– Что! – немного испугался Сева, решив, что это замечание относится к нему.
Но Лена не обращала на него никакого внимания.
– Это тебе просто так с рук не сойдет, – продолжала скрежетать зубами девушка. – Напрасно ты думаешь, что я такая дура.
«Эге, – подумал Сева, – а девушка-то с приветом. Как бы мне с ней лиха не хлебнуть».
– Я тебе еще покажу, – бормотала себе под нос Лена. – Ты у меня горючими слезами на нарах рыдать будешь.
– Я не совсем понимаю, в чем дело, – решился Сева. – Я тебя чем-то обидел?
Лена непонимающе уставилась на него.
– Вот еще! – фыркнула она. – Попробовал бы ты.
– Тогда кто тебя обидел? – спросил Сева. – Ты только скажи, и я с него шкуру спущу.
При этих словах девушка впервые внимательно посмотрела на спутника.
– Ты и в самом деле готов ради меня?..
– На все! – пылко заверил ее Сева.
– Это хорошо, – задумчиво пробормотала себе под нос Лена.
В это время машина затормозила перед знакомым ему домом. Сева вытащил из багажника все вещи, расплатился с водителем и потащил чемоданы наверх. Раскуроченная дверь нисколько не смутила девушку, она быстро отперла ее и прошла внутрь.
– Заходи, – коротко пригласила она своего кавалера. – И вещи заноси.
Сева зашел внутрь и с деланым изумлением огляделся по сторонам.
– Что тут произошло? – удивленно спросил он. – Вроде был бандитский налет?
Внезапно Лена опустилась на кровать и принялась горько рыдать. От такого вступления Сева немного растерялся.
– Это все мой бывший любовник, – прорыдала Лена, и Сева навострил уши.
Но, увы, первая фраза была единственной, которая соответствовала истине. Дальше пошло уже сплошное вранье. Сева меланхолично слушал ее и время от времени кивал головой.
– Гарик такая ревнивая скотина, – начала свой рассказ Лена. – Он не разрешал мне никуда выходить из дома без него. Представляешь, даже чтобы в магазин сходить, я должна была дожидаться его прихода и идти с ним вместе. И там я тоже должна была покупать только те продукты, которые он одобрял. А я, например, не ем рыбных палочек и вообще рыбы. Мне просто плохо от нее делается. А он заставлял меня ее покупать. Но плевать на рыбу, можно и не есть ее. Но сидеть целыми днями в такую жару в доме я не могла. Зимой еще куда ни шло, а летом уж извините. Мне хотелось и позагорать, и погулять на свежем воздухе. Скажи, разве в этом есть что-то предосудительное?
– Конечно, нет! – горячо воскликнул Сева. – Ты свободная женщина и можешь делать то, что тебе хочется.
И он придвинулся поближе к Лене. Та не стала протестовать.
– Этот человек совершенно измучил меня, – заныла она. – Он контролировал каждый мой шаг, а на прошлой неделе совсем уж обозлился, – увидел, подонок такой, что я покупаю абрикосы у продавца. Понимаешь, не у продавщицы, а у продавца. Так чуть не изувечил меня.
Тут Лена закатала правый рукав и показала шрам от ожога, явно весьма старый.
– Облил меня кипящим жиром, – пояснила девушка, и Сева зацокал языком, стараясь, чтобы это получилось у него очень сочувственно.
– Мерзавец! – воскликнул он, и Лена улыбнулась.
– Но ты же отомстишь за меня? – пролепетала она. – Ты же мой рыцарь.
– Да, – воодушевился Сева, – отомщу. Но я боюсь, ты стесняешься рассказать мне всю правду. Что еще делал этот негодяй с тобой?
– О, много чего. Он бил меня в припадке ревности. А недавно вломился в мою квартиру, скрутил меня, побросал в чемоданы мои вещи и увез к себе домой. И вот сегодня мое терпение лопнуло, и я решила покончить с прошлым. Но этот негодяй не отстанет от меня, и я не смогу начать новую жизнь с более достойным человеком.
