начала описывать в красках, что могло произойти с головой Виктора после того, как на него свалилось бы толстенное бревно.
– Шансов почти нет, – произнесла я.
– Пойдем-ка лучше отсюда, – предложила Любиме Мариша. – Не нужно тебе его видеть, когда ребята вытащат тело.
– Все равно! – упиралась Любима. – Я жена. Я останусь! Я хочу его видеть!!
Видя, что с Любимой не сладить, мы оставили попытки увести ее прочь. И она принялась помогать нам оттаскивать доски, старую дранку и прочие обломки в сторону. Прапор с Женькой таскали бревна. Вскоре им на выручку прибежало еще несколько мужиков из соседних домов, услышавших странный шум и крики Любимы. Хотя Плаховых в деревне и не любили, но на выручку Виктору сбежались все его ближайшие соседи. Слух о несчастье быстро облетел деревню, и во двор все прибывали и прибывали люди.
Вместе они быстро расчистили завал и вытащили тело Виктора. Он был страшно перепачкан пылью. Лицо у него было бледное и безжизненное. Вдобавок, как и предсказывала Катька, голова была в крови.
– Ой! Ой! – зарыдала Любима. – Витенька!
Она упала на колени рядом с мужем, обняла его за шею и затормошила. Внезапно Виктор поморщился и чихнул.
– Ай! – отшатнулась прочь Любима. – Он жив!
– Жив! Жив! – пролетело над толпой. – Дурное семя – цепкое! Живехонек наш Витька!
Было не вполне понятно, радуются они за Виктора или наоборот. Но факт оставался фактом, Виктор был жив. Пока.
– Отойдите все в сторону, – вылез вперед какой-то незнакомый нам мужичок невысокого роста. – Я – врач. Я осмотрю пострадавшего.
Он потрогал кости, проверил зрачки Виктора и наконец вынес вердикт:
– Небольшая царапина на голове. Видимо, ему гвоздем поцарапало кожу. Отсюда и кровь. Других повреждений не нахожу. Думаю, что его можно перенести в дом.
Мы начали осторожно транспортировать окончательно пришедшего в себя Виктора в дом, хотя он и требовал, чтобы мы его отпустили, поскольку он вполне в состоянии идти сам. В конце концов мы его отпустили. Виктор встал на ноги и, опираясь на руку жены, действительно сам дошел до дома. Где все же поддался на уговоры людей и прилег на диван. Любима тут же начала хлопотать возле него, обмывая лицо и руки. А мы носились взад и вперед по дому в поисках кипяченой воды, ваты, бинтов, пластыря, йода и зеленки.
Несмотря на то, что у Виктора из повреждений оказалась только внушительных размеров ссадина на плече, пара синяков на ногах и царапина на лбу, Любима обмазала его йодом с ног до головы, замотала бинтами, а сверху для надежности еще и заклеила их пластырем.
– Уф, – выдохнул Виктор, когда она наконец оставила его в покое. – Не представляю, как это могло произойти. Я за что-то запнулся, когда вошел в дом. И вдруг раздался жуткий треск и вокруг меня все начало рушиться!
– На тебя упала крыша! – сообщил ему Прапор.
– И ничего удивительного в этом нет, – заметила Мариша. – Дом совсем ветхий. Странно, что он не развалился раньше.
– Тебе еще удивительно повезло, – сказал Прапор. – Два бревна упали таким образом, что над твоей головой получилось нечто вроде шалашика. Поэтому ты так легко и отделался. Они прикрыли тебя.
– И что тебя понесло в этот дом? – воскликнула Катя. – Что тебе там понадобилось?
– В самом деле, Витя, – укоризненно произнесла Любима. – Что за неуемное любопытство? Зачем ты туда пошел?
– Понимаете, – пробормотал Виктор, понизив голос. – Вы можете мне не поверить, но я... Я увидел там ее.
– Кого? – затаили мы дыхание. – Любку? Тебе померещилась Любка? Да?
