воскликнула она. – Я так счастлива. Он возил меня к своей маме! На дачу!
– С какой стати? – изумилась Инна.
– Знакомиться!
– Но вы же с ним и сами-то всего несколько дней знакомы!
– И что с того? Разве нельзя в меня влюбиться раз и на всю жизнь?!
Тон, которым задала этот вопрос Аня, заставил ее подруг поумерить свое недоумение и добавить децибелов восторга в голосе.
– Ух ты! Прямо так и отвез? А тебя предупредил?
– Нет, просто сказал маме, что хочет познакомить ее с девушкой, на которой мог бы жениться.
– Так и сказал?
– Да!
– Так он тебе и предложение уже сделал?
– И кольцо подарил?
Тут Аня как-то скисла. Похоже, с кольцом и предложением руки и сердца получалась заминка. Что там случилось? У бедного следователя не нашлось лишних денег, чтобы купить колечко? Или времени в связи с тотальной занятостью на подобную ерунду не хватило? Но все оказалось еще интересней.
– Вообще-то он это сказал своей маме, когда я не слышала. Ну что жениться на мне готов. Что без ума от меня. И жизни с другой женщиной не мыслит. Либо со мной, либо ни с кем.
– Не понимаю, как это он сказал, когда ты не слышала?! Но ты же все слышала!
– Ну да, только я подслушивала. А предполагалось, что я этого разговора слышать не должна.
– О!
– Что такого? Вы же меня знаете! Я жутко не люблю все эти тайны, когда мамули запираются с сыночками на кухне. Фиг знает, что они там своим сыночкам успевают за это время нашептать.
Аня говорила правду. Причем проверенную на собственном горьком опыте. По какой-то причине все мамы ее кавалеров ненавидели ее дружно и, можно даже сказать, инстинктивно. Подруги не раз замечали в них такую особенность, но понять так ничего и не смогли.
Взять даже еще школьную ситуацию. Приходят они на день рождения к однокласснику Вите. Тот уже целую четверть страстно влюблен в Аню. Так Аня еще и порога переступить не успела, и словечка не проронила, а мамаша уже буквально испепеляет ее ненавидящим взглядом. И это при том, что та же Мариша всего неделю назад поколотила бедного Витю портфелем по голове. Другая девочка могла издеваться над его лопоухими ушами, доводя бедолагу до истерики целый год.
Но ненавидели мамули почему-то всегда и всюду именно Аньку, которая ничего плохого их сыночкам не делала, только влюбляла в себя этих простодушных чебурашек. Так что настороженное отношение Аньки к ее будущей потенциальной свекрови и возможным козням с ее стороны подруги прекрасно понимали. И от души сочувствовали подруге.
– Ничем она не хуже иных женщин, – пробормотала Инна, и Мариша согласно кивнула.
И в самом деле, мужьям своим Анька особенно никогда не изменяла. Если и гуляла, то они первые же об этом узнавали и могли предпринять какие-то контрмеры. Готовить Анька со временем научилась вполне сносно, во всяком случае рост ее кулинарных способностей рос от одного замужества к другому. А нет, так мама ее готовила так, что пальчики оближешь. Не работала Анька уже почти десять лет? Но вот уж это точно пустяки! Для женщины работать – это совсем даже и не обязательно.
И чего потенциальным свекровям еще было нужно? Тем более что и товар они предоставляли, не сказать, чтобы такой уж качественный. Зачастую так и вовсе с брачком. Первый Анькин муж был гулена, второй – пьяница.
– Но вы меня не слушаете! – отвлекла Анька подруг от их воспоминаний. – На этот раз все было наоборот. Ратушев сказал, что я единственная женщина, на которой он согласен жениться, а его мамуля ни гу-гу. Представляете?
– Что, даже не сказала, чтобы Ратушев потом бы не приходил к ней и не жаловался на свой неудачный выбор? – не поверила ей Инна.
– Нет! Напротив, сказала, что будет только счастлива такой невестке.
– А что Ратушев?
– Он на работу смылся сразу же.
– А ты?
– Я с его маман на даче осталась. И между прочим, достойная женщина. Даже удивительно, я раньше думала, что все матери мальчиков жутко вредные. А эта просто ангел!
– И что? Когда свадьба?
– Погодите вы! – захихикала Анька. – Вечером Ратушев вернулся за мной. И мама его снова отвела в кухню.
– И что?
– На этот раз я подслушивать не стала. И так ясно, что она мне там дифирамбы пела. Потому что Ратушев вышел такой счастливый и сияющий, что сразу было ясно, она дала ему свое добро.
– Класс! – завопили подруги разом. – Умеешь ты, Анька, свои дела обстряпывать! Не успела одного схоронить, как уже другой на подхвате!
Анька внезапно помрачнела.
– Мне Ратушев только потом сказал, что вчера Геру хоронили, – сказала она. – Представляете, как нехорошо получилось. Я с его маман любезничаю, а бедного Геру в это время закапывают.
И голос ее прервался. А в телефоне раздались сдавленные рыдания. Подруги прямо и не знали, как ее утешить.
