– Почему бабку свою при жизни ни разу не навестили! – рявкнула на них Майя Захаровна, гневно стукнув палкой по полу. – Вот что!
И так как подруги молчали, Майя Захаровна продолжала:
– Она мне ваши фотографии показывала!
– Наши? – ахнули подруги.
Но Майя Захаровна их удивления даже не заметила.
– Правда, вы там на них совсем крошки, – невозмутимо продолжала она. – Одной пять, другой три годика. А теперь вон какие вымахали! И родную бабку ни разу за столько лет не навестили!
– Простите, – пролепетала Леся, собираясь сказать, что произошла ошибка и они никак не могут приходиться родными внучками незнакомой старушке.
Но Кира неожиданно пихнула ее кулаком в бок. И Леся осеклась.
– Молчи, а то живо конверт назад потребует! – прошептала ей на ухо Кира.
А Майя Захаровна тем временем продолжала метать громы и молнии:
– Не у меня вам прощение просить надо было бы! – заявила она, потрясая в воздухе своей палкой. – Не у меня, а у бабушки своей! Только поздно уже! Я вообще удивляюсь, как это вы сподобились доехать. Или сообщил вам уже кто?
– Нам Светлана Владимировна, то есть бабушка, сама позвонила, – промямлила Кира, чувствуя, что слишком уж она завирается.
Но, к счастью, Майю Захаровну ее ответ вполне удовлетворил.
– Вот оно как, – понимающе кивнула она. – Предчувствовала Светлана, значит.
– Что, простите? – не поняла Кира.
– Конец, говорю, свой предчувствовала, – пояснила ей Майя Захаровна. – Потому и вам позвонила. Ну что же, коли телефон ваш у нее все эти годы был... Значит, могла и сама вас найти. И не так уж вы и виноваты. К тому же приехали все же к ней, хоть теперь, пожалуй, уже и поздно.
И она посмотрела на подруг уже без прежней враждебности.
– Скажите, а как получилось, что Светлана Влад... что бабушка умерла? – набравшись решимости, задала Кира тот вопрос, который больше всего интересовал подруг.
– Да как оно всегда получается? – вздохнула Майя Захаровна. – Каждому человеку бог свой срок от рождения уже отмерил. Значит, кончилось у Светланы ее время. Вот и умерла. Хотя, если так рассуждать, то ничем она особенно не болела. Давление иногда прыгало, так ведь не девочка уже. И после санатория, напротив, хорошо себя чувствовала. Врачи приезжали, диагностировали остановку сердца. Сказали, что в ее возрасте такое неудивительно.
Майя Захаровна замолчала, а подруги переглянулись. Ой, что-то не верилось им в то, что Светлана Владимировна скончалась от возраста. По санаторию она вполне резво бегала. И вообще, все эти смерти выглядят как-то странно. Сначала Кашин, потом она. И, учитывая, что они были знакомы, напрашивается определенный вывод. А именно, что старушке кто-то помог уйти из этой жизни, обставив ее уход, как обычную смерть от старости.
– Скажите, а вчера днем к ней в гости никто не приходил? – спросила у Майи Захаровны Кира. – Может быть, приходил, она разволновалась, и вот такой печальный результат?
– Не знаю, – покачала головой Майя Захаровна. – Если и приходил, то она мне об этом не доложила. И вообще, на самочувствие вчера вечером не жаловалась. Вечером на улицу мы с ней выходили, воздухом подышать. Она была вполне здорова, только задумчива немного. Ну а утром уже была мертва.
Простая констатация факта без слез и причитаний. Не обращая внимания на подруг, Майя Захаровна задумалась, опершись на палку. Плакать она явно не собиралась. Старые люди вообще иначе относятся к переходу в мир иной. Когда твои друзья, с которыми ты вместе ходил в детский садик, школу или учился в институте, потихоньку начинают переселяться на кладбище, то сначала это приводит человека в состояние шока. А потом вселяет в самых сильных какую-то мрачную решимость дойти до финиша последним. Судя по всему, Майя Захаровна была именно таким крепким орешком.
– Скажите, – отвлекла ее от размышлений Кира, – а фамилия Кашин вам ничего не говорит? Не было среди знакомых Светланы Владимировны такого человека?
