знал про Алену и Михаила, то он должен был бы с ними тесно общаться.
— Совсем не факт, — сказала я. — Например, я знаю о сотне людей, с которыми никогда в жизни мне не приходилось общаться лично. Я знаю о них через своих друзей или родственников.
— Но в данном случае у Михаила и Алены был слишком узкий круг общих знакомых, — возразила Мариша.
— Да, — кивнула я. — Светлана Игоревна, сестры Цветиковы, домработница Катерина Николаевна, работники фирмы «Эдем» и…
— И детектив, которого наняла Светлана Игоревна! — воскликнула Мариша. — Ты помнишь, адрес Алены Светлана Игоревна получила через какое-то детективное агентство. Быть может, тот помятый тип и есть тот детектив, который выследил Алену и затеял какую-то свою игру?
— А ведь верно! — воскликнула я.
После этого мы вернулись обратно к Цветиковым. Дверь нам открыли с большими предосторожностями. Мы порадовались, что наши советы не пропали втуне, и вошли.
— Катерина Николаевна, а в каком агентстве Светлане Игоревне помогли узнать адрес Алены? — прямо с порога спросила я.
— Я не помню, — растерялась женщина. — Света обращалась к стольким специалистам. Но я могу посмотреть. К счастью, ее записи по этим агентствам остались дома. Во время обыска менты почему-то не обратили на них внимания.
И она отправилась за записями.
— Вот ее записи! — вернувшись с несколькими порядком исчерканными листами бумаги, сказала она. — Не знаю только, в каком именно из указанных тут агентств помогли Свете.
И она протянула записи нам. При этом у нее на глаза снова навернулись слезы.
— О господи! — разрыдалась она. — Лучше бы эти детективы ничего не находили. Тогда Света не поехала бы в тот проклятый дом! И сейчас была бы с нами. Ведь и девочки нашлись! Такая радость, а Светки дома нет. Не надо было ей по детективам бегать. Никакой пользы, один вред от них. Ну да что теперь говорить!
И она обреченно махнула рукой. Из их квартиры мы вышли под аккомпанемент рыданий верной подруги Светланы Цветиковой.
— Поехали к моей маме домой, — сказала Мариша. — Там передохнем, перекусим, а потом с новыми силами начнем звонить по этим детективщикам.
— А почему не ко мне? — спросила я.
— Потому что моя мама нас покормит нормальной пищей, — ответила Мариша. — А у тебя снова придется замороженными полуфабрикатами питаться.
В словах Мариши был свой резон. После многодневных розысков желудок у меня с каждым днем все сильней и сильней требовал чего-нибудь домашнего. Тот борщ, по тарелке которого мы с Маришей съели в квартире Цветиковых, был слишком очевидно сварен из бульонного кубика. А про пиццу лучше было и не вспоминать. Потому что если вспоминалось, то мой желудок отзывался на это воспоминание такой острой болью, что дух перехватывало.
До Маришиной мамы мы добирались недолго. И уже через полчаса умытые и посвежевшие сидели за кухонным столом в окружении звериной стаи и все вместе жадно поглощали умопомрачительно вкусную тушеную свинину с морковью, помидорами и луком. На гарнир полагалось картофельное пюре. Натуральное, а не из пакетика.
— Где же вы болтались столько времени? — поинтересовалась у нас Тамара Ильинична. — Я вам обеим звонила, но к телефону никто не подходил.
— Очень много дел, — таинственно пробормотала Мариша с набитым ртом.
Тамара Ильинична только головой покачала.
— Если влипнете в очередную историю, спасать не зовите, — сказала она нам.
После обеда мы отправились вызванивать детективов из тех агентств, к помощи которых прибегала Светлана Игоревна, пытаясь разыскать мужа и дочерей. Разобрать ее каракули, которыми были испещрены листы бумаги, было трудновато. Но чего другого можно ожидать от попавшей в беду и окончательно потерявшей голову женщины? Наоборот, мы бы удивились, если бы все телефоны были аккуратно записаны напротив именно того агентства, которому принадлежали.
