Когда Вадим уже поднимался на крыльцо клиники, в кармане зазвонил мобильный.
– Да?
Звонил «чудесный» доктор, который с непонятными расшаркиваниями и многочисленными извинениями просил Вадима вновь зайти к нему, если он может сейчас вернуться.
– Доктор, что вам еще от меня надо? – обреченно вздохнул Вадим. – Хотите сообщить, что мне осталось не три месяца, а гораздо меньше?
Но доктор не ответил и лишь попросил его как можно скорей посетить клинику.
– Иду, – нелюбезно буркнул Вадим. И внезапно пожалел, что «жигуленок» не сбил его. Наверное, было бы лучше погибнуть мгновенно, чем долго умирать на глазах у родных людей. Только вот водителя «Жигулей» стало неожиданно жаль – посадили бы…
Более-менее почистив одежду в уборной и перевязав ссаженную ладонь платком, он вновь поднялся на второй этаж в кабинет «чудесного» доктора.
Инга уходила от Марьи Алексеевны озадаченная, если не сказать расстроенная. Да, она правильно разгадала загадку. Марья Алексеевна, выслушав девушку, припомнила еще некоторые детали, и теперь предание оказалось полностью восстановленным.
– Девочка, беда в том, что эта магия – не управляема, ее действие сложно предсказать, сложней, чем погоду, – грустно улыбнулась Марья Алексеевна на прощание. Видимо, в своей жизни она больше всего не верила метеорологам. – Еще никому не удавалось разбить Единение. Спалит тебя это кольцо, как спичку, вот что меня беспокоит.
– А иначе мой брат умрет, – возразила Инга, уже приняв непоколебимое решение.
– Ну что ж, тебе видней… – старушка развела руками.
– Я не могу отступиться, – покачала головой Инга и, грустно улыбнувшись, поблагодарила за помощь.
Наверное, никогда еще в жизни Вадим ни на кого не орал так, как сейчас – на «чудо-доктора». Еле сдерживаясь, чтобы не обложить побледневшего эскулапа матом, он кричал так, что его, вероятно, было слышно на всем этаже.
– За такие шуточки в суд можно подать на вас и вашу клинику!!!
– Послушайте, молодой человек… – доктор, нервно поправляя то и дело съезжающие на кончик носа очки, пытался вставить хоть слово.
– Да что «послушайте»! Я вас уже послушал, теперь вы меня послушайте! И часто у вас так путают результаты анализов? Вы понимаете, что своей «ошибочкой», как вы только что мне сообщили, могли бы та-аких ошибок наворотить! «Ошибочка вышла…» Черт! Да я из-за вас и вашего диагноза, который вы мне навесили, чуть и в самом деле на тот свет не отправился! Задумавшись, чуть под машину не угодил – прямо напротив вашей бестолковой клиники! Чудесная ошибочка!
– Вадим, послушайте… Пожалуйста, выслушайте меня, – взмолился доктор, сложив ладони перед грудью, и Вадим, уже наоравшись, замолчал.
– Мы могли бы это… хм… неприятное дело уладить другими способами. Скажем, клиника могла бы в качестве компенсации за моральный ущерб оказывать вам бесплатные услуги какой-то период… – заискивающе улыбнулся доктор. – Ради всего святого, Вадим. Суд – это излишняя волокита… Ну да, мы виноваты. У нас еще не бывало такого, чтобы мы путали анализы и ставили пациенту чужой диагноз. Это случилось впервые. У вас чудесное здоровье…
Доктор, блея оправдания, настороженно смотрел на хмурого Вадима, боясь, что тот вновь поднимет скандал. Предложил чаю и тут же, несмотря на категорические возражения, схватил телефонную трубку и позвонил медсестре с просьбой принести угощение.
– Да не надо, не надо! – Вадим замахал на доктора руками, отказываясь от чая. – Не буду я подавать на вашу клинику в суд, успокойтесь. Время тратить не хочется.
– Вот и чудесно! – расплылся в счастливой улыбке доктор и вытер со лба выступившие капельки пота. – Но медсестра пусть все равно зайдет, руку вам обработает.
И Вадиму, который уже мечтал поскорей покинуть эту клинику, пришлось остаться и вновь слушать кудахтанье доктора, борясь с желанием в сердцах сказать: «Заткнитесь».
