– Немедленно прекрати, или я буду стрелять!
С поразительной быстротой Ласло оторвался от мертвеца, схватил с колоды внушительный тесак и швырнул в меня. Ручка огромного ножа попала мне прямо в запястье, револьвер, выпав, звонко ударился о каменные плиты пола. Ласло перемахнул через стол и оказался рядом со мной.
В тусклом свете догорающих свечей я со всей отчетливостью увидел разительную перемену, произошедшую с лицом кучера. Передо мной стоял не тупой и злобный человек, а разъяренный зверь. Он бросился на меня, как волк, что напал тогда, в лесной чаще, где я обнаружил кладбище черепов. Я загородился руками, весьма сомневаясь, что Ласло не причинит мне зла и что, подобно тому волку, он должен лишь попугать меня и сломить мою волю.
Я пятился, Ласло наступал. Мы походили, должно быть, на экстравагантных танцоров: правая рука мерзкого извращенца вцепилась в мое левое запястье, а моя правая рука сдерживала левую руку кучера, норовившего вцепиться мне в горло. Мы находились настолько близко друг от друга, что со стороны нас можно было, наверное, принять за влюбленную пару. Мне в нос бил едкий запах его пота, перемешанный с более слабыми запахами кала и мертвечины.
Мы продолжали двигаться. Наши руки дрожали от напряжения. Ласло все дальше оттеснял меня от жуткого места, где Мюллер и Джеффрис нашли свой конец. Споткнувшись о выщербленный камень в полу, я потерял равновесие и упал.
От удара спиной о холодные камни у меня перехватило дыхание. Я сразу же попытался подняться и схватить негодяя за горло, но он придавил мне левое плечо. Я вспомнил тяжелые волчьи лапы, вот так же прижимавшие меня к мокрой земле в лесу. Несомненно, тому волку очень хотелось меня убить, но он не посмел.
Зверю в человечьем обличье было не до щепетильности. Пытаясь встать, я на какую-то секунду выпустил Ласло из виду, но этого было достаточно. Сморщившись от напряжения, оскалив зубы, он прорвал мою оборону и сдавил мне горло.
Я испустил короткий негодующий вопль и вцепился в его запястья, сражаясь за воздух, которого он меня лишил. Я со страхом подумал, что битва проиграна и теперь меня ожидает такое же посмертное надругательство, какому подверглись Джеффрис и Мюллер.
Не прошло и нескольких секунд, как справа от меня раздался резкий, похожий на взрыв, звук. Я было решил, что это случайно выстрелил револьвер, и, потратив остатки сил, повернул голову в том направлении...
Дверь во внутренние покои, от которых нас отделяло не более пяти футов, была широко распахнута. На пороге стоял В., но на сей раз он не сиял величием, а полыхал гневом. Темные брови были сдвинуты к переносице, черты лица исказила жуткая гримаса. И все же в его облике ощущалась странная красота, какая бывает у испепеляющего солнца или карающего ангела. Его волосы стали совсем черными, осталось лишь несколько седых прядей. Кожа заметно порозовела. Мне подумалось, что я смотрюсь в свое отражение. Наши взгляды встретились. На сей раз он не стал изображать заботливого и любящего дядюшку – похоже, мое вторжение в святая святых замка его несказанно удивило.
– Уж не научился ли ты крестьянскому колдовству? – сердито прошипел В. – Слишком рано ты очнулся. Ты никак задумал разрушить мои замыслы?
Я ошеломленно смотрел на него, не зная, что отвечать и отвечать ли вообще. В. прищурился. Похоже, мое недоумение показалось ему вполне искренним. И в ту же секунду В. оказался возле нас. Он не шагнул и не подбежал к нам. Он просто переместился.
При виде В. мой недавний душитель бухнулся на колени, словно кающийся грешник. Я лежал на полу, растирая горло и хватая ртом воздух. Я ощупал шею – вроде ничего не повреждено. Ласло тем временем всхлипывал и бубнил:
– Не сердитесь, домня та[36]! Он пытался меня убить...
В. снизошел до ответа кучеру, и его негромкий голос в безмолвии громадного зала прозвучал словно громовые раскаты, рев ветра и (не побоюсь сравнения) глас Божий:
– Зря ты ему противился.
В. вытянул руки, двумя пальцами – большим и указательным – схватил Ласло за шею и рывком поднял дрожащего кучера вверх. Ноги Ласло молотили воздух, а его синеющее лицо находилось теперь на фут выше головы самого Влада.
– Смерть – вот чего ты заслуживаешь! – прошипел В., и его глаза вспыхнули ослепительными изумрудными звездами. – Когда ты впервые явился ко мне, разве я не заставил тебя поклясться страшной клятвой, что ты никогда не причинишь ему зла? Что ты никогда не осмелишься даже косо взглянуть на членов моей семьи, и в первую очередь – на моего племянника? И ты мне клялся, на коленях стоял! Я не препятствовал ни одному твоему гадкому желанию, и ты все равно осмелился своевольничать? Этого я тебе не прощу!
В. встряхнул задыхающегося кучера, словно тряпичную куклу. Ласло отчаянно дергал руками и ногами, безуспешно пытаясь вырваться из пальцев своего благодетеля. В. молча сдавил ему горло.
Из легких кучера с шипением и свистом вырывались остатки воздуха. Пальцы В. смяли кожу, кости и хрящи горла словно ненужный лист бумаги.
– Нет! – хрипло закричал я. – Остановитесь!
Я бросился на В. Он мельком взглянул на меня, приподнял вторую руку и слегка взмахнул ею, будто прогонял назойливую муху. От этого взмаха я отлетел к стене, где располагался пыточный арсенал. На пути у меня оказался стол с телом Мюллера. Я больно ударился плечами и спиной. Неспособный шевельнуться, я полулежал, упираясь в стол, и слушал предсмертные хрипы Ласло.
Придя в себя, я опустился на пол и принялся искать револьвер. Я понимал всю никчемность своих усилий, но не желал быть равнодушным наблюдателем того, как на моих глазах убивают человека. Злого, грешного, но все-таки человека.
Я опоздал. С губ Ласло сорвался последний стон, больше похожий на кошачье мяуканье, и кучер затих навсегда. Собравшись с духом, я посмотрел на убийцу и его жертву. Тело Ласло безжизненно висело во все еще поднятой руке Влада; выпученные глаза кучера бессмысленно пялились в пространство, из раскрытого рта вывалился распухший язык. Пальцы В. так сильно впились в шею покойника, что я удивился, как они не прорвали кожу.
