убийцы.
– А разве к вашему поселку нельзя подъехать с другой стороны?
– Там все еще находятся колхозные поля. Проехать весной и осенью там можно чисто теоретически.
Кузякин и Таракан ушли смотреть пленку и вычислять машину убийцы, а подруги поплелись к себе домой. Настроение у них было самое мерзкое. Бедный Мишаня, бедный самоуверенный дурачок! Вот что значит – долгое время прожить в изоляции и разучиться полагаться на других людей.
Но по дороге Леся внезапно спохватилась:
– Слушай, мы с тобой забыли про Моцарта!
– Моцарта? А-а-а!.. Ручная мышь Мишани. И что?
– Он в доме! Один. Замерзнет. Или умрет от голода.
– Точно! И что же делать?
– Нужно его забрать!
– Хорошо сказано, а как забрать? Моцарт заперт в доме Мишани. А ключей у нас нет.
– Ну и что! Заберемся так.
– Как – так?
– Через окно.
Кире эта идея не слишком понравилась. Если Таракан пронюхает, то им обеим несдобровать. Тогда прощай долгожданный второй уровень и прогулки по собственному газону босиком. Эта выходка может откинуть подруг вообще на нулевой или даже на МИНУС второй уровень.
– Мышка не может долго обходиться без еды! А Моцарт заперт в своем домике-клетке. Он не сможет выбраться наружу и сдохнет от голода и жажды.
Столь мрачная перспектива для голубой мыши заставила Киру устыдиться собственной мелочности. Какие тут уровни, когда речь идет о жизни! Пусть даже и всего лишь мышиной, но ведь и мышь тоже живая и хочет жить долго и, по возможности, счастливо.
– Ладно! – решилась Кира. – Залезем! Плевать на последствия!
Но так как доброе дело подругам хотелось все же совершить по возможности безнаказанно, то девушки постарались замаскировать свой интерес к дому Мишани. То есть обошли его кругом. И зашли с задней стороны. Дом Мишани стоял в конце поселка, и других построек за ним уже не было. Только ограда и широкая прогулочная дорожка, вдоль которой летом были высажены цветочные бордюры, а сейчас оптимистично зеленели карликовые японские сосенки.
Хотя сами подруги считали, что высажена тут вся эта красота зря. Мало кому придет охота гулять между двух заборов. Разве что влюбленным парочкам могло бы понравиться это уединенное местечко. Но где они, эти влюбленные? Как уже говорилось, в поселке имелось всего двое холостяков. И на сегодняшний день один из них был убит, а другой находился в коме.
– И что теперь? Дом огорожен.
– Вижу. Надо перелезть через забор.
И Кира первой сунула ногу в проем между досками. Дом Мишани был огорожен деревянной оградой с кирпичными столбами. Взобраться на последние нечего было и думать. А вот ограда была более перспективна в этом смысле. Внизу шел ровный каменный парапет. И, встав на него, подруги смогли заглянуть во двор Мишани.
– Пусто.
– Вижу. А кого ты хотела тут увидеть? Убийцу?
И, содрогнувшись при мысли о такой возможности, подруги ловко перевалились через забор. Ну, Кира ловко, а Леся – с небольшой помощью подруги и слегка ушибив пятую точку. Но все равно дело было сделано. Девушки оказались возле дома Мишани. В дверь они даже не стали толкаться. К чему? Ясно, что хозяйственный Мишаня перед уходом тщательно запер все входы и выходы.
– Не знаю, на что мы с тобой рассчитываем, – вздыхала Леся, пока они с Кирой бродили вдоль дома. – Нам не попасть внутрь.
– Вон подвальное окошко.
– И что? Оно закрыто.
– Можно его разбить.
И, не говоря больше ни слова, Кира выковыряла из мощеной дорожки внушительный булыжник и шваркнула им в окно. Каким бы крепким ни было оконное стекло, соприкосновения с каменюкой оно все равно не выдержало. Разбилось и рассыпалось осколками.
– И мы туда пролезем? – с опаской поинтересовалась Леся. – Оно мне не кажется таким уж широким. И стекла торчат. Можно порезаться.
– Осколки вытащим. И протиснемся.
– Ты-то протиснешься. А вот я…
– И ты пролезешь! Не думай сдаваться!
И Кира первой сунулась к подвальному окошку. Сказать по чести, оно в самом деле было узковато. Да и от земли находилось низко. Но, когда Кира просунула в него голову, то сдавленно охнула.
– Ох, ни фига себе!
– Что? Что там?
– Тут низко, а там как высоко! Подо мной метра три, не меньше!
– Лезь назад! – испугалась Леся. – Убьешься! Не прыгай! Это же не бассейн!
– Сама понимаю.
И вытянув голову, Кира развернулась на сто восемьдесят градусов и сунула в окошко ноги.
– Упадешь! – снова разволновалась Леся. – Конечности переломаешь! Шею!
– Сделай одолжение, не каркай!
Кира благополучно протиснула в окошко филейную часть, потом опустилась на руках, немного повисела на них и прыгнула.
– Ну как? – сунулась в окошко Леся.
– Терпимо, – прокряхтела из подвала Кира. – Лезь сюда.
У Леси все пошло далеко не так ровно и гладко, как у Киры. Начать с того, что она застряла попой в окошке. Ноги пролезли, попа – нет. Так Леся и осталась. Половина ее лежала на сырой траве снаружи дома. А второй половиной могла любоваться Кира. Сначала Леся думала, что так она и останется. Будет, как Винни-Пух, ждать «неделю, не меньше», пока похудеет ее пузо.
Но затем она ощутила, что ее дергают за ноги.
– Что ты делаешь? – испугалась она.
– Тяну тебя!
– Зачем? – запоздало осенило Лесю. – Зачем это нужно? Иди за Моцартом одна. Я подожду тебя здесь!
Действительно, что за дурацкая привычка – всюду ходить парой? Моцарт не такая уж великая тяжесть, чтобы его не мог унести один человек. Кира перестала дергать и переспросила:
– Точно?
– Конечно!
– И ты останешься тут?
– Вылезу наружу!
– Но ты же застряла!
– А я полегоньку.
– Ага! Тогда я пошла!
Кира куда-то утопала. А Леся попыталась вылезти наружу. Но оказалось, что это куда труднее, чем Леся предполагала. У нее сразу же заболели бока. А когда раздался подозрительный треск материи, Леся замерла. Новая история! Этак она не только испачкает, но и порвет свои новые серые брючки! А брючки ведь не просто брючки, а часть брючного костюма. Не станет их, с чем Леся будет носить пиджак и жилетку?
Отчаявшись, Леся уронила голову на руки. И тут же услышала нечто совершенно ужасное. Шаги! По земле они отдавались на большом расстоянии. Сюда кто-то шел! Сейчас человек обогнет угол дома и увидит