– Девочка-медсестра перепутала анализы. Лишу премии однозначно. Или уволю за невнимательность. Сам не знаю, Вадим, как так получилось… Ваша фамилия настолько редкая… Да и имя. Вот если бы вас звали, например, Сергей Иванов, ну или еще каким-то распространенным именем, и пациентов с такими именем и фамилией был бы добрый десяток, то и смотрела бы внимательней. Наша клиника дорогая, обслуживаются у нас в основном ВИП-клиенты – не поточное, одним словом, обслуживание. Мы каждого клиента чуть ли не в лицо знаем. Но в этом случае увидели, что на бумажке написано «Дохновский», и имя ваше. Решили, что вы. Вот так и перепутали. А когда уже разобрались – год-то рождения совершенно не ваш, да и отчество другое… Я сразу вам и позвонил.
– Постойте… – перебил доктора Вадим, выцепив из его жизнерадостного кудахтанья иной для себя смысл. В груди будто обдало горячей волной, и сердце в тревоге застучало часто-часто. – У вас что, есть еще пациент, который носит такую же фамилию? И такое же имя?..
– Представьте себе, да! – радостно объявил врач, словно только что сообщил преприятную новость. – Бывают же такие совпадения – два пациента с одинаковыми редкими фамилиями и именами.
В висках застучало, будто вся кровь прихлынула к ним. Бормотание доктора еле слышно, словно где-то вдалеке, аккомпанировало бьющим набатом мыслям. Почему-то в тот раз, когда врач поставил страшный диагноз ему самому, Вадим не испытал такого потрясения, как сейчас.
– Да замолчите же вы! – Все же вертевшаяся на языке фраза, надежно, казалось бы, удерживаемая за сцепленными зубами, вырвалась, и доктор, изумленно замолчав, вытаращился на него.
– Извините, – смутившись, извинился Вадим. – Скажите, у того пациента, которого вы перепутали со мной, – рак? То есть все то, что вы недавно произнесли мне, целиком относится к нему?
– Да. Не повезло… Уважаемый человек, и вот такая беда, – выдохнул доктор: то ли и в самом деле сопереживая пациенту, то ли просто потому, что так полагалось по приличиям.
– Год рождения его? И отчество?
– Послушайте, Вадим… Информация вся конфиденциальна, мы ее не разглашаем, тем более при… – доктор смущенно кашлянул и выразительно покосился на медсестру, которая, обработав Вадиму ладонь, собиралась ее перевязывать.
– Спасибо, я обойдусь, – Вадим выдернул ладонь из рук медсестры. И после того, как медсестра ушла, обратился к доктору: – Услуга за услугу. Я заминаю скандал и обещаю к нему больше не возвращаться, вы сообщаете мне отчество и возраст моего однофамильца. – И, предугадывая возражения доктора, рявкнул: – Надо!
– Ну хорошо, в порядке исключения, – вздохнул доктор и, порывшись в лоточке с бумагами, извлек нужные.
– Дохновский Вадим Юрьевич, 1957 года рождения.
Вадим, не сказав больше ни слова, встал и, не попрощавшись, вышел.
XXVII
Когда Лариса вернулась с работы, Вадим был уже дома. Чем-то, видимо, расстроенный, он сидел за кухонным столом над тарелкой с уже остывшим супом и, отложив ложку, задумчиво смотрел в окно. Когда Лара вошла на кухню, вздрогнул, словно внезапно очнулся от своих мыслей.
– Привет! – она поцеловала его и нахмурилась: – Что-то случилось?
– Да нет, ничего… – Вадим поднялся и, отодвигая свою тарелку, нарочно бодрым тоном сменил тему: – Я разогрею тебе ужин. Кстати, Инга звонила, просилась приехать. Ей не терпится что-то еще нам рассказать. У меня в последнее время стало складываться впечатление, что мы живем не вдвоем, а втроем – я, ты и моя сестра.
Он усмехнулся, но видно было, что столь частые визиты сестры его не раздражают, и злословит он просто так, из «вредности».
– А хоть бы и втроем! Ничего не имею против Инги, – рассмеялась Лара и отправилась переодеваться и мыть руки.
Вадим долго не хотел объяснять Ларисе причину своего расстройства. Но в итоге, сдавшись перед ее настойчивыми расспросами, недовольно пробурчал:
