вычеркнул неверную жену из своего завещания. Вот что интересовало свекровь на самом деле.
– И почему же Виктору это не удалось? – удивилась Кира. – Вот уж, право слово, пустяк! Маша и не скрывалась особо!
– Если вы о том парнишке Владиславе, который был на похоронах, то я ваше удивление вполне разделяю, – сказал Кушаков. – Не надо было особо и стараться, чтобы доказать факт связи Маши с этим молодым человеком.
– Говорила я тебе! – злобно уставилась на своего наемника Виолетта Викторовна. – Был за ней грешок! Был! А ты все – надо действовать осмотрительно! Вот и дотянули!
Виктор ничего не ответил. Но весь его вид выражал такую скорбь, что и без слов было понятно, чего уж теперь воду в ступе толочь. Все поздно.
– А возникни такая замечательная идея в голове Виолетты Викторовны чуть раньше, приведи она Виктора в этот дом опять же чуть пораньше, и тому без труда удалось бы установить, что факт измены Маши своему мужу, что называется, налицо, – говорил тем временем Кушаков. – И для этого не потребовалось бы никакой особой инсценировки. Вас ведь для этого нанимали?
Последний вопрос относился к Виктору.
– Да, – хмуро кивнул тот головой. – Все верно. Эта дама явилась ко мне и объяснила, что сын ее женился на безродной девчонке, которая запудрила ему мозги. А теперь еще и родила ребенка, которого ее сын обожает и собирается сделать жену и ребенка своими единственными наследниками.
– В обход интересов остальной родни, – добавил Кушаков.
– Ну да, – подтвердил Виктор.
– Продолжайте!
– Старуха с этим смириться не могла и решила выжить невестку из дома, – продолжал Виктор. – Но я ее не убивал! Не убивал!
– Верим, – кивнул в ответ Кушаков. – Ее убил другой человек. А что же должны были сделать вы?
– Какая теперь разница? Когда наступил подходящий для моего выступления момент, оказалось, что сын моей клиентки уже сыграл в ящик, – сказал Виктор.
– А вас уже представили в качестве родственника?
– Ну да! – согласился Виктор. – И теперь я не мог исчезнуть, не вызвав подозрений.
– И по просьбе Виолетты Викторовны вы остались в этом доме? Зачем?
– Ну, – замялся Виктор. – У нее были еще кое-какие планы насчет того, как ей все же выжить Машу и младенца. Или, во всяком случае, существенно потеснить их в завещании Олега Сафроновича.
Впервые с начала разговора Глеб проявил признаки интереса. Или это действие лекарства начинало слабеть. Во всяком случае, он поднял голову и уставился на Виолетту Викторовну.
– А я ведь вас недооценил! – с некоторым уважением в голосе произнес он. – Снимаю перед вами шляпу. До сих пор я думал, что вы просто вздорная старуха. А вы умней, чем кажетесь.
Виолетта Викторовна сильно вздрогнула и растерянно посмотрела на Глеба.
– А этот-то что? – спросила она, и ее голос дрогнул. – В чем его- то вина?
– Он убийца, – спокойно ответил ей Кушаков. – На его совести смерть нескольких людей. Имеются и другие преступления. И в том числе, если вам интересно это знать, похищение вашего внука Илюши.
Виолетта Викторовна посмотрела на Глеба долгим оценивающим взглядом. А затем побледнела. Глаза ее закатились. И она начала оседать на пол, падая в обморок. На этот раз неподдельный.
Глава семнадцатая
Все последующие события этой ночи промелькнули перед подругами в каком-то хаотическом сумбуре. Но в конце концов закованного в наручники Глеба увезли. В одной машине со следователем Кушаковым и еще двумя крепкими молодыми людьми. Мужчину, исполнившего роль отца Маши, тоже увезли, так как в сознание он так и не пришел и явно нуждался в медицинской помощи.
– Слушайте, а кто это его так отделал? – произнесла Кира, внезапно обнаружив, что дом опустел и рядом с ней находятся только Леся и верный, но явно проголодавшийся Коля.
– Глеб его стукнул, – ответил ей Коля.
– А за что? – спросила Кира, поразмыслив.
– Это долгая история, – замялся Коля. – Натощак всего не расскажешь.
Но подруги в ответ дружно закричали, что уснуть они все равно не смогут, слишком взволнованы.
– Да и вообще уже утро, – добавила Леся.
Коля еще помялся.
– Тут как-то неуютно, – заметил он. – Не пройти ли нам для разговора лучше в кухню?
И до подруг наконец дошло. Хитрец просто-напросто вымогает у них очередной вкусный ранний завтрак или очень-очень поздний ужин.
– Хорошо, пошли на кухню, – покорились они своей участи.
Еду для Коли они состряпали в рекордно быстрый срок. И при этом на качестве это ничуть не сказалось. Был подан пышный омлет с ветчиной и шампиньонами, обильно посыпанный тертым сыром. Потом еще солидный кусок творожной запеканки, политый яблочной подливкой. Все это Коля проглотил одним махом и все равно выглядел каким-то разочарованным.
