жизнь! Оказалось, что грубоватая Фёкла была на самом деле чистым, сильным и благородным человеком. Спасая чужого ребенка, она рисковала собственной жизнью. А милашка Глеб на деле скрывал под красивой внешностью черную душу, полную яда и ненависти.
– А что ребенок? – спохватилась Кира.
– Он в полном порядке! – заверил ее Коля. – Мы забрали его из того детского дома, куда его подбросили сообщники Глеба. Врачи уже осмотрели его и в один голос заявили, что с мальчиком все в порядке.
– М-да? Точно?
– Он находится еще в столь юном возрасте, когда подобные приключения не оставляют следа на детской психике. Ребенок просто не понимал, что с ним происходило.
– Но когда он вырастет, то поймет, – вздохнула Леся. – Ведь он лишился матери.
– Зато у него есть отец, – сказал Коля. – Этот Владислав. Он мне кажется порядочным и честным парнем. А его мать еще достаточно крепкая женщина, чтобы помочь сыну в воспитании маленького Илюши. Я с ними разговаривал, они согласны и хотят взять ребенка.
Подруги помолчали. Что ж, спорить не приходилось. Раз уж так сложилась жизнь, лучшего выхода для Илюши не найти. Все равно в семье Сенчаковых ему бы уютно никогда не было. А что касается денег Олега Сафроновича, то они не принесли счастья ни ему самому, ни его близким. Так что можно только порадоваться, что маленький Илюша навсегда уйдет из этой неприятной семейки и будет воспитываться в добрых и заботливых руках Владислава и своей бабушки, наслаждаясь их любовью.
– А можно еще один вопрос? – робко спросила Леся у Коли.
Робость ее проистекала оттого, что Коля уже закончил подъедать блинчатый пирог и теперь сидел с каким-то странно-задумчивым выражением лица, словно прислушиваясь к происходившему у него в организме. Честно говоря, подруги опасались, что он все еще голоден. И сейчас начнет требовать еще чего-нибудь пожевать.
– Можно, – вяло пробормотал Коля, и подруги перевели дух. – Спрашивайте!
– А этот противный Федор? – спросила Леся. – На самом деле он ведь не отец Маши, да?
Коля помотал головой.
– А кто?
– Один из наших оперов, – сказал Коля. – Один из самых опытных. И к тому же талантливый актер, если хотите знать.
– Да уж! – фыркнула Кира. – Одни его плевки на персидские ковры и сморкание в шелковые занавески чего стоили! Талантище!
– Ему подробно описали план дома, загримировали, придав как можно более отвратительную внешность, а мне поручили его страховать, – сказал Коля. – Меня тоже загримировали.
– Но один- то раз ваш замечательный Федор прокололся! – воскликнула Кира.
– Это когда же?
– Он заявил, что будет жить в комнате Олега Сафроновича, и сразу же пошел на второй этаж! – сказала Кира. – А ведь по легенде этот Федор был в доме впервые. Откуда же ему было знать расположение комнат?
– В самом деле, промашка вышла, – сконфузился Коля. – А я и не заметил.
– Но ничего, Глеб не обратил внимания на этот прокол, – утешила его добрая Леся.
– Да уж, крыша у парня от всех этих совершенных им убийств поехала окончательно, – сказал Коля. – Ему было уже не до таких тонкостей. Он только и думал, как бы побыстрей устранить новое препятствие, возникшее между ним и деньгами Олега Сафроновича, – Федора.
– А вы на это рассчитывали?
– Да, – подтвердил Коля. – Именно на такую реакцию преступника мы и рассчитывали.
– Но как Глеб собирался добраться до денег Олега Сафроновича? – спросила Кира. – Хорошо, он устранил Машу и Илюшу. Но ведь он сам все равно не Сенчаков. И при самом удачном раскладе деньги достались бы Виолетте Викторовне, Тимофею и Оксане.
– Причем Оксане в последнюю очередь.
– Думаю, что смерть Виолетты Викторовны – весьма пожилой женщины – и Тимофея – в самом деле тяжело больного человека – не вызвала бы больших подозрений, ее легко могли признать естественной, – сказал Коля. – Глеб не стал бы торопиться. Он умел выжидать. И к своей цели шел постепенно и очень осторожно.
– Значит, Оксана тоже была обречена? – ужаснулась Кира.
Коля молча кивнул. С ним творилось что-то неладное. Лицо у него побледнело. А на лбу выступила испарина.
– Что с тобой? – с тревогой обратилась к нему Кира.
– Ничего, – сдавленным голосом ответил Коля.
А затем, стремительно вскочив из-за стола, он кинулся в сторону туалета, прижимая к животу обе руки.
– М-м-м, – сконфуженно промычала Кира. – Кажется, блинчики Виолетты Викторовны, они того...