Тут она кинула на Севу многозначительный взгляд и подвинулась к нему еще ближе. Девушка была хороша собой, Сева отметил это сразу, когда шел за ней в метро. Поэтому его выдержки, когда Лена порывисто и нежно обвила руками шею, хватило ненадолго. Он и сам не заметил, как оказалось, что страстно целует девушку, а та отвечает ему не менее страстно. А дальше началось такое, что Сева и вовсе потерял голову и почти поверил в то, что Лена влюбилась в него.
Он повалился на диван и, ощутив под собой податливое тело, страстно впился губами в ее губы. В ответ он услышал протяжный стон и окончательно перестал соображать, что к чему и почему он здесь находится. В данную минуту для него не существовало ничего, кроме этого нежного женского тела и этих горящих глаз. Вселенная сократилась до ничтожно малого размера и оказалась распростертой прямо перед ним, трепещущая и покорная.
А у Картохина дела шли не так блестяще. Его будущий тесть оказался мрачным огромным детиной с сумрачным проницательным взглядом, которым он мерил будущего родственника с ног до головы. Роза стояла рядом с опером и всеми силами старалась поддержать его, но у нее это не очень получалось. Картохин чувствовал себя первоклассником, который попался строгому завучу на своей первой в жизни школьной шалости. Точно так же, как тогда, дрожали колени и пересохло во рту.
– Так, – подытожил отец Розы, – значит, тебя моя дочь и выбрала. Ну что же, могло быть и хуже. Ты где работаешь?
Запинаясь и заикаясь, Картохин в немногих словах рассказал о себе.
– Мент, – удовлетворенно констатировал отец. – Это неплохо. Будем знакомы, Аркадий Романович. А это моя жена – Елена Борисовна. Женщина глупая, но добрая. Будет тебе вместо матери.
Розина мама Картохину понравилась значительно больше самодура-папаши. Она была маленького роста, просто одета и с добрыми внимательными глазами. Говорила тихим голосом, опасливо поглядывая на своего великана-мужа.
– Ты совсем застращал мальчика, – укоризненно заметила она. – Вы проходите, не стесняйтесь.
– Пройдет, когда я разрешу, а я такой команды не давал! – рявкнул на нее муж. – Ты, парень, если думаешь, что тут тебе халява будет, так рот не разевай. За Розой я хорошее приданое даю, а что с твоей стороны?
– Папа, – возмутилась Роза. – О чем ты говоришь?
– О самых важных вещах, о том, как твой муженек будет тебя содержать, – сказал Аркадий Романович. – Я вот твою мать всю жизнь дома продержал, они никогда на чужих людей спину не гнула, а сможет ли твой так же поступить?
– Зато маме всю жизнь приходилась под тебя подстраиваться, чтобы ты всем доволен был, – возразила Роза.
– Вот, а что худого в том? – удивился Аркадий Романович. – Муж в семье глава. А если бабе слишком много воли дать, то это уже непорядок. Слышишь, зятек? Тебя как звать-то?
– Сергей, – пробормотал Картохин.
– Ну, проходи, Серега, в дом, – пригласил его Розин папаша. – А невеста пусть к матери в кухню идет, пока мы с тобой по-мужски побеседуем.
Картохин кинул на Розу затравленный взгляд и прошел следом за Аркадием Петровичем в тесно заставленную разнокалиберной мебелью комнату. Она и сама-то по себе была небольших размеров, но из- за напиханной в нее мебели казалась и того меньше. Картохину показалось, что из-за деревяшек, ковров и хрусталя тут вообще некуда протиснуться двум людям. Но оказалось, можно.
Аркадий Романович утвердился в просторном кресле, согнав из него кошку, а будущему родственнику кивнул на стул в углу.
– Обедать в столовую пойдем, – сказал он. – А пока в гостиной побеседуем, хочу знать, что ты за человек, кому свою дочь вручаю. Кому оставляю.
– Зачем же оставлять? – с неожиданной дерзостью спросил Картохин. – Никто вас не гонит. Оставайтесь с женой и дочкой.
– Тихо ты, разговорился тут! – рявкнул на него тесть. – Много ты понимаешь, щенок. Молодо – зелено,