И она описала приметы погибшего Кашина. Вдруг им повезет и окажется, что Светлана Владимировна и Кашин были знакомы еще до поездки в санаторий. Но чуда не случилось.
– Нет, – решительно покачала головой Майя Захаровна. – Хотя вроде бы знакомая фамилия.
И она задумалась. Подруги тоже молчали, не решаясь перебить ход ее мыслей.
– Ну да, – произнесла она наконец. – Кашин. Был у меня в молодости поклонник с такой фамилией. Только я ему отказала и вышла замуж за отца моего Костика.
– Значит, другого Кашина вы не припоминаете? – разочарованно спросила у старухи Леся.
– Нет, – покачала та головой. – Но молодых людей возле Светланы вообще не было. Одни старики. Родственники ее, как вы сами знаете, не навещали. И вообще, жила она очень уединенно. И об источниках своего благополучия тоже никогда не распространялась.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Кира.
– Это уж вам лучше знать! – хмыкнула Майя Захаровна. – Поскольку вы же ее внучки и, следовательно, прямые наследницы. Только, как я погляжу, вы о своей бабке немного знаете. Неужели вам родители ничего не рассказывали о ней?
– Нет, – покачала головой Кира.
Надо же, ей даже не пришлось на этот раз лгать.
– Значит, не простила ваша мать Светлану, – глубокомысленно произнесла Майя Захаровна. – Вот ведь глупость какая! Зачем такую ненависть в сердце хранить? И сама несчастье свое всю жизнь лелеяла, и вам с бабкой общаться не разрешала. А если разобраться, в чем была вина Светланы? В том, что она полюбила настоящего мужчину? Так женщина для того и создана, чтобы любить. И если уж влюбится, то ни муж, ни дети, ни внуки ей не указ.
Подруги во все глаза уставились на Майю Захаровну. Определенно слова старухи открывали для них в жизни Светланы Владимировны новые страницы. А Майя Захаровна распалялась все сильней.
– Да и что такого ужасного она сделала?! – воскликнула она. – Светлана дочь свою не бросала. Ваш дед сам не отдал ей ребенка. И что ей было делать? Разумеется, она пошла дорогой великой любви. И неизвестно, что было бы лучше: останься она с вами и страдай всю жизнь или вот так, как оно и вышло.
– М-да, – пробормотала Кира. – Между людьми – это всегда все очень сложно. Особенно когда между двумя вступает третий. Наверное, Светлана Владимировна была права, когда не стала цепляться за семью, а ушла следом за любимым мужчиной.
На самом деле ее мысли и не думали забираться в такие дебри времен. Киру интересовало, кто сейчас крутился возле Светланы Владимировны. И какого рода отношения связывали старушку и убитого Кашина. Но, судя по всему, в этом Майя Захаровна ничем не могла им помочь. Оставалась одна надежда на бумаги, которые были вложены в плотный конверт желтоватой бумаги.
Такие конверты продаются на почте для желающих отправить не простое, а заказное письмо, к тому же не обычного формата. Например, этот конверт был рассчитан на бумаги формата А4. И подруги с вожделением разглядывали его, хотя совершенно ясно, что его содержимое предназначалось не им, а тем самым внучкам Светланы Владимировны, которых она вроде бы вместе с дочерью, мужем и прочими своими родственниками бросила ради любовника.
– Хотя лично я никогда бы так не поступила! – внезапно произнесла Майя Захаровна. – Но мне повезло. Я вышла замуж за любимого человека. И любила его все эти годы. И наш союз был благословлен ребенком. Мой Костик – чудесный мальчик. Он просто вылитая копия его отца и отрада мне в старости.
И тут раздался звонок в дверь. Это явился тот самый долгожданный Костик. Он оказался весьма упитанным мужчиной лет пятидесяти, с намечающейся плешью и внушительных размеров животиком, выдававшим в нем любителя вкусно покушать. Ничего чудесного, на взгляд подруг, в нем не было. Но, разумеется, свое мнение они благоразумно удержали при себе.
– Мама, а что у нас можно покушать? – первым делом осведомился Костик, втянув в себя воздух довольно крупным носом. – Никак не пойму, что это так вкусно пахнет. Мои любимые тефтели в винном соусе? Или котлетки с поджаркой из яблок со сладким луком?