– Да уж, – хихикнула в ответ Леся, – в таком количестве их переварить не смог даже Коля.
На следующий же день подруги вернулись в Питер. К немыслимой радости Фантика, который уже начал подумывать, что хозяйка сошла с ума и избавилась от него, сдав в приют, где ему на шею сразу же повесили идиотский голубой шелковый бант с именем. И не успевал Фантик избавиться от одного украшения, ему надевали другое целехонькое.
Кот страшно злился на свое новое место жительства, окружавших его людей, а главное – на Киру, которая его сюда запихнула. Но потом, уже в последние дни своего пребывания в приюте, он пересмотрел свое мнение на этот счет. И взглянув на дело с философской точки зрения, нашел, что многое в нем самом могло бы, пожалуй, вынудить Киру на такие серьезные меры.
Одним словом, теперь у Киры в доме живет самый благовоспитанный, ласковый и аккуратный кот на всем белом свете.
Домой подруги возвращались без сожаления. Любовный пыл, который Коля испытывал к Кире, существенно поугас после того блинчатого пирога. Бедняга Коля провалялся с несварением желудка в больнице целых три дня. И при виде Киры, пытавшейся его навестить, несчастному становилось настолько хуже, что врачи прямо пугались и просили Киру поскорее покинуть больного.
Светка из больницы благополучно выписалась и вернулась к себе домой. Расследовавший это дело следователь Кушаков побеседовал с кредиторами ее брата. Побеседовал в столь решительной манере, что у тех начисто пропали все финансовые вопросы к бедной девушке. И она смогла спокойно вернуться в свою собственную квартиру и достойно похоронить своего непутевого брата.
Кира устроила сестре роскошные похороны, искренне сожалея, что при жизни ей не довелось поближе познакомиться с родной сестрой, оказавшейся замечательным человеком.
– Как жаль, что своему знакомству мы были обязаны таким драматическим и ужасным событиям, – с искренней горечью сказала Кира, провожая сестру в последний путь.
Вернувшись в город, подруги имели беседу со следователем Митрофаном – Ромой. Он сам навестил их дома у Киры, чтобы лично высказать, как он недоволен подобным самоуправством.
– Расследованиями должны заниматься профессионалы, – вещал он, шагая из угла в угол, явно красуясь перед притихшими подругами. – И тот факт, что ваша родственница оказалась замешана в этом преступлении и вы сочли своим долгом обелить ее им, не может быть поставлен вам в...
В этот момент Рома неожиданно замолчал. Кира с Лесей с удивлением подняли виноватые головы и без труда обнаружили причину внезапной немоты, сковавшей язык и горло Романа. В комнату вошла Женька.
Ее беглый жених и по совместительству детектив Герман до сих пор не изъявил желания вернуться к своей невесте. Тем не менее Женя нашла в себе мужество, поехала к своей сестре Алине и поговорила с той по душам. После того как в кулаках у Жени оказалось достаточное для изготовления небольшого паричка количество волос ее родной сестрицы, Женя внезапно почувствовала себя во много раз лучше. И вновь ощутив вкус к жизни, принарядилась и приехала в гости к Кире с Лесей, чтобы похвастаться своим исцелением.
И вот теперь ослепительно прекрасная и вроде бы даже еще больше похорошевшая после пережитого ею горя Женька стояла в дверях. А Роман что-то мычал, не в силах оторвать от нее восхищенного взгляда.
– Похоже, тебе придется уступить поклонника, – шепнула Леся на ухо Кире, зная, что та в свое время положила глаз на следователя.
– Пусть, – махнула рукой Кира. – Женьке этот Роман сейчас нужней, чем мне. Пусть берет, все равно скоро разочаруется.
– Почему? Он же красавчик!
– В первую очередь он следователь! – отрезала Кира. – А поверь мне, это немногим лучше, чем частный детектив.
– Роман не такой доверчивый, каким был недотепа Герман, – заметила ей Леся. – Да и Алинка теперь долго носа на улицу не высунет. Пока снова свои лохмы не отрастит.
– Так что? – хмыкнула Кира. – Есть надежда, что на этот раз свадьба все же состоится?
Так это или нет, подруги оставили на суд времени. А пока что Женя ушла от них под руку с Романом. А подруги остались вдвоем, в компании кота Фантика.
– Жаль, что ты не мужчина, – посетовала Леся, когда Фантик забрался к ней в кресло и устроился под бочком.
Девушка рассеянно потрепала довольно заурчавшего кота за ухо. И слегка загрустила.
Она и сама еще не подозревала, насколько скоро и насколько радикально изменит свое мнение об этом вечере. И как сильно и искренне будет недоумевать, чего же ей, дурехе, собственно говоря, тогда не хватало?