И тогда подруги пошли на крайние меры и разогрели этому обжоре четыре мясных пирога. Они продавались готовыми в замороженном виде. Но Коля об этом не узнал, так как подруги ловко отвлекли его внимание. Пироги по вкусу, форме и даже цвету оказались такими же, как печет его матушка, что навело подруг на некоторые интересные догадки. Но сейчас им было не до кулинарных хитростей Колиной матери. Они жаждали рассказа.
– Ну так вот, – набив рот сдобой, приступил наконец к своему рассказу Коля. – Как я вам уже говорил, эта история началась еще давным-давно. Как раз в те времена, когда Олег Сафронович еще так сказочно не разбогател. А Глеб был маленьким мальчиком, не подозревающим, что счастливые беззаботные часы его детства уже сочтены.
– Коля, послушай, а нельзя ли поконкретней? – потребовала Кира. – Пока что нам ничего не понятно.
– Да, – поддержала подругу Леся. – При чем тут детство Глеба?
– Очень даже при чем, – ответил Коля, под встревоженными взглядами подруг запихивая в себя второй пирог. – Потому как раз причина в отсутствии у Глеба этого самого счастливого детства. А лишился он его в один день по милости Олега Сафроновича.
– Как это?
– Отец Глеба отнес все свои сбережения и вложил их в финансовую пирамиду, основанную Олегом Сафроновичем, – сказал Коля. – А когда она рухнула, он потерял все деньги.
– Многие потеряли, и не только на финансовых пирамидах, – пожала плечами Кира. – В нашей стране была еще инфляция, дефолт и прочие милые штучки.
– Может, оно и так, – согласился с ней Коля. – Только для Глеба жизнь распалась как бы на две половинки. Одна – до того момента, когда отец отнес свои сбережения в частный банк. А вторая началась после. Первая была вполне счастливой. А вот вторую так назвать никак нельзя. Отец Глеба так разволновался, что рассудок его помешался. Он стал вытворять безумные вещи, стараясь нанести ущерб своему врагу. А когда у него ничего толком не получилось, так разболелся, что даже слег в постель. Вскоре его разбил паралич. Болезнь подточила его рассудок. И он превратился в жуткое полубезумное создание, не способное даже на самые простейшие действия.
– Ужас, – содрогнулась Кира.
– Из всех чувств, которые испытывал отец мальчика, самым сильным оказалась ненависть к человеку, из-за которого, как он считал, в один день превратился в убогого нищего калеку. В живой труп.
– Какая чушь! – фыркнула Кира. – Себя надо было винить, что был таким идиотом!
– Тем не менее отец Глеба до этой простой истины не додумался. И сам Глеб тоже вырос в твердом убеждении, что Олег Сафронович Сенчаков – злой гений, лишивший лично его буквально всего. И конечно же, он должен за свое злодейство поплатиться. А еще лучше поделиться бесправно нажитым богатством.
– С кем? – хмыкнула Кира. – С Глебом?
– Именно.
– Неплохо придумано, – фыркнула Кира.
– Ловкий какой! – добавила Леся, явно излечившаяся от своей любви к Глебу.
– Но основная трудность заключалась в том, что Глеб не представлял, как ему подобраться к деньгам своего врага, – продолжал рассказывать Коля, ловко уминая уже третий мясной пирог.
Подруги со все возрастающей тревогой следили за его челюстями. Пирог на столе оставался всего один. А конца рассказа, судя по всему, еще и не видать. Кира незаметно встала и пошарила в холодильнике в поисках съестного. Увы, там были только блины от поминок, несколько банок паштета, коробка плавленого сыра и помидоры. И как раз в этот момент раздался голос Коли:
– А что, пожевать больше ничего не найдется?
Хмыкнув, Кира извлекла из холодильника эти ингредиенты, разложила на столе и приступила к приготовлению блинчатого слоеного пирога, не скупясь на начинку и прокладывая слоями паштет и блины, сыр и блины, помидоры и снова блины.
– Надеюсь, этого для обжоры хватит, – бормотала она себе под нос.
Коля тем временем продолжал рассказывать:
– Но совершенно неожиданно Глебу повезло. Он познакомился с чудесной девушкой Оксаной. А узнав, как фамилия прелестницы, и услышав имя ее дяди, окончательно понял, что судьба подарила ему так долго вымаливаемый у нее шанс.
– Он женился на Оксане, желая подобраться поближе к деньгам ее дяди, которые считал своими? – воскликнула Кира.
– Так вот почему он все время стонал, что он свою жену не любит и никогда не любил.
– Мол, жениться на ней его вынудили разные там печальные обстоятельства.
– А мы ему не поверили! – подхватила Леся. – А он, выходит, не врал!
– Уж не знаю, любил он Оксану или только ловко притворялся, но своего он добился, – ответил Коля. – Оксана стала его женой. И теперь Глеб был вхож в дом своего врага.
– Но по-прежнему не имел доступа к его деньгам!
– Глеб над этим работал, – ответил
