этом уверена?
– Тихо ты! – зашипела на нее Света, одновременно кивая головой в знак того, что та не ошиблась, что так все и было. – Еще услышит кто! А мне совсем не надо, чтобы про меня по дому слух пошел, что я еще и подглядываю за всеми, а потом милиции наушничаю.
– Но я же не милиция, – машинально возразила ей Леся.
– Так ты им все равно расскажешь? – с надеждой посмотрела на нее Света. – Понимаешь, сама-то я не могу. У них, коли они в моем прошлом пороются, а они обязательно пороются, ко мне веры не будет.
– Да с чего ты взяла, что они будут рыться? – усомнилась в ментовской дотошности Леся.
– Не поверят они мне, – тоскливо произнесла Света, оставив Лесино замечание без комментариев. – А рассказать правду о том, что Глеб Фёклу охмурял, надо. Ведь это же он мог ее подбить, чтобы она ребенка украла! Чтобы Оксанку свою к наследству ее дяди приблизить.
Леся молчала и думала. В словах Светы был свой резон. Но с другой стороны, почему бы Глебу просто не приударить за Фёклой? А похищение тут и ни при чем вовсе!
Но спросила Леся совсем другое:
– А что ты такое натворила, что ментов боишься?
Света заметно сникла. Говорить на эту тему ей явно не хотелось. Но Леся уже поняла, что ментов Света боится все же значительно меньше, чем кого-то, от кого она сбежала из города. Иначе давно бы сбежала из этого сумрачного дома, особенно же узнав, что к ним заявится милиция.
– Что-о на-атворила, говоришь? – протянула Света. – Да тебе-то зачем это знать?
– Если не скажешь, я не смогу тебе доверять.
По лицу Светы было заметно, что она вступила в мучительное противоречие со своими принципами. И только сейчас Леся поняла, кого напоминает ей эта девушка. Дикого лесного зверька, которого случайно взяли в дом добрые люди и из самых лучших побуждений пытаются его приручить. А он, не доверяя никому на свете, никак не поймет, чего они от него добиваются.
– Ладно! – неожиданно решилась Света, как раз когда Леся уже начала думать, что ничего служанка ей не расскажет. – Дело-то, в общем, не во мне. В брате.
– В твоем брате? – сочла своим долгом уточнить Леся.
– А в чьем же еще? – хмыкнула Света. – Вот ведь пес злой! А такой был славный! Как мы с ним интересно играли. Он вообще у меня выдумщик!
Леся кивнула. Она тоже знала такой тип людей. Фантазия у них бьет ключом и все время по головам близких.
История, рассказанная Светой, в общем-то, оказалась вполне заурядной. Светин брат задумал начать свой бизнес. Но будучи юношей в высшей степени самоуверенным, он не продумал до конца, как именно он станет его делать. Ему казалось, что стоит открыть фирму по продаже чего угодно и кому угодно, как толпы покупателей прямо сбегутся к его дверям.
Но по необъяснимой причине ничего подобного не произошло. К страшному удивлению Володи, покупателей не было вообще. Деньги, взятые под процент, кончились. И пришло время отдавать долги. Отдавать было нечего. Родная сестра почему-то упорно отказывалась продать квартиру, в которой были прописаны они оба.
– И тогда этот придурок вообразил себя гангстером, – сказала Света. – Мол, раз бизнесмена из него не получилось, ясен пень, то он гангстер. Кто же еще?
Карьера налетчика закончилась еще быстрей и бесславней, чем занятия бизнесом. Володя загремел за решетку на целых пять лет. А Светка осталась наедине с его обозленными кредиторами.
– Да уж, хоть в чем-то ему повезло, – горько пошутила Света.
Извлечь Володю из тех мест, куда его направило заботливое государство, кредиторы, естественно, не могли. И потому принялись за его родственников, которые у должника были представлены в единственном числе и женском роде, то есть за его сестру, за Светку.
– Вот от них я и удрала, – сказала Света. – Ну, а к ментам я соваться не хочу, потому что они мигом решат: раз брат сидит, ясен пень, то и у меня криминальные задатки имеются.
Переубедить девицу в том, что это просто верх глупости так думать, Лесе не удалось.
– Я знаю то, что знаю, – упрямо твердила Светка. – А ты расскажи ментам, что Глеб с Фёклой шуры-муры крутил.
Леся пожала плечами. Ну и что с того, что Глеб приударил за не слишком молодой и совсем не красивой, судя по описанию Киры, женщиной. Мало ли какие у него вкусы? Может быть, он вообще из породы мужчин, которые не в состоянии пропустить ни одной юбки?
Но Света в ответ только мрачно покачала головой.
– Я тебе еще не все рассказала, – произнесла она и громко ойкнула.
Поставленная на огонь картошка начала выкипать и заливать водой плиту. После картошки вздумал подгорать мясной соус, а за ним из духовки отчетливо потянуло дымком. И Леся была вынуждена ретироваться из кухни. Честно говоря, Света ее попросту выставила.
– Иди, иди! – велела она. – Иначе обедать сегодня придется одними головешками. А два дела я никак делать одновременно не успеваю. Либо болтать, либо готовить.
