Просто не продохнуть! Все тайны какие-то. Переглядываетесь! Шушукаетесь! Шмыгаете взад и вперед.
– То в друзья набиваетесь, то знать нас не хотите, – добавила Леся. – А теперь новая история – в вежливость играть надумали.
– К-какие игры? – от удивления Эстель начала заикаться. – В чем дело? Мы ничего такого...
– Что вы там делаете на третьем этаже водолечебницы? – в лоб задала ей вопрос Леся. – Ведь из-за этого же весь сыр-бор. Что? Вы там тоже лечитесь?
– Да, – с вызовом кивнула головой Эстель, в глазах которой уже сверкали слезы. – Верней, мой муж лечится. А я ему помогаю!
– Помогаешь! – фыркнула Кира. – Ты что, врач?
– Не-е, – помотала головой Эстель, которая уже самозабвенно рыдала.
И когда успела? Только что нормально разговаривала, и вдруг слезы! Подруги с негодованием смотрели на эту мимозу. Они еще и допрос толком не начали, а эта особа уже рыдает. И почему? Что такого они ей сказали?
– Просто удивительно, как некоторые умеют заставить окружающих плясать под свою дудку! – в сердцах выпалила Кира, имея в виду слабонервную Эстель, слезы которой все-таки сделали свое дело.
Весь боевой запал у Киры куда-то пропал, улетучился. И, глядя на рыдающую в их кресле молоденькую девочку, ей стало просто жалко ее.
– Не реви! – попыталась утешить Эстель еще более добросердечная Леся.
Однако Эстель, похоже, приняла предыдущую реплику Киры на свой счет и утешаться не желала.
– А что мне оставалось делать? – прорыдала она. – Гена такой больной! И вовсе я не пляшу под его дудку. Я сама захотела принять участие в... в этом...
– В чем «в этом»? – быстро спросила у нее Кира.
Но Эстель вовсе не была намерена так легко сдавать свои карты.
– Это не я! – мотала она головой. – Я не могу... Это надо спрашивать у Семена Голиафовича. Он все один решает.
– Семен Голиафович решает, кто пойдет на третий этаж водолечебницы, а кто нет? – спросила у нее Кира. – Так?
– Да, – кивнула Эстель. – То есть нет.
– Так да или нет? – снова начала закипать Кира, а Эстель, разумеется, тут же снова прибегла к своему испытанному средству – ударилась в слезы.
– Я не знаю! – рыдала она. – Что вы ко мне пристали? Я не могу ничего вам рассказать.
И она, продолжая рыдать, вдруг принялась еще и икать, все громче и громче. Видя, что больше они от этой истерички не добьются ничего внятного, подруги отволокли самозабвенно заходящуюся в рыданиях Эстель в ванную, умыли ее холодной водой и выставили вон, пригрозив, что если она нажалуется мужу, то они ей еще и не такой допрос устроят.
– Думаешь, сработает? – спросила у подруги Леся. – Она будет молчать?
– Да ты что? – презрительно хмыкнула Кира. – Эта малахольная? Она и нам-то почти что все выложила. А уж родному и любимому мужу точно нажалуется.
И точно, не прошло и пяти минут, то есть ровно столько, сколько требовалось Эстель, чтобы добраться до своего номера, залиться там слезами и призвать на помощь мужа, в дверь номера подруг кто-то забарабанил. Досчитав до десяти, Кира резко распахнула дверь. И Гену буквально внесло в номер подруг.
– Чего желаете? – холодно поинтересовалась у него Кира.
– Вы... – развернувшись на месте и задыхаясь от злобы, прорычал мужчина. – Вы за это ответите!
– За что? – мило поинтересовалась у него Кира.
– Вы довели мою жену до нервного припадка! – заорал на нее Гена. – До истерики! Вы вывели ее из строя! Теперь она вечером не сможет встать с кровати, а сегодня как раз наша очередь!
– Очередь? – посмотрела на него Кира. – И куда очередь? Может быть, мы тоже можем к вам присоединиться? Затевается что-то интересненькое?
