дорого.
– Ну, так купите себе другое жилье, а эту квартиру сдавайте.
Девушка, которая уже открыла рот, собираясь что-то сказать, внезапно так и застыла с открытым ртом. Но это ее красило.
– Потрясающе! – прошептала она, с восхищением глядя на подруг. – Я считала себя самой умной, а тут приходит какая-то… Она не договорила и горячо воскликнула: – Дорогая! Да вы же меня просто спасли! Сдать квартиру! Это прекрасный выход из положения! Аренда элитного жилья в центре все время дорожает. Мы сможем существенно поправить наши финансовые дела. И купить наконец нормальное жилье в новом доме!
– Конечно сможете! Квартирантам ведь будет все равно, кто тут прописан. Или эти девушки докучают вам?
– Мы с мужем до сих пор не видели ни одну из них!
– А Кошкину?
– И ее тоже!
– Значит, вы ничего о ней не знаете? Не знаете, где она живет сейчас?
– Конечно нет! Если бы я это знала, то я бы уж сама за шкирку притащила бы ее в суд. И добилась бы от негодяйки, чтобы она привела туда всех своих девиц!
И подруги ей поверили. Уж эта красавица точно добралась бы до Кошкиной. И все же у подруг еще была слабая надежда узнать тут что-нибудь про мадам Кошкину.
– Можно еще один вопрос?
– Для вас, дорогая, все, что угодно.
– Если, как вы говорите, все бывшие жильцы съехали из этого дома до реконструкции, то откуда вы узнали о том, что тут в вашей квартире жили проститутки?
– Мне соседка сказала.
– Соседка? Но ведь…
– Соседка из дома напротив, – неохотно пояснила красавица. – Увидела меня на улице и начала говорить всякие гадости. Что, мол, снова вернулась, шалава заразная?
– Это она вам?
– Мне.
– А почему вернулась?
– Бабуля перепутала меня с одной из девиц, которая жила в этой квартире, – нехотя пояснила красавица. – Та тоже была брюнеткой. А бабка подслеповата и…
Девушка не договорила и выразительно развела руками.
– Понятно.
– Да. Мы долго разговаривали с этой бабулей. И я так поняла, что у нее с той девицей была какая-то личная вражда. Вот она и набросилась на меня прямо посредине улицы, приняв за нее.
Что ж, красавице и ее мужу оставалось только посочувствовать. Мало радости жить в квартире, где прежде находился бордель. И уж совсем неприятно, если ты сама при этом похожа на одну из бывших жиличек. Тут уж остается либо менять внешность, либо квартиру.
К соседской бабушке, которая так оплошала, подруги тоже наведались. И она поведала им историю своего очень, как оказалось, близкого знакомства с проститутками. Сама бабуля, надо сказать, поговорить очень любила. И с подругами общалась охотно.
Но вот беда! На прошлой неделе она подхватила грипп. И хотя болезнь уже прошла, она дала осложнение на горло. И бабуля могла теперь только едва слышно шептать. Таким образом, телефонных разговоров с приятельницами она была начисто лишена. Те просто не слышали, что она им пытается сказать.
А раз так, то бабуля ужасно скучала, пока к ней не явились подруги с расспросами про жиличек из дома напротив. Этот визит старушка восприняла так, словно подруги были посланцами свыше, ответом на ее молитвы. Она заварила им горячего чаю и даже не поскупилась выставить на стол сухари, впрочем, не преминув пояснить, что с ее зубами такие сухарики уже не пожевать. Вот и держит их специально для гостей.
От сухариков подруги дипломатично отказались, сказав, что сидят на специальной диете. И сухарики им противопоказаны. А вот сплетни бабы Кати, как звали старушку, слушали с удовольствием.
– Я у них домработницей вкалывала, потому все про них и знаю. Девки-то сами ничего делать не желали. А ихние хахали иной раз так квартиру засирали, что прямо жутко делалось. И бутылки, и окурки, а уж презервативов сколько!
Видимо, эта бабуля имела весьма отдаленное представление о том, что такое настоящий бордель. Подумаешь, бутылки и окурки! Да их после любой вечеринки полным-полно. В конце концов, мужчины приходят к девицам не для того, чтобы чинно и благородно посидеть с ними за чашечкой чая.
– А уж оберток от подарков и вовсе было не счесть.
– Подарков?
– У Аллы был такой обычай, – охотно пояснила баба Катя, – что каждый из клиентов дарит своей подруге какой-нибудь подарок. Девчонки подарки потом в соседний ларек перепродавали, его, между прочим, тоже Алла содержала. И чего им только не дарили! И духи, и косметику, и игрушек плюшевых дурацких! Надарят этакого великолепия под два метра ростом и потом удивляются, куда это через неделю зверюга исчезает! Ну, не идиоты ли?
Похоже, бабуля уже долгое время жила одна и вконец разочаровалась в мужчинах.
– А магазинчик этот тоже Алла держала! Она же в нем от своих девиц и принимала. Наши все знали, что за игрушки в том месте продаются. Ну и не покупали никогда. Но место у нас сами видите какое. Центр города! Народу чужого всегда полно ходит. Кое-кто и покупал вещички. Те же кавалеры между прочим и покупали!
– Серьезно? – восхитились подруги оборотистостью неизвестной им Аллы.
Как ловко она выкачивала из мужиков дополнительные денежки. Надо же такое придумать, хочешь красивую проститутку – тащи мне деньги, а ей подарок. И самой же этими подарками и торговать у входа. Да, ловко придумано. Видимо, Алла отлично разбиралась в мужской психологии. Ведь какой мужик озаботится тем, чтобы купить подарок женщине? Они и родной жене с мамой забывают купить три дежурные мимозки к Восьмому марта. А уж чтобы покупать проституткам… В это вообще невозможно было поверить.
– А клиенты не обижались, что девушки сдают их подарки в скупку?
– Вовсе нет. Даже еще и рады были, что особых хлопот не требовалось.
Конечно, если Алла не пускала гостей на порог без подарка, то мужики покорялись. Шлепали вниз и покупали подарок в первом попавшемся магазинчике, а это был магазинчик, который и содержала Алла.
– Разумеется, одними перепродаваемыми подарками Алла бы свои дела не поправила, – продолжала шептать старушка. – Но у нее много разных интересов было. Я у нее долго полы в квартире мыла. Так что много чего про нее знаю. Она и на бегах ставки делала. И неизменно выигрывала. А знаете, почему?
– Почему?
– А потому что один из ее постоянных клиентов был тот, кто эти бега и организовывал!
– Так что же? Он заранее знал, кто из лошадей выиграет состязания?
– Каких лошадей?
– Так вы же сами сказали – бега!
– Собачьи бега! – возмутилась баба Катя. – И я вам русским языком сказала, собачьи!
Может быть, и сказала. Кто же спорит? Только вот шептала баба Катя так тихо, что подруги ее едва слышали.
– Значит, собачьи?
– Угу, – кивнула баба Катя.
У нее явно разболелось горло, но жажда общения у бабки была сильнее. Больные гланды – вот уж поистине наказание для такой болтушки. И старушка большими глотками пила сладкий чай с молоком,