К тому же Леся и сама почувствовала в желудке странную пустоту, поэтому протестовать не стала и ушла. О чем впоследствии, и не один раз, пожалела.
А следователь Кушаков вплотную занимался поиском подозрительных оборванцев – знакомых Фёклы, чьи фотороботы имелись у него благодаря самоотверженным объединенным усилиям Киры с Лесей. Начать Кушаков решил с самого простого. С дома, где жила Фёкла. Прямо с утра он послал оперов, чтобы те планомерно обошли все квартиры и опросили соседей.
Но его поджидало разочарование. Этих двоих в доме никто и никогда не видел. Ни в компании Фёклы, ни самостоятельно. Тогда следователь велел ребятам двигать на работу Фёклы. Но и в детском садике эти оборванцы не появлялись. Не сумела их припомнить и подруга Фёклы – Ирина.
– Даже делая скидку на то, что они могли одеться и поприличней? – тоскливо поинтересовался у нее опер.
Но Ирина решительно помотала головой. Ни прилично одетыми, ни в лохмотьях эти люди были ей не знакомы. Она дала еще несколько адресов и телефонов знакомых Фёклы. Однако и эти люди отказались узнать подозрительную парочку.
Всю картотеку с фотографиями местных уголовников показали главным свидетельницам еще вчера. И никого они в лицо не признали.
– Значит, мы почти со стопроцентной вероятностью можем заключить, что эти двое – не местные, – задумчиво произнес следователь, когда ему стали известны результаты проведенной оперативниками работы. – Значит, подозреваемая в похищении ребенка гражданка могла познакомиться с ними где-то на трассе. Она ведь на попутках до Питера добиралась?
Следователь заглянул в уголовное дело, где имелись показания Киры с Лесей, и увидел, что не ошибся.
– Если по трассе, то могла где-то останавливаться, – заметил один из оперов. – Может быть, проехаться по кафешкам, куда заходят дальнобойщики?
– Баба с младенцем да еще с исцарапанной рожей – фигура приметная, – согласился с ним второй. – Могли и запомнить.
– Особенно ежели драка была, – снова сказал первый. – Где-то же она с этими двумя сцепилась?
Следователь в задумчивости побарабанил пальцами по столу. И как раз в этот момент ему позвонили и доложили, что везут найденное возле дома тело матери пропавшего ребенка.
– Скверно, – помрачнел Кушаков. – Совсем скверно!
Но покачав головой, он встряхнулся и энергично заявил:
– Ладно, ребята! Коли так все закручивается, езжайте-ка вы по трассе. Глядишь, чего и нароете. А я тут разбираться буду.
И отправив оперов на очередное задание, он схватил надрывающуюся телефонную трубку.
– Алло, – произнес он. – Что? Да, это я. Кушаков слушает. Проходит ли у меня по делу некая Светлана по фамилии Пасечник? Да, есть такая. Служанка.
Некоторое время он только молча слушал, сосредоточенно хмурясь. Наконец его собеседник закончил свой доклад.
– Что ты говоришь?! – задумчиво произнес Кушаков в трубку. – Но это же... Это же все совершенно меняет! Слушай, я должен обмозговать такую новость. Но все равно спасибо тебе! С меня причитается!
Поздний обед, который легко можно было счесть и ужином, в лесном доме прошел мрачно. Мясо Светке удалось спасти. А вот с рыбными пирогами обстояло хуже. Их донышки приобрели темно-коричневый оттенок и отдавали гарью. Ее не мог перебить даже запах зубатки и горбуши, с которой и были пироги.
– Что ты натворила? – брюзгливо осведомилась у служанки Виолетта Викторовна. – Есть невозможно!
Женщина уже совершенно оправилась от своего приступа. И несмотря на уверения, что ей все еще плохо, села за стол вместе со всеми и лопала с отменным аппетитом. Она и пироги ела. Ела и ругала Светку.
– Гнать тебя в три шеи надо! – с набитым ртом бубнила она. – Ничего не умеешь! Отравить нас своей стряпней вздумала?
Светка с ненавистью зыркнула на брюзгу.
– Могу завтра с грибочками пирожков испечь, – произнесла она с показной кротостью. – Если хотите.
– Где ты там грибы видела? – неожиданно встрял в разговор Виктор. – Одни поганки пока растут.
– Мухоморы, если их отварить, очень даже ничего получаются, – невозмутимо произнесла Света. – В начинку в самый раз!
Виолетта Викторовна поперхнулась пирогом.
– Не вздумай! – возмущенно произнесла она, так что изо рта у нее полетели крошки. – Не надо нам твоих пирогов. И вообще, хватит в лес шастать! Одна уже догулялась! Не хватало еще, чтобы и тебя убили!
– Никто меня не убьет! – фыркнула в ответ Света. – А запретить мне в лес ходить вы не можете. Я там ягоды собираю.
– Какие ягоды? – снова удивился непонятливый Виктор. – Рано еще для ягод!
– А я места на будущее присматриваю! – пискнула в ответ Света и выскочила из столовой, громко хлопнув за собой дверью.
Все удивленно переглянулись.
– Девка совсем
