Боясь, что джаниты передумают, Ебеденко тут же подскочил к ним и коснулся плеча каждого активным концом ручного контролера. Информация, появившаяся на табло, подтверждала, что старшие джаниты Абдель Амаль Меверик ибн Рашид ибн Дустум Осама Бин Ладен и Сирано Мигель Савиньен де Сааведра Джошуа-младший должны через полчаса заступить на дежурство в главном корпусе резиденции для гостей.
– Аригато, – подобострастно улыбнулся Вениамину джанит Ебеденко.
– Не стоит, – снисходительно похлопал его по плечу Вениамин. – Ты выполняешь свой долг, джанит.
– Аригато, – снова повторил Ебеденко и, обогнав агентов, услужливо распахнул перед ними створку решетчатых ворот.
Вениамин улыбкой поблагодарил джанита. Фредриксон смущенно отвел взгляд в сторону – ему не нравилось, когда унижали людей.
– И какой смысл был в этом представлении? – тихо спросил ИскИн, когда они отошли от ворот.
– Глубокий и всеобъемлющий, – Вениамин назидательно поднял вверх указательный палец. – Мне нужно было понять психологию противника.
– Визита в «Ультима Эсперанца» для этого было недостаточно?
– Там были тюремщики, – дабы выразить все свое презрение к представителям сей неблагородной профессии, Вениамин оттопырил нижнюю губу. – Мне нужно было встретиться лицом к лицу с настоящими бойцами.
– И что же тебе дала встреча с бойцами?
– Я понял, что они не бойцы.
– Нельзя недооценивать противника, – на этот раз скатился в дидактику Фредриксон.
– Согласен, – кивнул на ходу Вениамин. – Я за реальную оценку. Ты обратил внимание, как джаниты держат автоматы? Для них это не боевое оружие, а всего лишь символ власти. Все равно что Оллариу для Великого Магистра, – Обвалов бросил быстрый взгляд на ИскИна. – Хочешь поспорить?
Фредриксон сделал отрицательный жест рукой.
– А хорошо-то как! – глянув по сторонам, вздохнул с затаенной грустью Вениамин. – Словно по английскому парку гуляем! А, Фредриксон?
Они шли по широкой дорожке, выложенной по краям бордюрным камнем шириной в ладонь. Под ногами поскрипывала мелкая галька красноватого цвета. Вдоль дорожки тянулись кусты, верхушки которых были ровно срезаны на высоте полутора метров от земли. Через каждые два метра живая стена выталкивала вверх узкую пирамиду с шаром на вершине. За кустарником простирался идеально ровный газон, на котором ни одна травинка не торчала хотя бы на полсантиметра выше другой. Слева от идущих пряталось в тени деревьев здание Великой Магистратуры. В сгустившихся сумерках оно было похоже на резную шкатулку, поставленную в траву прилегшим отдохнуть великаном. Справа отражало огни фонарей овальное зеркало декоративного прудика. Впереди возвышалось похожее на высокий холм здание резиденции для гостей. Вдоль каждого уровня зиккурата тянулись ряды ярких огней. Несколько мощных прожекторов, установленных на верхней открытой площадке, были почему-то направлены вверх, и столб яркого белого света, казалось, подпирал темнеющие небеса.
– Это все ненастоящее, – грустно вздохнул Фредриксон.
– То есть как? – удивленно посмотрел на него Обвалов.
ИскИн на ходу сорвал с куста несколько мелких зеленых листочков, размял их в пальцах и поднес Вениамину к носу. Обвалов старательно сделал глубокий вдох, но не почувствовал никакого запаха.
– Генетически модифицированные растения, – объяснил Фредриксон. – Разновидность ползучих лиан. Торговое название – крисперс. Не требуют практически никакого ухода. В процессе роста крисперсы принимают любую заданную форму, взбираясь по заранее подготовленному проволочному каркасу. После этого в почву вносится специальная добавка. Клетки растения заполняются парафиноподобным веществом, в результате чего оно, если можно так выразиться, самоконсервируется. Растение умирает, но выглядит, как живое, и, если его не тревожить, может сохраняться в таком виде десятилетиями.
Вениамина передернуло от омерзения.
– Гадость какая.
– Полностью с тобой согласен, – Фредриксон вытер пальцы о штаны. – Союз парковых зодчих Федерации наложил строжайшее вето на использование крисперсов при создании садово-парковых комплексов, поскольку это дискредитирует славную профессию с вековыми традициями, превращая ее в примитивнейшее ремесло, сравнимое разве что только с воспроизведением картин великих мастеров прошлого путем молекулярного копирования. А несколько лет назад на Терре-22 чудом удалось предотвратить экологическую катастрофу, когда мутировавшие в новых условиях крисперсы, вытеснив из привычной для нее экологической ниши эндемичную флору, стали разрастаться с такой фантастической скоростью, что едва не похоронили под своей массой четыре поселка колонистов.
– И виной всему – человеческая беспечность!
Слова эти Вениамин произнес вдохновенным голосом сельского проповедника, да так громко, что в двери резиденции для гостей, к которой они подошли, открылось окошко, а из него выглянула усатая, удивленная физиономия джанита.
– Хай, бади! – приветливо махнул рукой Вениамин.
В ответ джанит выставил в окошко активный конец контролера. Взглянув на табло, он удовлетворенно кивнул, захлопнул окошко и чуть приоткрыл дверь. Вместо того, чтобы бочком протиснуться в узкую щелку меж дверными створками, Вениамин ухватился за край двери и что было сил дернул ее на себя. Дверь распахнулась настежь. Усатый джанит, державший дверь за ручку с другой стороны, вылетел на улицу и, не устояв на ногах, упал на одно колено.
Недовольно скрипнув зубами, Фредриксон с осуждением посмотрел на Вениамина. А Обвалов насмешливо глянул на так некстати оплошавшего джанита.