– Ну, учитывая, сколько у Геры было любовниц, я бы на твоем месте не стала так убиваться, – ляпнула наконец Мариша. – Честное слово, ему там на кладбище было не одиноко.
– Целый гарем пришел по нему рыдать.
– И все девушки? – хлюпнула носом Аня.
– Ага.
– Симпатичные?
– Ну, не очень. Куда им до тебя!
Аня шмыгнула носом в последний раз и, слегка повеселев, произнесла:
– А знаете, что мне еще Ратушев сказал?
– Что?
– Оказывается, отдел экономической безопасности держал Геру в разработке.
– Какой отдел? Зачем он держал Геру? В какой разработке?
Аня смутилась.
– Честно говоря, я точно не поняла.
– Ну да! Чтобы ты и чего-то не поняла!
Комплимент оказал на Аньку свое обычное магическое действие. Она приободрилась и уже более уверенным голосом добавила:
– Через Геру и Стеллу шли огромные деньги. И Петечка сказал, что Гера часть этих денежек утаивал для себя. Не сам, а с помощью Стеллы.
И не дождавшись от подруг ответа, Аня добавила:
– Но теперь-то уж, сами понимаете, концов не найти. Гера убит. Стелла тоже. И никто не сможет ничего опровергнуть или доказать. Да и украденные деньги не вернуть. Ходили слухи, что Гера за последнее время приобрел кучу страшно раритетного и потому дорогущего антиквариата. Но это всего лишь слухи. И опять же, где его этот антиквариат искать? И как потом доказать, что он был куплен на грязные деньги? А бандитам и вообще труба. Ни денег, ни Геры.
– То есть смерть Геры была одинаково невыгодна всем? – удивилась Мариша. – И бандитам, и милиции?
– Да!
– То есть, бандиты его убить не могли?
– До того как он вернул бы им все утаенные от них денежки? Они же не дураки!
– Слушай, а как эти люди из отдела экономических нарушений вышли на Геру?
– Вот этого я не знаю, – призналась Аня и тут же поспешно добавила: – И не потому, что не сумела выпытать у Петечки. Просто он и сам ничего толком не знает. Те ребята из отдела по борьбе с преступностью в сфере экономики, они же числятся не в милиции.
– Нет?
– Это совсем другое ведомство. И у Петечки там хороших приятелей, кто мог бы его посвятить в детали, тоже нет.
– И что же, он совсем ничего не знает?
– Только то, что к Гере было решено подобраться через женщину. Агент должна была занять место кого-нибудь из его любовниц. Но кто именно была та женщина, Петечка понятия не имеет.
– А он не намекал, что это могла быть ты?
Аня долго молчала, осмысливая услышанное.
– Ты хочешь сказать, что этот Петяра вовсе не влюбился в меня? – сделала она неожиданный вывод. – Что он просто раскручивал меня, чтобы я взяла его к себе в отдел? Боже мой!
– Что такое?
– Он ведь в самом деле как-то очень подозрительно интересовался, чем я занимаюсь. И никак не хотел верить, что меня содержит мой бывший муж.
– Ну, для русского мужчины – это в самом деле нечто уникальное, – вздохнула Мариша. – Наши мужики и собственным детям на шоколадку денег жалеют. Что уж говорить о женах. А тем более о бывших женах.
– Но я действительно регулярно получаю алименты! Мне что, справку о ежемесячном пополнении моего банковского счета нужно теперь с собой постоянно носить?
Как всегда, когда Аня начинала горячиться, она срывалась на тех, кто был ближе. Вот и теперь, подозревая Петечку в коварстве, орать она начала на подруг. А потом, как обычно, начала всхлипывать.
– Вы мне скажите, почему мне попадаются одни сволочи? – рыдала она уже в голос. – Чем я провинилась? Думаете, он меня в самом деле не любит?
На эту душевную тему подруги беседовали с Анькой примерно полчаса. И в конце концов им удалось ее убедить, что сами они для себя, будь они мужчинами, о лучшей жене бы и не мечтали. Но все-таки лучше обо всем спросить у самого Петечки. И с полным ощущением, что сейчас они сделали бедному Ратушеву страшную гадость, подруги попрощались с Анькой. Она уже не рыдала, но настроена была весьма решительно.
За телефонным разговором время пролетело незаметно. Выпив кофе и заев его купленными вчера и подогретыми сегодня в микроволновке булочками с ореховой начинкой, подруги задумались, чем бы им заняться дальше. Ничего путного в голову не приходило. И редкое дело, даже в салон красоты не тянуло.
– Ногти бы нужно в порядок привести, – размышляла Инна, критически рассматривая свой указательный ноготь.
Лак на нем был розовато-сиреневатый. Перламутровый и до ужаса, до сладкой жути, до судороги в животе прекрасный. Снимать его Инне, правду сказать, совсем не хотелось. Где гарантия, что во второй раз получится точно такой же оттенок? А Мариша, глазея в зеркало и прикидывая, стоит ей тащиться на пилинг или это еще подождет, вспомнила, что, во- первых, сейчас лето, а ее косметолог не советовала после процедуры несколько дней высовываться на
