расследовании.
Свен Шёман звонил и подтвердил, что с ордером все в порядке.
А сейчас Зак держит руки на руле, в то время как некий хоровой коллектив под управлением Чьелля Лённо во весь голос выводит «Свинг, учитель!» из одноименного фильма. Хоровое пение — непременное условие их дальнейшего продвижения к избушке. Зак борется с гололедицей, толкает машину вперед, нажимая на газ, тормозит, делает новый рывок. Овраг по обочине — словно окантованная белым бездна, и Малин замечает по сторонам горящие глаза животных. Это косуля, лось или олень, которым приспичило перейти дорогу как раз в тот момент, когда на ней появился автомобиль. Не многие умеют водить так, как Зак: без свойственного профессионалам самоуверенного лихачества, но с осторожностью и неуклонной целеустремленностью. Только вперед.
Они огибают озеро, но, кажется, линия замерзшей воды продолжается в лесу и дальше — что-то похожее на полоску реки, протянувшуюся в темноту, к самому сердцу ночи.
Часы на инструментальной панели показывают 22.34. Ужасное время для таких дел.
Туве дома, она не поехала к Маркусу.
— Я разогрела остатки жаркого. Мне хватило, мама.
— Как только на работе все более-менее успокоится, мы с тобой придумаем что-нибудь веселое.
«Веселое?» — думает Малин, глядя на снежные валы, громоздящиеся по обочине дороги, на кем-то расчищенный проход в снегу, на отблески света, мерцающего, точно звезды, на деревьях в исчезающей перспективе.
Веселое? А что мы можем придумать, Туве, как по-твоему? Пока ты не так выросла, было проще. Тогда мы обычно отправлялись в бассейн. Ты любила ходить в кино, с удовольствием посещала магазины, но не с той одержимостью, как многие девочки твоего возраста. Может, нам съездить в Стокгольм на концерт? Это должно тебе понравиться. Мы с тобой уже говорили об этом, но так и не собрались. Или отправиться на книжную ярмарку в Гётеборг? Хотя она, кажется, бывает осенью.
— Похоже, все верно, — говорит Зак, выключая мотор. — Надеюсь, идти не слишком долго. Чертова ночь все холоднее.
География зла.
Что она собой представляет? Как составить его карты?
Не так далеко отсюда, в пяти километрах к западу, были обнаружены следы нападения на Марию Мюрвалль. Никто из братьев не знал, что она делала в лесу, никто не рассказывал тогда об избушке. Этот участок земли достался им бесплатно от крестьянина Кварнстрёма, но никто из них толком не объяснил, зачем он им.
«Мы поддерживаем там порядок, не более…»
Мария в лесу.
Страшные внутренние повреждения.
Холодной осенней ночью.
Мир, исполненный ужаса.
Мяченосец на дереве.
Мороз на равнине.
Ветви как змеи, листва и гниющие грибы, словно пауки, и черви под твоими ногами, и острые иглы, впивающиеся в пятки. Кто там висит на дереве? Летучая мышь, сова, новое зло?
А все эти кочки и колдобины — непременная часть ландшафта?
Низкорослый лес. И женщина, чье тело прикрыто черными лохмотьями, бредет куда-то в сумерках по пустынной просеке.
Есть ли в этом лесу звери?
Вот о чем думает Малин, пробираясь вместе с Заком по снегу к избушке братьев Мюрвалль. Они освещают деревья карманными фонариками, свет отражается, играет на черной коре в мертвой тишине ночи. Кристаллы снега на земле блестят, словно глаза бесчисленного множества пугливых леммингов, словно маяки на пути в неизвестное.
— Форс, ты как? Здесь как минимум минус пятнадцать, тем не менее я весь взмок.
Зак идет первым, пробираясь с трудом. Здесь никто не был со времени прошедшего снегопада, хотя след, по которому нужно идти, все еще виден. След снегохода.
«Животные, — думает Малин. — Должно быть, так они и охотятся на них, со снегохода».
— Чертовски тяжело, — говорит она, чтобы поддержать Зака и засвидетельствовать, что разделяет его мучения. — Мы, наверное, уже километр протопали.
— Как далеко это может быть?
— Братья не сказали.
Они останавливаются, тяжело дыша.
— Может, нам стоит отдохнуть, — предлагает Малин.
— Пошли дальше, — отвечает Зак.
После тридцатиминутной борьбы с морозом и снегом они входят в рощицу, в центре которой стоит домик, похожий на дачный. Он выглядит так, будто ему не одна сотня лет, и завален снегом по самые окна.
Она направляют на дом фонарики, световые конусы отбрасывают длинные тени, играющие на древесных стволах позади избушки всевозможными оттенками черного.
— Войдем, пожалуй, — предлагает Зак.
Ключ висит там, где и говорили братья: на крючке под ставнями.
Раздается лязг промороженного замка.
— Вряд ли здесь есть электричество, — говорит Зак, — выключатель можно не искать.
Световые конусы пляшут по пустой промерзшей комнате. «Прибрано», — замечает про себя Малин. Газовая плита на простой деревянной табуретке, на полу тряпичный коврик, стол для кемпинга посредине, четыре стула, стеариновая свеча. Ни одной лампы и три двуспальные кровати вдоль стен без окон.
Малин подходит к столу.
Его поверхность в светлых маслянистых пятнах.
— Оружейное масло, — говорит она.
— Угу, — кивает Зак.
В буфете рядом с газовой плитой хранятся консервные банки с гороховым супом, равиоли и фрикадельки. Рядом в ящике бутылки со спиртным.
— Все это странным образом напоминает раздевалку, — замечает Зак.
— Бездушная комната. Никакая.
— А чего ты ждала? Они же сказали, что мы ничего здесь не найдем.
— Не знаю. Это просто мои ощущения.
Комната без чувств.
Что стоит за ней?
Что за зло вы сотворили, Мюрвалли, если у вас такие недобрые сердца?
Внезапно Зак шикает, Малин оборачивается и видит, как он сначала прикладывает перчатку ко рту, а затем показывает на дверь. Тотчас оба прикрывают фонарики ладонями.
Теперь их окружает беспросветная тьма.
— Ты слышишь что-нибудь? — шепчет Малин.
Зак кивает, и они замирают в молчании. Доносится звук, словно кто-то ползет по снегу, приближается к дому. Кто это? Раненый зверь, добравшийся до лесной прогалины? Потом все снова умолкает. Может, зверь остановился? Братья Мюрвалль в тюрьме. Старуха? Только не она. Или у нее много обличий? Бродяги, хулиганы? Но что им здесь делать?
Прошмыгнув к открытой двери, Малин и Зак замирают по обе ее стороны и смотрят друг на друга. Звук возобновляется, но теперь уже в отдалении, и они бросаются наружу, направляя фонарики к тому месту, откуда он исходит.
За поляной мелькает черная тень, совершая медленные медитативные движения. Человек?
Женщина?