Но в конце концов, повертев листы так и этак, нам удалось найти один телефон с именем, который был обведен особенно жирно.
— И смотри, этот же телефон вторично выписан уже на верху страницы, — сказала мне Мариша. — Причем почерк у Светланы Игоревны стал значительно уверенней, словно она получила от этого детектива какие-то гарантии или что-то там такое, что смогло ее несколько успокоить.
— Звоним этому Григорию Андреевичу из агентства «Икар»? — спросила я.
— Ага, — кивнула Мариша.
И мы позвонили. Увы, удача отвернулась от нас. Григорий Андреевич в принципе работал в данном месте, но сейчас его не было. Оно и понятно, было уже почти восемь часов вечера. И где именно этот Григорий Андреевич находится, на задании или нет, секретарша не знала. Отказалась она нам дать и его домашний адрес.
— Вы не понимаете, это дело жизни и смерти, — рыдала Мариша в трубку.
Рыдала она так упоенно, что к нам примчались все перепуганные обитатели квартиры.
— Маришка, что случилось? — заголосила Тамара Ильинична. — Кто умер? Так я и знала, что эти ваши самостоятельные расследования до добра не доведут. Кто погиб? Дядя Сеня?
Тамаре Ильиничне подпевал звериный хор. Все пели на разные голоса, но в целом выходило очень жалобно и живописно. Немного подумав, я тоже стала горестно подвывать. Конечно, против такого всеобщего потока скорби не выстояла даже твердокаменная секретарша на другом конце провода. И мы получили вожделенный домашний адрес и телефон Григория Андреевича.
— Совсем не факт, что это именно тот детектив, который нам нужен, — сказала Мариша, еще не осушив слез, и, едва положив трубку на рычаг, улыбнулась.
— Что такое? — изумилась Тамара Ильинична. — Чему ты радуешься? Я что-то ничего уже не понимаю. То ты плачешь в три ручья, то смеешься. Ничего не понимаю.
— И не надо, — заверила ее Мариша, снова набирая номер, тыкая пальцами в кнопки телефонного аппарата.
На этот раз она звонила детективу. К телефону подошла девушка. Верней, девочка. И пролепетала, что папы нет дома. Но есть бабушка. А папа вернется скоро. Он вышел в магазин за хлебом.
— Я хочу знать, в чем дело! — настаивала Тамара Ильинична.
— Ни в чем, — ответила Мариша. — Мы ищем одного детектива, которого одна наша знакомая наняла следить за своим мужем и одной девицей.
— Ну и что? — не поняла Тамара Ильинична. — Вам-то он зачем?
— А затем, что клиентка его в тюрьме, муж ее убит, и та девица, из-за которой и начался сыр-бор, тоже мертва. Вот мы и хотим наведаться к этому Григорию Андреевичу и выяснить, не мог бы он пролить свет на это запутанное дело.
— А почему этим делом не занимается милиция? — с подозрением спросила Тамара Ильинична. — Зачем вам впутываться в него?
— Нашей милиции за глаза хватает одной подозреваемой, — ответила Мариша. — Той самой клиентки нашего детектива. Они ее арестовали и очень собой довольны.
— А вы, напротив, уверены, что эта женщина не виновата? — спросила Тамара Ильинична.
Мы кивнули.
— Во всяком случае, нам нужны доказательства ее невиновности, — сказала я.
— Ну тогда, конечно, нужно вам поехать к этому Григорию Андреевичу и поговорить с ним. Он должен вам хоть чем-то помочь. Но дайте мне адрес и телефон этого человека.
— Зачем? — хором спросили мы.
— Ну как же, — пожала плечами Тамара Ильинична. — Мариша у меня единственная дочь. А раз тут пошла такая волна, что всех убивают, то… То я хочу иметь хоть какой-то ориентир, где вас искать, если вы пропадете.
