знаешь!
Молодой человек долго не отвечал. И у подруг, которые самым нахальным образом устроились за соседним столиком и подслушивали, оказалось достаточно времени, чтобы разглядеть парня. На вид ему было лет двадцать пять – двадцать семь. Неоперившийся цыпленок, который изо всех сил старался казаться взрослой птицей, такое сложилось у Киры с Лесей о нем впечатление.
– Ну что? – поторопила Римма своего знакомого. – Могли?
– Да кому она нужна?
– Вопрос не в том, кому нужна. Вопрос в том, кому она помешала!
– Ну и что?
– А вдруг это ее… хозяева?
Парень смотрел на Римму, словно она свалилась с Луны. Римма нервно закурила еще одну сигарету и продолжила:
– Не смотри на меня так! Вполне могли! Вспомни, сколько денег мы у них украли!
– Молчи! Не так уж и много!
– Не так уж и много! – передразнила его Римма. – Вот сколько ты имел от каждой сделки? Тысяч пятьдесят тебе отваливалось?
– Ну… да. Иногда и больше.
– И мне тоже. А ты вспомни, сколько нас в деле?
– Сколько? Ренат, баба Нюша и Колька с Витькой. Но им всем больше пятерки никогда не перепадало.
– Очень прекрасно. Пятерка! А теперь ты посчитай. И Ленку тоже не забудь. Она-то себе самый жирный кусок всегда норовила урвать. Не меньше шестидесяти, иначе с ней нечего и разговаривать было. Сколько всего получается? Ну…
– Мне пятьдесят. Тебе пятьдесят. Двадцать – тем четверым. И шестьдесят – Ленке. Всего сто восемьдесят тысяч. Заметь, я беру по минимуму.
– И так каждый месяц. А то и два раза в месяц, – заключила девушка.