Гена кинул на нее странный, какой-то полубезумный взгляд и выскочил из их номера словно ошпаренный.
– Теперь внимание! – скомандовала Кира. – Посмотрим, куда он помчится!
Гена помчался в администрацию. При этом он так торопился, что даже не заметил следующих за ним по пятам подруг.
– Похоже, все, как мы и думали. Этот тип к доктору Голиафу торопится! – с удовлетворением произнесла Кира. – Нам повезло, что они тут все такие нервные и невыдержанные. Другой бы человек двадцать раз подумал, а этот сразу же помчался.
– И что?
– Как что? – удивилась Кира. – Кабинет Семена Голиафовича находится на первом этаже. А окон в такую теплынь никто не закрывает. Так что у нас с тобой есть все шансы услышать, в чем там дело. И что за тайны скрываются на третьем этаже водолечебницы.
Кира оказалась права. Во всяком случае, в той части своего плана, который касался подслушивания. Они с Лесей успели занять удобную позицию под окнами резиденции главврача как раз в тот момент, когда в сам кабинет ворвался взбешенный Геннадий.
– Семен Голиафович! – донесся его обиженный голос до слуха подруг. – Это возмутительно! Моя жена совершенно выведена из строя этими мерзавками! Не знаю, что они с ней делали, но она рыдает. И совершенно непригодна для...
– Голубчик! – перебил Геннадия знакомый голос доктора. – Не волнуйтесь вы так. И не кричите. С вашей женой все будет в порядке. Я же говорил, ее легкая склонность к истерии проистекает от собственной неуверенности и шаткости ее положения. Постарайтесь быть с ней помягче.
– Я и так мягок, словно пуховая перина! – взвыл Геннадий. – С этой идиоткой никакой мягкости не хватит! Знали бы вы, как она иногда раздражает меня своим легкомыслием. Но речь сейчас не об Эстель! Речь о моем здоровье. Раз она не в состоянии принять участие в процедуре, значит, она под угрозой срыва. А ради чего тогда я платил такие бешеные деньги? Ради сомнительного удовольствия пожить в вашем люксе?
– Голубчик, но чего же вы от меня хотите? – почти неслышно проворковал доктор.
– Пусть одна из этих мерзавок займет место моей жены! – заявил Геннадий.
У подруг отвисли челюсти.
– Не навсегда, разумеется, – услышали они голос Гены.
И девушки облегченно перевели дыхание.
– А только на один раз, – добавил Геннадий, и подруги снова насторожились.
Чего хочет от них этот тип? Как это заменить его жену? В каком смысле? И зачем?
– Они обе достаточно молоды и привлекательны, – продолжил Геннадий развивать свою мысль. – Так что с моей стороны проблем не возникнет, я уверен. Я согласен хоть на рыжую, хоть на блондинку. Хотя блондинка, мне кажется, предпочтительней. Но, с другой стороны, рыжая здорова как лошадь. Никакой там синюшной бледности или отеков по утрам я у нее не замечал.
Обе подруги смертельно оскорбились. Кира обиделась на то, что ее сравнили, пусть и в положительном аспекте, но все же с лошадью. А Леся всерьез разозлилась на Геннадия за то, что она, видите ли, по его мнению, по утрам бывает синюшного цвета.
– На себя бы посмотрел, урод! – прошипели подруги хором.
К счастью, Геннадий их змеиного шипения не услышал. Он был слишком поглощен решением собственных проблем.
– Так я считаю, что этот вопрос решен? – произнес он.
– Голубчик, голубчик, – пророкотал доктор. – Но эти девушки совершенно не в курсе наших занятий. Они не подготовлены. Ни морально, ни физически. Поймите, они могут просто не понять. Не выдержать нагрузки.
– А мне плевать! – агрессивно заявил Геннадий. – Плевать мне на их проблемы. Я заплатил деньги. И должен получить то, что мне обещали. И потом, я ничего не понимаю, эти девицы живут в люксе. Значит, они тоже выложили деньги за процедуру...