Ну и ну! Только не хватало, чтобы теперь еще и Любка стала появляться тут в виде привидения. Теплая компания подберется, ничего не скажешь. Два женских призрака, и все крутятся в одном и том же месте и призывают проклятие на род Плаховых.
– Да нет! – досадливо отмахнулся Виктор. – При чем тут Любка? Я видел ее! Ее, понимаете?
Мы не понимали.
– Призрак хозяйки усадьбы! – объяснил нам наконец Виктор. – Это она заманила меня в дом перед тем, как на меня рухнула крыша!
– Что ты говоришь? – с каким-то ужасом посмотрела на него жена. – Какая женщина? Какой призрак?
– Не волнуйся, Виктор, – с чувством сказал кто-то из соседей, набившихся в дом. – Тебя по башке шандарахнуло, вот тебе и чудится всякое. Ты рюмочку выпей и поспи. После сна все как рукой снимет.
От рюмочки Виктор не отказался, заметив, что это поможет ему снять стресс. Но своих показаний не изменил.
– Там была женщина! – упорно твердил он. – В доме. Я услышал странный шум и заглянул в дом, чтобы проверить, кто там шустрит. Думал, соседские мальчишки шкодят. Хотел им уши надрать, чтобы в старый дом не лазили. Мало ли чего там на башку им упадет, а я отвечай потом.
Виктор выпил еще одну поднесенную ему рюмку, закусил малосольным огурчиком, и его речь стала совсем связной.
– Заглянул и вижу – какая-то тень в угол метнулась. Ну, думаю, сейчас этих мальцов я за уши хорошенько отдеру. Взглянул я получше и вижу, что там никакие не мальчишки, а она стоит! Вся в белом! Юбка длинная, и волосы вверх собраны. Я ее сразу узнал. Портрет в музее видел. Точно она! Смотрит на меня и к себе манит.
– И ты шагнул? – ахнула Любима. – Господи! Как же ты не побоялся!
– Непроизвольно как-то получилось, – принялся оправдываться Виктор. – Я подумал, вдруг она мне что-то сказать хочет. Вот и шагнул. Нога у меня за что-то задела, а потом такой треск и шум начался! Все вокруг рушится. Помню, что последняя мысль у меня была – все, конец мне пришел! Отомстила все-таки дворянская сучка нашей семье. Добилась своего!
При этих словах Любима страшно побледнела. Должно быть, рассказ мужа сильно впечатлил ее. Виктор тем временем выпил еще рюмку и бодро заключил:
– Но все хорошо, что хорошо кончается. Я жив, и слава богу. А этот дом я завтра же снесу! Если призраки уже и среди бела дня начали по нему шастать, значит, другого выхода просто нет! Если мой прадед в чем перед родом Саниных и был виноват, то я тут ни при чем. И отвечать за чужие грехи не собираюсь! Снесу, и пусть привидение себе другое жилье подыскивает!
– Ты пока поспи, – заботливо произнесла Любима. – Выпил немного и поспи. Отдохни. А с домом завтра решишь! Тут одному не справиться. Бригада нужна. А то тебе еще что-нибудь на голову свалится. Не приведи господи!
Опьяневший Виктор еще немного поворчал, но быстро угомонился, и его в самом деле сморил сон.
– Вот и хорошо! – прошептала Мариша. – Пусть поспит. После психологической травмы сон – первое лекарство.
– А ты думаешь, он в самом деле видел привидение? – спросила у нее я.
– А ты думаешь, что он нам наврал?
– Не наврал, но по голове его все-таки задело, – пожала плечами я. – Может быть, ему после удара стало казаться, что он кого-то видел?
– Не знаю, – отозвалась Мариша. – Пошли посмотрим.
– Да что там смотреть? – обозлился Прапор. – Давайте лучше поедим! А то со всеми этими привидениями, раскопками и падающими домами мы так и не пообедали.
– Вы ешьте! – сказала Катя. – А мы сейчас придем.
– Спасибо за разрешение, – еще больше разозлился Прапор. – А поухаживать за нами вам уже недосуг?
– Других дел полно, – озабоченно отозвалась Мариша. – Поважней!
